С такими деловыми рассуждениями альфа, не спеша, по-хозяйски, вошёл в комнату человечки и, тут же, сильно споткнулся. Загремел, невесть откуда взявшийся в комнате, казан. «Что он делает здесь?» - оборотень раздражённо оттолкнул котелок ногой.
Посуда, ударяясь, снова загрохотала, и двуликий почему-то решил, что именно этот громкий звук так перепугал сонную девушку. Потому, что как раз тогда же, она отчаянно завизжала, пятясь, отползла от Чингара и испуганно прижалась спиной к стене.
Он уже хотел, как в прошлый раз, не утруждаясь особенно уговорами, силой поставить девчонку на четвереньки и взять. Нежный запах, заполняющий её комнату возбуждающе щекотал обоняние и настраивал именно на такие мысли, но, внезапно, Чингар увидел свою дочь.
Асия выпрыгнула перед человечкой, с застывшим в напряжении хвостиком, и посмела поднять на отца шерсть, более того, обнажила клычки и прижала свои бессовестные уши, встав в угрожающую позу.
«На отца тявкать?» - поражённый Чингар на миг остолбенел. В душе вспыхнуло желание оттаскать, потерявшую нюх, дочурку за эти самые уши.
- Даже так? – задумчиво и угрожающе протянул он.
Малявка не сдалась, хвост дрожал, но она попыталась грозно зарычать, не двигаясь с места, в нелепой попытке защитить эту человечку. Чингар отчётливо расслышал в её тоне нешуточный испуг, но дочь изо всех сил старалась держаться. А он не знал, что с ней делать.
Может, потрепать её сейчас за такое недопустимое поведение с отцом и альфой? Ментально наказывать дочку он не хотел. После гибели матери, девочка и так не могла обернуться и всё время ходила в волчьей ипостаси. Чингар поменял ей уже вторую няньку, но все говорили, что девочка не идёт на контакт. Может эта человечка присмотрит за дочерью? Её короткого человеческого века должно хватить пока Асия вырастет. Альфа некоторое время невозмутимо смотрел на парочку.
«Да! Так и сделаю. О! будущая нянька уже начала плакать. Кто кого будет нянчить? Ладно, сейчас уступлю этим двоим», - принял нелёгкое решение оборотень. – «Пойду лучше пообедаю. Но такое безобразное поведение Асие спускать нельзя! Маленькая волчица от рук отобьётся.»
Чингар мысленно, строго приказал дочери завтра утром явиться в его кабинет за своим наказанием и принести в зубах крепкую лозину.
Малышка виновато опустила голову, несмело вильнула хвостом и кивнула, после чего её раздосадованный отец молча вышел.
Наутро Асия послушно пришла в его комнату с лозинкой в пасти. Чингар никогда раньше не бил своего единственного ребёнка и сейчас, к его собственному удивлению, почувствовал, как невероятно трудно ему будет поднять на провинившуюся дочь руку.
Её умильно виноватая, немного испуганная мордочка и быстро-быстро виляющий пушистый хвостик выворачивали душу, но оставить её вчерашнее поведение без наказания было никак нельзя. Совсем малявка от рук отбилась, не зря няньки на неё жаловались! В пять лет начала скалиться на родного отца!
Чингар понимал, что толстой меховой шкурке хлипкая лозинка не причинит вреда. Маленькой забияке будет больше стыдно и страшно, чем больно. И всё же, её визг от первого удара прошил сердце сочувствием и неразумным страхом: вдруг он ударил дочку слишком сильно. Второй удар был значительно слабее, больше свиста в воздухе и лёгкое касание, но Асия взвизгнула так же громко. «Она просто боится или притворяется, и кричит не от боли», - понял Чингар и подумал – «Да.. нелёгкое это дело наказывать детей. Легче два каравана по пустыне провести».
Вдруг в кабинет влетела подарочная человечка. Чингар, как раз, замахнулся лозиной и собирался ударить Асию в третий, и последний, раз. Девушка кинулась к его дочери и закрыла её собой, защищая маленькую волчицу своим хрупким человеческим телом без какой-либо регенерации. Наглое и такое глупое поведение человечки было настолько удивительным, что Чингар, едва ли не впервые в жизни, растерялся и не сообразил остановить начатое действие – нанёс третий удар. Защитница завопила от боли. Он увидел на её коже, повыше локтя, ярко-красную полосу - след от лозины, и понял, что под одеждой её нежную спинку перечеркнула такая же. Асия затаилась под маленькими ручками, только чуть дрожала и поскуливала.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Чингар поразился тому, как сжавшись в ожидании следующего, явно очень болезненного для неё, удара, человечка, однако, не выпускала из объятий его дочь. И оборотень вдруг понял, почему Асия так повела себя накануне. «Что ж, вчерашнее моё решение, сделать эту человечку нянькой для дочери явно оказалось правильным», - хмуро отметил про себя альфа.
Он почему-то не мог отвести взгляда от красной полосы на руке человечки. Хотелось стянуть с неё тряпки и немедленно зализать след от удара. И ещё кое-чего хотелось... Нежный аромат проникал в нос и будоражил чувственность. Но, если девчонка будет теперь нянькой, её нежелательно трогать. Нужно поберечь человечку, хотя бы, пока дочь достаточно подрастет. Да что у него самок в клане, что ли, мало! На этой мелкой человеческой плаксе точно свет клином не сошёлся! Вообще, непонятно, почему от одного её присутствия, у него так тесно в кожаных штанах, что кажется, член сейчас проткнёт их.
Альфа с досадой на самого себя швырнул лозину на пол и торопливо вышел из кабинета, пока не обернулся и не начал вылизывать обеих: и скулящую дочь, и дрожащую человечку. Широкими шагами метнулся по коридору, едва не грохнувшись на пол, споткнувшись об ведро, полное воды. Последнее переполнило его чашу терпения и привело оборотня в ярость. Он стрелой выскочил во внутренний двор и так рыкнул, что Речной дом сразу весь опустел. Спрятались все, не желая сейчас попадаться альфе на глаза. Он так и ушёл, больше никого не встретив.
А Касси, успокоив щенка, и немного успокоившись сама, принялась намывать ковры.
Малыш всячески путался под ногами, пролазил между руками, норовил лизнуть лицо, и, Касси уже казалось, зализал до дыр след от удара на руке. Дважды он перевернул полное ведро с водой и ей пришлось убирать последствия. Но, несмотря на все неудобства, со щенком ей было намного веселее и приятнее, поэтому девушка ни разу не прогнала и даже не одёрнула, маленького проказника. А тот, после обеда, принёс в зубах огромную тушку жаренной индейки, которую они вдвоём, тут же, сидя на полу одной из комнат стали дружно есть.
С перемазанным личиком Касси с упоением обсасывала крылышко, а, ещё не начатую, поджаренную ножку держала во второй руке. Щенок, расположившись у её бедра, делал тоже самое, придерживая оставшуюся тушку обеими лапами.
Альфа некоторое время от порога наблюдал эту умильную картину, и внутри у сурового мужчины разлилось незнакомое чувство – совершенно непрошенная, непривычно щемящая душу, нежность.
Он даже чуть мотнул головой, будто это избавит его от нежеланных ощущений, и сказал суровее, чем собирался:
- С этого дня ты будешь нянькой для Асии. Это теперь твоя единственная и самая главная забота. Если что сделаешь не так, я тебе за свою дочь голову оторву, поняла?
От неожиданного звука голоса Альфы обе сотрапезницы страшно переполошились, уронили косточки, подскочили.
Касси со страхом посмотрела на оборотня.
- А где В-ва-ш-ша д-дочка? – немного заикаясь тихо спросила она его.
Чингар удивлённо кивнул на Ассию.
- Щеночек? – непритворно удивилась Касси.
И вдруг щенок резко выгнулся и стал меняться. Через несколько секунд он неожиданно обернулся маленькой девочкой, милой чернявой малышкой с длинными спутанными волосами и пальцем во рту. Она смущённо и немного вопрошающе смотрела на изумлённую Касси.
Чингар кинулся к дочери.
- Асия! Маленькая моя! Ну, наконец-то!
Глава 10.
Нетерпеливый караван стоял в напряжении, в общем порыве, готовый начать движение, а Чингар медлил отдать приказ о выдвижении. Впервые тоскливо щемило сердце и ему не хотелось никуда уезжать.
Он, с досадой на себя, вспомнил перепуганные заплаканные глаза юной человечки, ласково прижимающей к себе его дочь, когда он коротко прощался со всеми перед долгой отлучкой.
