целях.
Благодаря исследованиям Вайсмана и его команды инновации, связанные с геномом человека, могут начаться всерьез. Вскоре мы сможем использовать эту карту для создания вакцин и лечения в соответствии с конкретными потребностями больных людей. Если проект "Геном человека" успешно нанес на карту весь геном человека в 2003 году, то команда Вайсмана, вероятно, помогла создать легенду для этой карты, указав исследователям, как ее использовать.
Большое дело
По словам писателя Уолтера Айзексона, "биотехнологическая революция будет в десять раз важнее цифровой революции, потому что она позволяет нам взломать код жизни". Айзексон, который написал книгу об одной из тех, кто открыл CRISPR, Дженнифер Дудна, считает, что люди «не должны бояться использовать [CRISPR], чтобы сделать себя здоровее». Хотя Айзексон прав в своем общем предположении о возможностях, заложенных в редактировании генов и происходящей биотехнологической революции, среди энтузиастов и практиков биотехнологий существует тревожная тенденция замалчивать риски, которые несет человечеству взлом кода жизни.
Например, в своей беседе с CBS News в 2021 году Дудна выразила скептицизм по поводу опасений многих - таких, как я, - что CRISPR будет использоваться не по назначению. Когда Дудна столкнулась с перспективой того, что CRISPR может в конечном итоге привести к редактированию генов детей, создавая якобы более совершенных детей в соответствии с требованиями амбициозных родителей, она заявила, что мир находится на расстоянии многих лет от такой возможности. Однако, как мы видим на примере Хэ Цзянькуя, о котором упоминалось в репортаже CBS News, мир явно гораздо ближе к генному редактированию жизни для улучшения, чем предполагает Дудна.
Любые попытки преуменьшить эти возможности, считая, что они не за горами, безответственны. В настоящее время технология является рудиментарной, но, учитывая уровень интереса и инвестиций, которые уже вливаются в отрасль, инновации появятся раньше, чем мы думаем. Поскольку потенциальная прибыль мелькает в глазах как инноваторов, так и инвесторов, масштабируемость становится ключевой задачей для всех, кто занимается биотехнологиями. Это особенно актуально после пандемии COVID-19, во время которой биотехнологическая промышленность получила огромное количество финансовых инвестиций и общественного интереса.
Недавнее открытие доктора Вайсмана означает, что эта отрасль гораздо ближе, чем кто-либо считал. Теперь, когда ученые смогут свободно манипулировать генетическим кодом и исследовать его, в этой динамичной отрасли грядут радикальные перемены. Большие дела, такие как генная инженерия человеческой расы, начинаются с малого. Мы находимся на той стадии, когда что-то маленькое перерастает в нечто гораздо большее. Оно может стать слишком большим, чтобы его можно было контролировать.
Вспомните эволюцию компьютерных технологий в двадцатом веке. Потребовалось около пятнадцати лет, чтобы гигантские компьютеры, расположенные в подвалах, превратились в более компактные и сложные машины. К 1970-м годам произошла революция персональных компьютеров. К концу 1980-х и началу 1990-х годов революция персональных компьютеров объединилась с Интернетом, и весь мир преобразился. Если, как утверждает в своей книге Уолтер Айзексон, биотехнологии в десять раз более революционны, чем цифровая революция конца XX века, то вопрос лишь в том, "когда", а не "если" редактирование генов будет использоваться для таких вещей, как создание дизайнерских детей и сложного биооружия. Не стоит недооценивать, насколько быстро эти изменения настигнут нас.
Кроме того, не стоит сомневаться в готовности инноваторов и инвесторов идти на уступки и искать партнеров в самых маловероятных местах - например, в Китайской Народной Республике. Поскольку Запад все больше стремится к обмену информацией и сотрудничеству с зарождающимся биотехнологическим сектором Китая, ожидайте, что американские биотехнологические компании приобретут черты китайской коммунистической партии. Эти отношения могут быстрее привести к созданию более совершенных биотехнологических продуктов, но они также будут представлять значительную угрозу для американского народа и нашего образа жизни. Пандемия COVID-19 может быть предвестником рисков, связанных с беспрепятственным развитием биотехнологий в Китае.
ГЛАВА 4
.
ПАНДЕМИ
Я
И ЦЕНЗУР
А
Еще до пандемии COVID-19 растущее влияние и власть "Больших технологий" - в частности, вопрос цензуры со стороны платформ социальных сетей - был предметом жарких дискуссий на Западе. С одной стороны, либералы считали, что Российская Федерация манипулирует платформами социальных сетей, чтобы помочь избранию Дональда Трампа. Консерваторы, с другой стороны, оспаривали различные платформы социальных сетей за их все более драконовское применение двусмысленных "стандартов сообщества", утверждая, что эти компании подавляют правых пользователей больше, чем левых, тем самым практикуя политическую цензуру. Однако когда COVID-19 поглотил мир в 2020 году, цензура и деплатформирование людей, которые не соответствовали нарративу, принятому Big Tech (читай, левой версии реальности), пошли в гору.
Импорт тоталитаризма из коммунистического Китая
Вопиющие блокировки, призванные "замедлить распространение", нарушали представления многих людей о личной свободе в США, но в 2020 году они стали нормой. Вскоре мандаты на вакцины стали требовать невыборные бюрократы, их навязывали невежественные и жаждущие власти политики, а также навязывали драконовские "корпоративные заинтересованные стороны" в Big Tech (потому что все эти группы получали прибыль от того, что Ахмед Суле назвал "промышленным комплексом COVID"). В ранее свободных странах Запада власть имущие закрыли доступ к высказываниям на онлайн-платформах в рамках более широких усилий по обузданию пандемии страха, охватившей американское общество. Все это стало частью столь желанной "новой нормы", но на самом деле представляло собой "диетическую" версию того, что Коммунистическая партия Китая называла своим собственным "контролем военного времени", принудительной изоляцией миллиарда своих собственных людей во имя защиты их от COVID-19.
В Китае режим изолировал людей в их домах и квартирах, заколачивая двери и заколачивая окна квартир в зараженном городе, чтобы предотвратить распространение нового коронавируса. Здесь, в США (и в большинстве западных стран), хотя правительства не стали физически изолировать семьи в их домах, оставляя их умирать, как это неоднократно делал Китай на протяжении всей пандемии, западные правительства в целом попытались повторить китайский подход к смягчению последствий COVID-19 - общественные места были закрыты, школы закрыты, даже врачебные кабинеты временно закрыты. Все аспекты общественной жизни были прекращены и взяты под строгий контроль. Это было пугающее время для американцев, не только потому, что появилась новая пагубная болезнь, поразившая наших сограждан, но и потому, что ответ правительства был обременительным.
Хотя китайскому режиму, пользующемуся монополией на власть в своей стране, которую мало кто из западных правительств имел в своей собственной, вначале удалось уменьшить распространение болезни, издержки для экономики и гражданского общества Китая были огромными. В конечном счете, западные страны, попытавшиеся повторить китайский ответ, потерпели неудачу, потому что западные общества основаны на свободе личности, а китайское - нет. Вместо того чтобы признать поражение или хотя
