— Пошел ты, Соломан! — сорвалась она. — Ты не можешь указывать мне, что делать. Никогда! Ты не можешь, твою мать, присылать мне подарки, диктовать, что мне надевать. И ты не можешь требовать со мной свиданий, засранец. Я так устала от всего этого дерьма!
Она ощущала, как его гнев, словно живое существо, ползет по телефону. Она встала в ванной и потянулась за полотенцем, внезапно почувствовав себя слишком уязвимой. С трудом обернув себя полотенцем одной рукой, она поспешила через квартиру к окну. Оно находилось рядом с дверью. Выглянула из-за занавески на улицу. И разумеется, Роман стоял рядом с авто Соломона и, скучая, ожидал ее.
— Мы еще не начинали, малышка, и никогда не закончим, — раздался голос Соломана. — Иди и одевайся немедленно, иначе через две минуты Роман выломает твою дверь и принесет твою очаровательную попку в мой клуб, обнаженной или нет. Мне больше по душе второй вариант, хотя если по твоей вине мой человек прикоснется к твоему обнаженному телу, поверь, я выпорю тебя, когда доберусь до него.
Райли ахнула. Она видела, как Роман проверил свой телефон, посмотрел на ее квартиру, а затем быстро направился к дому. Она опустила занавеску и пошла в спальню.
— И Райли?
— Что? — спросила она в панике.
— Надень мой подарок.
* * * * *
Соломан никогда не отличался терпением. Он привык получать то, что хотел, убивать всех, кто стоял на пути к достижению цели. Танцы, которые он затеял с Райли Бэнкрофт, одно из самых приятных занятий, какие он только мог вспомнить за последнее время. До сих пор он одержимо стремился к власти, деньгам и стабильности. Это являлось для него всем. Сейчас же просто оказался поражен от того, насколько терпеливо относится к этой женщине. Переступал через желания собственного члена продолжить начатое. Каждый раз, когда он видел и прикасался к ней, походил на пытку.
Он сделал большой глоток чистого бурбона «Хирш Резерв», сидя в защищенном от остального зала непрозрачным стеклом кабинете и наблюдая, как народ прибывает и убывает в его подпольном казино в этот оживленный вечер вторника. Поставив бокал на столик, Соломан затянулся сигарой, задерживая дым во рту. Его мрачный, роскошно обставленный кабинет располагался этажом выше над казино, так что он мог видеть все, включая красивую, хотя и несколько странно одетую девушку, которую угрюмый Роман втолкнул в боковую дверь.
Соломан предположил, что угрюмость охранника вызвана резкой тирадой, что высказывала ему девушка. Соломан скривился, когда пальцы Романа заметно напряглись, и он слегка встряхнул девушку, прежде чем потащить ее вверх по лестнице к кабинету босса. Ему придется поговорить с Романом о том, как он грубо обошелся с Райли. Хоть Соломан и сочувствовал ему, но хотя эта женщина могла вывести из себя даже мать Терезу, к ней нельзя прикасаться без крайней необходимости.
Роман постучал, дождался грубоватого разрешения от Соломана войти, затем набрал код на панели доступа в его кабинет. Соломан остался стоять у окна, а Роман проводил Райли в его личное святилище. Она выглядела рассерженной и даже не скрывала свой гнев.
— Спасибо, Роман, — кивнул Соломан.
Роман хмыкнул, весьма выразительно взглянул на Райли, давая понять, что не важно насколько она горяча, он скорее всадит в нее пулю. И вышел из кабинета, захлопнув за собой дверь. Соломан с любопытством выгнул бровь. Что же она ему наговорила? Обычно Роман не так враждебно относится к женщинам.
— У твоей гребаной гончей нет манер, Соломан, — огрызнулась Райли, скрестив руки на груди и сверля его яростным взглядом.
Соломан скользнул по ее телу взглядом, останавливаясь на потрепанных серых спортивных штанах и черной футболке с огромными красными губами на груди. Когда Райли повернулась, заметил сбоку на футболке дырку, сквозь которую просвечивала ее кремовая кожа. Ее волосы были небрежно уложены на макушке, и лишь длинные пряди обрамляли овальное личико. На ней не было ни грамма косметики.
— И что же случилось? — спросил он, почти уверенный, что Роман действовал в рамках самообороны. Райли, как оказалось, настоящая адская кошечка.
— Он сломал мой электрошокер! — она взмахнула руками и топнула ногой, безумно размахивая черной сумочкой с розовыми и белыми черепами.
Соломан нахмурился: — Ты пыталась парализовать моего человека электрошокером после того, как я предупредил, что он идет за тобой? Это чертовски плохо, Райли. Тебе повезло, что он не вырубил тебя.
— Нет, придурок, — прорычала она. — Я пыталась врезать ему шокером после того, как он признался, что поцеловал Кэти против ее воли, а потом пытался заставить меня покинуть квартиру. И тоже против моей воли.
Соломан на мгновение прикрыл глаза, не зная, то ли рассмеяться, то ли огорчиться. С этой женщиной действительно нелегко. А он не привык ждать того, чего хотел. Он нее пахло ванилью и лавандой. Он хотел трахнуть ее больше всего в жизни.
Соломан поймал себя на том, что задает один из самых крутых вопросов в его карьере. — А откуда ты знаешь, что Роман поцеловал Кэти, — он вздохнул и потер переносицу, — против ее воли?
— Потому что этот ублюдок хвастался! — рявкнула Райли, закатив глаза. — И совершенно очевидно, она не стала бы целовать его по доброй воле. Поэтому я должна была выбить из него все дерьмо шокером. Ради сестринского единства.
— Очевидно, — сухо повторил он. — А как отреагировал Роман на эту твою выходку?
— Я же говорила! — прорычала она, швырнув сумку на столик, от чего стакан с бурбоном подпрыгнул. — Он забрал мой шокер и сломал его, словно какую-то детскую игрушку. Потом перекинул меня через плечо, как пещерный дикарь, коим он и является, запихнул в твою дерьмовую вычурную тачку. Неандертальский ублюдок.
— Следи за языком, Райли. Я позволил тебе многое, но сейчас тебе пора научиться вести себя с чуть большим достоинством. Как и подобает моей женщине, — холодно закончил он.
Райли приподняла бровь и окинула его пристальным взглядом. А затем расхохоталась. — Это какая-то чушь про «Мою прекрасную леди», — произнесла она с грубым акцентом кокни, указывая на него пальцем. — Удачи тебе с этим, профессор.
Не обращая внимания на ее выпад, Соломан продолжил: — И смотри, как ты обращаешься с моим телохранителем. Он не из тех, кто легко воспринимает оскорбления. И твои выходки терпит только из-за моего интереса.
— О да, — надменно фыркнула она, скривившись, — и мне грозит опасность от твоего чертового строжевого пса только потому, что ты интересуешься мной. Так что может тебе просто стоит отвалить на хрен!
Соломан мгновенно оказался рядом и, прежде чем она успела отпрянуть, схватил за руку. Райли испуганно распахнула глаза, но он крепко обхватил пальцами ее руку. Притянул к жесткому мускулистому телу, точно туда, где она и должна быть, и прорычал прямо в лицо: — Ни единого гребаного шанса.
Из ее груди со свистом вырвалось дыхание. Райли уставилась на него широко распахнутыми глазами цвета расплавленного шоколада. Хоть она и вела себя, как стерва и изнывающая от скуки сирена, эти глаза каждый раз отражали ее страх. Между великолепными шелковистыми губками мелькнул язычок, оставляя влажный след на бархатистой поверхности. Все тело Соломана умоляло стащить вниз по бедрам спортивные свободные штаны, погрузить пальцы глубоко в ее тело, а затем толкнуть ее на пол и трахнуть буквально умоляющий об этом рот.
— Ты не надела мой подарок, — прорычал он, не в силах сдержать раздражение.
Соломан невероятно возбудился, придется хоть как-то снять напряжение, даже если он пока еще не может трахнуть Райли. Он провел пальцами по ее нежной шее. Райли попыталась отпрянуть, но он лишь крепко схватил ее за горло. Ему все равно, даже если выглядит в ее глазах больным ублюдком. Ему нравилась разница в их размерах. Нравилось, что она сопротивляется ему, бьется, словно птица, пытающаяся улететь прочь. И каждый раз она потерпит поражение, а он будет ждать и запрет ее в золотую клетку.
Раздраженно фыркнув, Райли вытащила из сумочки колье, которое он купил для нее. Затем швырнула его на мраморный стол, наплевав на ценность украшения. В Соломане взревела ярость, и он напомнил себе, что именно огненный характер Райли так его привлек.
