Работник, задержавший его, извинился перед ним за недоразумение. Наблюдение за тайником в лощине продолжалось.
Вместе с Гудковым в селение Ахалчи выехал и Рамазанов...
Чиэр вел с Ураховым очередную беседу... Шпион под покровом ночи снова появился в лощине. Чекист, просмотревший после ухода Урахова бумажник, вложенный под камень, был удивлен. Первая записка исчезла. Неужели Урахов забрал ее? Зачем? В новой записке Урахова подробно излагалась вторая беседа с Чиэром и кое-какие материалы информационного характера, собранные им за последние дни.
Рустем после освобождения из-под стражи снова приехал в Аварский округ. Это было вскоре после посещения Ураховым лощины. В это время Рамазанов сам участвовал в засаде у тайника, но к нему никто не подходил...
Оставив в засаде Гудкова и Мустафаева, Рамазанов рано утром вместе с Чиэром пошел на кладбище, оно находилось далеко от лощины, где шпион организовал тайник.
Спутник Рамазанова обратил внимание на следы ног человека на могиле, в которой захоронен его давно умерший родственник.
— Интересное явление, товарищ Рамазанов.
— Какое?
— Никто из наших на эту могилу не ходит. Интересно, кто же проявляет заботу о нашем покойнике?
— Подождите, подождите, Чиэр, — сказал Рамазанов, открывая свою записную книжку, в которой находились фотокопии документов.
— Не Кумачом ли звали покойного?
— Откуда вы узнали об этом? — спросил удивленный Чиэр.
— Всему свой черед, друг, а пока нам надо кое-что поискать.
И они внимательно стали осматривать землю вокруг могилы Кумача, однако ничего подозрительного, кроме следов ног, не обнаружили.
Рамазанов определил, что следы оставил человек, носящий сапоги...
— Какие сапоги носит ваш сосед Урахов?
— Он никогда их не носил.
— Точно ли это, Чиэр?
— Я знаком с ним с момента его приезда в селение, часто бываю у него дома, но никогда не видел, чтобы он надевал сапоги.
— Нам нужно снять мерку следа, или, говоря языком юристов, нужно зафиксировать его отпечаток. Потом будем искать сапоги и их хозяина...
— А если он продал сапоги другому?
— Все равно мы должны найти их.
— Что будем делать со следами на могиле?
— Не трогать. И нужно организовать за могилой наблюдение.
Рамазанов вернулся в Темир-Хан-Шуру. Внутренняя интуиция подсказывала, что, возможно, существует какая-то связь между обнаруженными следами и изображениями в записной книжке Рустема. Но вдруг и Рустем не носит сапог, тогда что? Добрая половина дагестанцев ходит в сапогах. Поищи-ка иголку в стоге сена.
...Исследование отпечатков следов показало, что неизвестный, оставивший след сапог на могиле, носит обувь сорок второго размера. Судя по отпечаткам, сапоги еще новые, скорее всего военного покроя.
По рассказам соседей, Рустем тоже никогда не имел сапог. Кроме того, он носит обувь тридцать девятого размера.
«Что за заколдованный круг! — думал огорченный Рамазанов. — Однако сапоги надо искать, они приведут к их хозяину.»
Со слов сотрудника особого отдела ВЧК Темир-Хан-Шуринского гарнизона, в некоторых подразделениях перед демобилизацией красноармейцам выдавали новые сапоги. В числе военнослужащих, получивших сапоги, был и шеф-повар гарнизона, выехавший после демобилизации в Саратов.
В беседе с саратовскими чекистами шеф-повар рассказал, что выданные ему сапоги он обменял на женский платок. Темир-Хан-Шуринский торговец, имени которого он не знал, еле согласился с ним на такую сделку...
...Хозяин дома, где жил Рустем, в беседе с соседом высказал обиду на своего квартиранта, который недавно продал сапоги какому-то чистильщику обуви, а ему продать их в рассрочку отказался.
Несколько дней сотрудники отдела потратили на обход чистильщиков обуви...
— Папаша, — обратился один из чекистов к чистильщику, сидевшему недалеко от церкви на центральной площади Темир-Хан-Шуры. — не поможете ли вы мне достать сапоги?
— А какие тебе нужны?
— Конечно, получше.
— А если они немного поношенные?
— Да можно и такие.
— Сынок, я человек старый и обманывать тебя не буду. Человек, который продал мне сапоги, клялся, что он их надевал всего один раз.
Чистильщик показал сапоги. Чекист примерил их.
— Кажется, подойдут.
Он немного поторговался, уплатил деньги и ушел.
...Рамазанов был доволен результатами экспертизы.
...Ночь в горах. Рамазанов вместе с Чиэром спрятались в разрушенной могиле, в нескольких десятках метров от того места, где похоронен Кумач. Это не первая ночь здесь. Неужели и она будет безрезультатной?
С западной стороны кладбища показался человек. Он направился прямо к могиле Кумача. Однако, не дойдя до нее, остановился и вдруг исчез.
— Провалился, что ли?
— Может, тоже нашел такое же укрытие, как у нас.
— Неужели сукин сын не боится мертвеца? — полушутя произнес Рамазанов.
— Деньги для него сильнее страха.
— В этом вы правы, Чиэр.
Вскоре человек снова появился в поле зрения. Он огляделся и быстро зашагал к проселочной дороге, ведущей в село...
В могильной яме оказалось новое донесение, написанное знакомым почерком на папиросной бумаге...
— Чиэр, в эту ночь на кладбище в гости к нашему покойному Кумачу вряд ли кто придет. Пойдемте к Николаю и Мураду. Они, наверное, замерзли там на своем дежурстве.
...Рустем с утра бойко торгует в Хунзахе. Горянки окружили торгаша со всех сторон. Он давно изучил вкус местных жителей, поэтому привозит только то, что моментально расходится.
Простившись со своими хунзахскими кунаками, Рустем вечером выехал в сторону Ахалчи, миновал его и направился на кладбище. Он вел себя иначе, чем первый посетитель. Не пошел сразу к разрушенной могиле, а направился к надгробному камню могилы Кумача, укрылся за ним и стал смотреть
