И все же он совсем не нежно ухватил ее за подбородок, резко развернув к себе. — Когда я покупаю тебе подарок, то ожидаю, что ты примешь его и наденешь, когда я попрошу, — произнес он с тихой угрозой.
— Оно мне не понравилось, я не буду его носить, — просто сказала Райли, глядя на Соломана снизу вверх, всем видом выражая упрямство. Ее зрачки расширились, стали почти черными. Она боялась его и того, что он может с ней сделать, но все же не отступала. Он угрожал Кэти, но Райли это не напугало, в отличие от нежеланного поцелуя. По всей видимости.
Соломан повел плечами и хрустнул шеей. Прикрыл глаза и кивнул. Отлично. Если она желает играть именно так, он выложит свои карты на стол. За то, что он собирается сделать, она его возненавидит, но из-за ее постоянного сопротивления его терпение заканчивалось. Удерживая Райли за руку, Соломан потащил ее к широкому окну кабинета. Райли слегка споткнулась, ухватилась для равновесия за его другую руку.
Она нахмурилась, когда он отодвинул в сторону тяжелую занавеску и подтолкнул ее вперед, опустив тяжелую ладонь на попку. Райли в замешательстве оглянулась на Соломана. Но он взял ее за подбородок одной рукой, а другой указал на один из покерных столов. И все понял, едва она увидела свою мать.
Райли напряглась, и с ее губ сорвался крик, напоминающий вой раненного животного. Она стала вырываться из рук Соломана с большей силой, чем он мог себе представить, метнулась в сторону, пытаясь побежать к двери. Он предвидел, что Райли инстинктивно попытается добраться до матери, чтобы оторвать ее от игры в покер. Она несколько минут яростно и молчаливо боролась с ним.
Соломан обхватил Райли и крепко прижал к себе. Прижал руки Райли к бокам, чтобы она не смогла поцарапать его, но все же ей удалось несколько раз хорошенько врезать ему ногами. Соломан был вынужден оттащить ее от окна, когда она изо всех сил несколько раз пнула по стеклу, зазвеневшему от подобных ударов. Она отчаянно сопротивлялась, Соломану пришлось опустить ее на пол и зажать под собой.
Райли лежала на боку, а он крепко сжимал ее руки за спиной. Тяжело дыша, Райли подалась навстречу склонившемуся над ней Соломану и впилась зубами в его запястье, прежде чем он успел еще сильнее оттянуть ее руки назад.
— Маленькая сучка! — рявкнул он, взяв ее за подбородок одной рукой и удерживая другой. Зафиксировал брыкающуюся Райли ногами. Он понимал, что мог бы закончить это все гораздо быстрее, если бы захотел причинить ей боль. Райли чертовски повезло. Она оказалась единственным проклятым в мире человеком, которому сойдет с рук все то дерьмо, что она ему тут устроила.
— Черт возьми, Райли, успокойся немедленно. Или я буду вынужден причинить тебе боль, — прорычал он ей на ухо, до боли сжимая запястья.
— Ты, черт возьми, затронул мою семью, ублюдок! — зашипела она. — Ты уже совершил все самое худшее!
Он жестко рассмеялся и встряхнул ее так, что ее голова стукнулась об пол. — Слушай внимательно, малышка, потому что больше не стану повторять. Я хотел тебя с того самого момента, как впервые увидел. И все это время был невероятно терпелив. Силия Бэнкрофт подсчитывает карты в моем казино, мы оба это знаем. Тебе удалось хорошо скрывать ее тайну, моя восхитительная девочка. Никто в этом городе, кроме меня, понятия не имеет, на что она способна.
Райли замерла под ним, из легких со свистом вырывалось дыхание. Соломан прошептал ей на ухо: — И что же мне теперь делать с этой информацией? Ты хочешь знать, что обычно происходит с тем, кто считает карты в моем казино? Даже с такой красивой и умной женщиной, как Силия.
Из уголка глаза Райли по носу и дальше по пухлым губам скатилась слеза. Соломан провел по ним большим пальцем, поймав вздох капитуляции. Впервые, со времен юности, он почувствовал нечто близкое к раскаянию. Неужели он, угрожая матери этой девушки, зашел слишком далеко? Его Райли оказалась свирепой и в то же время уязвимой, а возможно, и более хрупкой. Он же являлся монстром с черной душой. До сих пор Соломану ни с кем не приходилось быть нежным. Никогда. Он даже понятия не имел, способен ли вообще на нежность.
Он развернул Райли на спину. И получил взгляд, полный такой ненависти, что понял: она готова дать ему то, что он желает. Соломан одновременно ощущал удовлетворение и беспокойство. Он продолжит играть в их игру, ну а потом найдет способ заставить ее простить его.
— Чего ты от меня хочешь? — прошептала она.
Вот это уже другое дело. Она начала задавать правильные вопросы. — Хочу, чтобы ты надела мой подарок.
Она кивнула. — И... если я надену твой подарок... ты не обидишь мою маму? — спросила Райли с тревогой в голосе.
Дерьмо. Он слишком хорошо разыграл эту партию. Желал сделать ее более послушной, но не хотел, чтобы она переживала о том, что он в любой момент может убить ее мать. Но теперь слишком поздно ее успокаивать. Соломан поднял ее на ноги, чтобы она снова не упала. Но Райли просто стояла неподвижно, настороженно наблюдая за ним.
Соломан подошел к окну и опустил черную бархатную занавеску. Сейчас ничто не должно отвлекать ее внимание. Только он и она. — Если ты сделаешь, как я говорю, то с миссис Бэнкрофт все будет в порядке.
На ее красивом лице промелькнула паника, а руки сжались в кулаки. — Черт возьми, Соломан. Я просто не очень хорошо умею слушать. Что если... что если я случайно разозлю тебя? Неужели ты... о боже? — Она беспомощно уставилась на него заблестевшими от слез глазами.
Он мрачно усмехнулся. — Я прекрасно осведомлен о твоей способности выводить меня из себя. Как насчет того, чтобы ты по возможности выслушивала меня, начнем с этого. Звучит неплохо?
Она кивнула, ее влажные от беспокойства глаза были по-прежнему широко распахнуты. Она прикусила полную нижнюю губку. Соломан желал засунуть большой палец ей в рот, одновременно кончая ей в лоно. Его тело мгновенно отреагировало на подобные фантазии, и он едва не застонал вслух. Проведя рукой по лицу, ответил: — Почему бы нам не начать с колье? Принеси его сюда.
Райли подобрала дорогое украшение и направилась к нему, с каждым шагом нервничая все больше и больше. Она явно не хотела иметь с ним ничего общего, особенно теперь, когда на собственном опыте убедилась, на какие именно безжалостные махинации он способен. Не то чтобы она хотела иметь с ним что-то общее раньше, но все же они заигрывали друг с другом. Сейчас в ее прекрасных бархатистых глазах он видел лишь страх. Придется как-то отвлечь ее. Переориентировать ужас, настроить ее тело так, чтобы оно отвечало ему, несмотря ни на что.
Он забрал ожерелье из ее холодных пальцев и развернул к себе спиной. Затем надел ожерелье на ее длинную красивую шею и застегнул сзади. Повернул Райли к себе. В его темных, почти черных глазах ярко вспыхнуло желание обладать.
Соломан потянул Райли за руку к зеркалу рядом с баром. Поставил перед ним, заставляя смотреть на собственное отражение с символом его собственности на шее. Это было черно-серебристое плетеное ожерелье, с инкрустированными черными бриллиантами подвеской в виде буквы «S» в окружении серебристых лоз. Очень красиво и очень по-язычески. Благодаря плавным линиям, металл, подобно жидкости, перетекал из одного плетения в другое, но из-за буквы оно все же казалось очень варварским.
— Кажется, я велел тебе надеть к нему что-нибудь подходящее, — прошептал он ей на ухо.
— И что же? — спросила Райли, встречаясь растерянным взглядом с ним в зеркале.
Соломан скользнул руками за пояс ее спортивных штанов, впивая пальцами в мягкие бедра. — Поскольку ты решила не одеваться соответственно случаю, можешь надеть в следующий раз вместе с этим ожерельем самое лучшее, что имеешь.
Райли уставилась на него. Соломан скользнул пальцами ниже ее поясницы, лаская бедра и сминая плоть, словно проверял их упругость, вдавливаясь большими пальцами в попку, обхватывая ее ладонями со всех сторон.
— Ч-что ты хочешь, чтобы я надела? — спросила она, обретя дар речи.
— Ничего.
