— Три минуты, генерал, — сообщил пилот по интеркому. сверкнула вспышка от чего-то взорвавшегося по правому борту. Привлекли внимание 3А жестянок, так что давайте выгружаться побыстрее.
Теперь Этейн уже не вздрагивала. Она уже достигла пика насыщенности адреналином, и в этом состоянии отслеживала любую опасность, но руководствовалась каким-то первобытным холодным рассудком — слишком испугана, чтобы бояться, как это описывал один из клон-солдат.
Три минуты растянулись в три часа и сжались в три секунды.
Красные вспышки бластеров дроидов подсветили деревья, когда транспорт заложил вираж, спускаясь по спирали. Этейн уже не думала и не чувствовала — она просто выпрыгнула, пролетев последние десять метров, рядом со скользящими по веревкам четырьмя клонами и сержантом с зеленым знаком. Техники Силы оказались очень к месту в самые сложные времена.
Она приземлилась перед отрядом и вскинула контузионную винтовку, удерживая приклад одной рукой, а ствол — второй; и огонь расчистил край леса впереди.
Этейн чувствовала, как другие корабли приземляются вокруг, взметая землю и листья, но видела лишь то, что творилось перед ней — около двух взводов бойцов из "Батальонов Сарлакка", ведущих перестрелку с супердроидами на просеке — и ее отряд с обеих сторон.
Дождь из десяти ЭМ-гранат (от клонов) и залп (из ее винтовки) устроил замыкание половине боевых дроидов. В такие моменты ей хотелось, чтобы комлинк был в месте поудобнее — в шлеме, а не пристегнут к руке. Сила не слишком помогала при оценке мощи сотни СБД [11], давая сбой уже после двадцати. И вокруг было столько хаоса и боли в Силе, что она просто не могла сосредоточиться.
Так что Этейн просто делала то, что привыкла делать без раздумий с четырех лет. Она сражалась.
Она бежала, и отряд следовал за ней; синие лучи хлестали по рядам дроидов, пока Лязг не включил динамик и до ее ушей не донеслись слова:
— …они смыкают ряды по всему побережью. Извините, генерал. Правда, в их рядах теперь хватает дыр.
— Не связывайтесь, — ответила Этейн; ненужные слова разумом просто отбрасывались. Винтовка становилась все тяжелее, а заряды подходили к концу; индикатор был уже почти на нуле. Еще два залпа свалили троих СБД и небольшое дерево за ними. — Сколько их еще?
— Воздушный дозор сообщает — засекли двести СБД и танки, на двадцать градусов, четыре «Торрента» заходят на них…
Еще несколько V-19 взвыли прямо над головой, и белый огненный шар с желтой каймой заставил лес засиять, внезапно подчеркнув контраст между силуэтами деревьев и бегущих людей. Командир воздушной поддержки «Бесстрашного» по-настоящему уловил суть ситуации. Неудивительно, что все любят пилотов.
Лязг рухнул наземь и открыл огонь по СБД, которые потянулись к месту приземления кораблей. Этейн последовала за ним без размышлений. Он считывал информацию с шлема, судя по короткому кивку.
— "Сарлакки" прорываются по побережью, генерал, а «Бесстрашный» направляет оставшиеся нлашки к северу.
— Что от генерала Вааса Га?
Лязг на секунду замолчал; во всяком случае, ей так показалось.
— Клик к северу с коммандером Гри, вызывает авиаудар.
Два корабля прошли достаточно быстро, чтобы Этейн их заметила глазами, и группки бойцов замелькали между деревьями; некоторые тащили раненых товарищей. Этейн понадеялась, что единственный меддроид IM-6 на каждом транспорте сможет совладать с помощью десяткам людей одновременно.
Один из кораблей приземлился справа от линии деревьев; его правый люк был наглухо задраен, и лучи огня дроидов бились об него, разлетаясь искрами. В ответ лазерные турели ударили по СБД.
Стрелок правого борта — казавшийся жутко беззащитным в транспаристиловом пузыре на крыле — поливал дроидов огнем на уровне пояса. Этейн заметила движение и видела, как белые доспехи мелькают позади судна и исчезают, вероятно, в правом люке. Ливень лазерных лучей словно застыл, низвергаясь сплошным потоком.
В какой-то момент Этейн поняла рассудком: стрельба из носовых пушек и атака все более и более опасным оружием приведет к большим потерям в их рядах. Во рту у нее пересохло, а сердце билось так быстро, что она едва могла различить отдельные биения, и хотя бы могла замедлить для себя время, чтобы все обдумать.
Она снова принялась стрелять. Держала палец на спуске, пока винтовка не затихла в руках.
— Эй, здесь жестянки прорываются…
Восприятие сузилось. Она более не видела пятерых людей вокруг — лишь размытые белые тени и всплески энергии в Силе. Головной боевой дроид выбежал к их позиции и она просто метнула разряженную винтовку Силой, прямо в грудь врагу, разбивая сплав; голова дроида взлетела в воздух.
Неожиданно она осознала, что синяя энергия позади следующего дроида льется сплошным занавесом, хотя ее должны прерывать выстрелы ДС-15. Этейн позволила винтовке упасть и выхватила световой меч — больше ничего у нее не было.
Синее лезвие пробудилось к жизни; она не помнила, как нажала на клавишу. Этейн взмахнула рукой, очертив дугу, которая снесла с ног металлическую гору — та рухнула как срубленное дерево, упав на руку с бластером. Взрыв собственного заряда разорвал дроида пополам. Горячие осколки опалили мантию и кожу, но Этейн ничего не ощутила.
И теперь она уже была на ногах, сжимая меч обеими руками, стоя прямо перед следующим дроидом. Двое из ее отряда пробивали себе путь от склона, а Лязг стоял на одном колене, отправляя гранату в десяток приближающихся СБД.
Дроиды шли. И клоны шли. И она — тоже шла.
"Мы похожи. Никто из нас не думает. Просто реагирует".
Она отразила всплеск красных разрядов, крутя световым мечом без участия рассудка. Каждое шипение при столкновении разрядов было первым и последним; она двигалась все дальше и дальше, блокируя каждый выстрел, будто конца им и не было.
А следующий дроид оказался над ней. Взмах — куски кабелей и брони посыпались на нее. Белая перчатка сгребла ее плечо и отдернула с дороги.
— Сматываемся, генерал, транспорт готов к взлету! — Лязгу пришлось, по сути, сдернуть ее с кучи разбитых дроидов и бегом потащить ее к кораблю. — Мы тут все сделали, что могли, и отсеки набиты. Вперед! Беги!
По пути назад она подхватила винтовку; Этейн бежала по собственным следам, чуть не ослепнув от адреналина. Но на платформе корабля она остановилась как вкопанная, поставив ногу на поручень, оглянувшись и считая пробегающих людей. Один, два… три, четыре солдата… и Лязг. Все сосчитаны.
Этейн вспрыгнула вверх, и рука в броне подхватила ее, втянув внутрь. Она не знала, какому солдату эта рука принадлежала, но чувствовала, что теперь она — одна из них.
Корабль рванулся вверх так быстро, что ей показалось, что желудок остался на земле.
Лесная и плодородная дельта Динло становилась все меньше и темнее. Люк отсека скользнул вперед, захлопываясь; Этейн оказалась прямо-таки на складе оплавленных и грязных доспехов, среди запаха крови и обожженной плоти. Первобытные инстинкты позволили ей наконец задрожать — все закончилось.
Лязг стащил шлем и их глаза встретились; на секунду ей показалось, что смотрится в зеркало. Этейн знала, что шок в немигающем взгляде солдата в точности повторял то, что он видел на ее лице. По наитию, они протянули друг другу руки и задержали их в пожатии на пару секунд. Лязг тоже дрожал.
Затем они расцепили пальцы и отвернулись. Синхронно.
"Да, — подумала Этейн. — Мы одинаковы. Все".
Было очень и очень тихо, когда она отрешилась от гудения двигателей, несущих их на скорости 660 км/ч назад к "Бесстрашному".
И — нет. IM-6 не мог работать с сорока людьми, набитыми в модифицированный отсек, рассчитанный на три десятка; только не когда четверть из них была ранена.
Потом, когда Этейн прислушалась повнимательнее, и адреналин в крови спал, она осознала, что в отсеке вовсе не так тихо, как ей казалось. Затрудненное дыхание, приглушенные стоны боли, и — самое худшее — бессвязное бормотание, восходящее к единственному сдавленному вскрику на пике, и снова затихающее.
Она пробралась через отсек, переступая через сгорбившихся или стоящих на коленях солдат. Клон-солдат опирался на переборку; его брат поддерживал его в положении сидя. Шлем и нагрудник лежали рядом, и Этейн не нужен был меддроид, чтобы дать заключение по ране в груди, которая окрасила ему губы кровью.
— Медик? — она оглянулась вокруг. — Медик! Тут нужна помощь, быстро!
Меддроид объявился из ниоткуда, стремительно отлетая от группы солдат, над которыми явно работал. Двойные фоторецепторы уставились на нее.
— Генерал?
— Почему этого человека не лечат?
— Очередь «ксеш» [12], — ответил дроид, возвращаясь к солдатам, и возобновляя первую помощь.
Этейн надо было понять. На плече солдата светился красный значок «ксеш». Она надеялась, что он не услышал, но он мог уже знать; в каминоанском образовании не было места сентиментальности. Очередь «ксеш»: слишком тяжелые раны. Нет вероятности выживания, несмотря на лечение. Сконцентрировать внимание на очереди 3, потом — очереди 5.
