Если он и ответил, то она его не услышала, потому что сирена завопила снова. Тэйт довез их до госпиталя в рекордное время, но путешествие прошло далеко не гладко.
К тому времени, когда они доехали, Аманде казалось, что ее бросало из стороны в сторону, словно носки в машинке для сушки.
Тэйт подъехал к задней части больницы, под навес, который защищал их от солнца. Призывая ее вести себя тихо, он осторожно вытащил носилки из машины, чтобы она не повредила руку, спускаясь вниз.
В дверях больницы, Аманда запахнула жакет, чтобы скрыть пятна крови на свитере.
Хантер лежал абсолютно неподвижно и тихо, пока Тэйт толкал носилки через шумное помещение. Аманда шла рядом с ними, и ей хотелось съежиться и умереть от того, насколько заметными были наручники.
Ну, разве им необходимо было так ярко блестеть под флуоресцентными лампами? Разве не мог Десидериус найти хорошие, маленькие полицейские наручники?
Но нет, эти просто должны были быть толщиной в пятнадцать сантиметров и со странными греческими узорами, покрывавшими всю их поверхность. А цепочка, в которой были все двенадцать сантиметров. Любой, кто их видел, определенно подумал бы, что они сошли со страниц странных каталогов Табиты.
Какой ужас! Аманда никогда не была внутри «Frederick's of Hollywood»[5]. По правде говоря, она несколько раз жутко краснела, когда заходила в «Секреты Виктории»[6].
И каждый, мимо кого они проходили, поворачивался, чтобы поглазеть.
— Я такого не видел уже месяцев шесть, — сказал санитар, когда они дошли до регистратуры.
— Я слышал о том случае, — ответил другой, — Интересно, а сколько ему было?
— Не знаю, но, судя по ее внешности, я бы хотел записаться в очередь.
От их смешков у Аманды загорелось лицо. По заинтересованным взглядам, которыми мужчины оглядывали ее тело, девушка могла предположить, что слова Хантера о желающих встречаться с ней, были недалеки от правды.
— Эй, Тэйт? — окликнул молодой доктор, когда они подошли к лифтам. — Мне спросить?
Тэйт покачал головой.
— Ты же знаешь, сколько такой странной фигни проходит через меня.
Доктор рассмеялся, и Аманда закрыла лицо руками.
Как только двери лифта захлопнулись за ними, девушка тихо прошипела,
— Хантер, клянусь, я тебя за это убью.
— Милочка, — пожилая женщина-волонтер произнесла из-за ее спины. — Мне кажется, что ты уже это сделала. — Она похлопала Аманду по руке. — То же самое произошло со мной и моим Харви. Бедняжка. Я тоже по нему скучаю.
Тэйт подавил смешок.
Девушка застонала и взмолилась, чтобы это мучение наконец-то закончилось.
Добравшись до морга, они зашли в полутемную, металлическую лабораторию, и Тэйт закрыл дверь на замок. Хантер открыл молнию изнутри.
— Спасибо,— поблагодарил он Тэйта, сев и освободившись от мешка. Он свернул его и положил на стол.
Тэйт открыл ящик маленького шкафа, стоящего у двери.
— Нет проблем. А теперь, сними плащ и рубашку и дай мне посмотреть, что с тобой случилось.
— Заживет.
Тэйт упрямо поднял подбородок.
— А как насчет инфекции?
Кириан засмеялся.
— Бессмертные не умирают от этого. Я абсолютно неспособен ничего подцепить.
— Ты можешь и не умереть от нее, но это не значит, что рана не будет болеть, да и заживет она быстрее, если ее обработать.
Он одарил Кириана взглядом, который ясно говорил, что переубеждать его бесполезно.
— Отрицательного ответа я не приму. Дай мне осмотреть рану.
Кириан открыл было рот, чтобы возразить, но, если он что и знал о Тэйте, так это то, что тот был чертовски упрям. Решив не тратить свое время, Кириан послушался, до того момента, когда вспомнил, что плащ и рубашка не снимутся полностью из-за наручников.
Он измученно выдохнул и оставил одежду свисать с руки, потом забрался обратно на носилки и откинулся на локтях, ожидая Тэйта.
Наблюдая за Тэйтом, собирающим свои инструменты, он услышал, как сердце Аманды забилось быстрее, а дыхание участилось. Хантер чувствовал ее заинтересованность, когда она проводила взглядом по его телу. Девушка хотела его, и ее горячее желание пробуждало в нем ураган эмоций.
Кириан пошевелился, и у него возникло желание, чтобы его джинсы были на пару размеров больше, потому что черная ткань начала дико впиваться в его эрекцию.
Черт, он забыл эту боль, в прямом и переносном смысле, которую чувствовал, когда поблизости была красивая женщина.
А эта была красивой. С ее очаровательным, эльфийским личиком и большими голубыми глазами.
Его всегда привлекали голубые глаза.
Даже не глядя на нее, Кириан знал, что она облизывает свои пухлые, сочные губы, и у него пересохло в горле, когда он представил их сладость. Ощущение ее дыхания на шее и их переплетенные языки.
О Боги, и он еще думал, что Римляне его пытали! Их лучший палач был любителем, по сравнению с физической и душевной агонией, которую вызывала ее близость.
Тот факт, что она так спокойно все это воспринимала, волновал его даже больше, чем ее внешность. Большинство женщин кричали бы от ужаса при его виде или рыдали бы. Или все вместе.
Но девушка выносила все мучения с храбростью и силой духа, которых он давно уже не встречал.
Она ему действительно нравилась, и это удивляло его больше всего.
Аманда подпрыгнула, когда Хантер встретился с ней взглядом. Эти глубокие, черные глаза слились с ее, оставляя ее разгоряченной и бездыханной.
Он лежал на носилках, согнув одну ногу и, свесив другую. Черная джинсовая ткань облегала длинное, сильное тело.
А эти мускулистые руки…
Хантер был настоящим воплощением мужественной красоты. Его бицепсы были напряжены, когда он опирался на локти. Ей до боли хотелось подойти и коснуться этого тела. Несомненно, он был бы каменно-твердым и шелковистым под ее рукой.
Его плечи были неописуемо широкими, со скульптурно-четкими мышцами, которые дразнили обещанием силы, скорости и ловкости. Грудь и руки были настолько же хорошо развитыми и тугими.
А его живот, о боже! Этот плоский пресс был просто создан для поцелуев.
Не отрываясь, ее взгляд следовал за тонкой полосой кофейного цвета волос, начинавшейся от пупка и исчезающей под туго натянутой тканью. По размеру бугра в его джинсах, Аманда могла сказать, что Темный Охотник был щедро одарен природой, и более чем просто заинтересован в ней.
От этой мысли ей стало еще жарче.
Насыщенный золотистый загар на его коже противоречил тому, что она знала о нем. Как вампир мог быть таким загорелым и привлекательным?
