В жизни человека плотная карма — это все то, что касается его очевидным и непосредственным образом: императивные внешние обстоятельства, сильные желания, навязчивые состояния, от которых ему трудно избавиться и т.д. Тонкая карма — это то, что стоит за очевидным фасадом внешней и внутренней жизни, но и той и другой фактически управляет, оставаясь, разумеется, в определенных границах. Так в сказках складываются отношения между добрым и Злым волшебниками (а в гороскопе — отношения между домами и зодиакальными знаками или между мажорными и минорными аспектами): злой волшебник имеет большую и очевидную власть (плотная карма), а добрый (тонкая карма), хотя тоже могуществен, почему-то не может ему явно противостоять и предпочитает действовать косвенно, постоянно куда-то скрываться, делаясь невидимым и оставаясь за кадром до тех пор, пока зло не будет побеждено, плотные кармические узлы развязаны, справедливость установлена.
На уровне среднего человека влияние двадцати девяти выражается в его ощущении примата внутренней жизни над внешней, т.е. твердом убеждении, что внешние обстоятельства и проблемы суть не что иное как проекции нерешенных внутренних. Этот человек в случае неудачи и неприятностей никогда не занимается проекцией вины на других людей или внешние обстоятельства, но не потому, что считает это неэтичным, а потому, что внутри себя четко ощущает, что истинная причина в нем самом. На более высоком уровне человек двадцати девяти часто умеет найти и разрешить внутреннюю проблему, соответствующую внешней, после чего последняя исчезает сама по себе, без его особых внешних усилий, хотя раньше могла казаться безнадежной. Но главное, что отличает человека двадцати девяти, это его способ видения мира и взаимоотношений его тонкой и плотной кармы: вторая никогда не кажется ему главной, и его основные интересы лежат в тонких сферах, которые многим другим людям кажутся эфемерными.
29 = 15 + 14 — добрый волшебник — эго высокий духовный учитель гармоничной жизни.
29 = 22 + 7 — рука прямой духовной помощи помогает душе, изнемогающей в невыносимой борьбе между добром и злом, подняться на уровень видения тонкой кармы и обрести равновесие на высоком уровне.
29 = 16 + 13 — добрый волшебник (29) становится черным учителем (13) злому чародею, т.e. магy-профессионалу (16).
29 = 12 + 17 — читатель с удовольствием проинтерпретирует сам.
ТРИДЦАТЬ — гармоничное самосознание духа; кармическое противоречие между гармонией тонкой и плотной жизни; соблазн духовной лени.
КОММЕНТАРИЙ.
30 = 29 + 1 — тридцать преодолевает первичный шок видения тонкой кармы двадцати девяти и пытается, по видимости гармонично и с чувством своего осмысленного бытия (30 = 3х10), расположиться в пространстве. Однако до полного материального воплощения здесь еще далеко (не хватает делимости на четыре, так что приходиться ждать до шестидесяти), а идеи управления плотной кармой с помощью тонкой пока повисают в воздухе (замечу, что в двадцати девяти есть лишь пассивное видение истинного соотношения между этими видами кармы, и не более того). Тридцать, таким образом, символизирует гармоничное самосознание духа, впервые воплотившего правильные взаимоотношения между тонким и плотным планами как в статике, так и в динамике. Разложение 30 = 6х5 символизирует расцвет жизненного творчества во всех мыслимых формах, которые могут быть доведены до совершенства (шестерка); тридцать гармонично, живо, весело, непринужденно (насколько вообще может быть весело и непринужденно число седьмого уровня, несущее в себе опыт одиннадцати и девятнадцати, четырех и двадцати шести) — но противоречиво. Разложение 30 = 15х2 символизирует противоречие, явственно ощущаемое тридцатью, между гармоничной жизнью в тонком и плотном планах, т.е. между жизнью в духе и во плоти. Пока что соединить то и другое вместе невозможно, и хотя в тридцати эти планы противопоставляются далеко не так жестко, как, например, в девятке, или десятке, или одиннадцати, все же гармоничная жизненность тонкого плана настолько кармически не соответствует радостям естественной жизни плотного, что в тридцати ощущается сильная внутренняя поляризация, и ее симпатии колеблются то в сторону гармонизации тонкой кармы, то плотной. Тридцать символизируется водителем старого автомобиля, который плохо слушается хозяина и, кроме того, склонен жить собственной жизнью: иногда взрываться клубами синего дыма, громко завывать мотором, визжать тормозами, а иногда вовсе их игнорировать, капризничать в выборе сортов овса, извините, бензина, и т.д., так что у водителя порой возникает сильное искушение вылезти из-за баранки и пойти пешком.
Человек тридцати на среднем (или чуть выше) уровне уже способен видеть и управлять собой настолько, чтобы решать внешние проблемы путем работы над собой; однако это часто кажется ему не то чтобы насилием в грубом смысле, но некоторым принуждением, т.е. искажением истинно гармоничной природы вещей, которая со временем (а куда торопиться? в крайнем случае, успеется и в следующем воплощении) приведет внутреннее и внешнее, духовное и материальное, высокое и низкое ко всеобщей гармонии без особенных усилий со стороны самого человека. И хотя где-то внутри себя человек чувствует, что это не так и гармония духовной жизни кармически несовместима с естественной счастливой жизнью плотного плана, и именно сейчас, а не когда-нибудь потом необходимы определенные внутренние усилия и внешнее самоограничение, расслабляющее действие тройки (как делителя тридцати) не дает ему как следует внутренне собраться. В тридцати самосознание духа слишком поверхностно гармонично (30 = 10х3), и следует скорее обращать внимание на истинные противоречия (30 = 15х2), чем на показную гармонию текущего положения вещей; и именно гармоничность самосознания будет здесь тормозом, а дискомфорт — двигателем дальнейшего развития.
30 = 16 + 14 — духовное Учение выводит оккультиста на уровень видения тонкой кармы и гармоничного самосознания.
ТРИДЦАТЬ ОДИН — тонкое кармическое препятствие (узел); корень зла; духовное растление; сказочный дракон; змей-искуситель.
КОММЕНТАРИЙ.
31 = 30 + 1 — тридцать один, лишаясь поверхностной гармонии тридцати, проясняет причину невозможности гармоничного параллельного развития тонкой и плотной жизни. Эта причина заключается в собственных внутренних противоречиях тонкого плана, т.е. в тонких кармических узлах. Первые отблески этих противоречий проявились, достаточно зловещим образом, в двадцати шести; теперь же тонкие кармические препятствия становятся видны воочию.
31 = 29 + 2 — тридцать один разрушает иллюзию доброго волшебника (29), в котором обнаруживаются противоречия, нестыковки, а иногда и враждебность, которая, впрочем, проявляется далеко не так явно и прямолинейно, как у злого. Откровение тридцати одного, т.е. заузленной природы тонкой кармы, переживается как катастрофа: это откровение сумерек богов, или даже злого Бога, выше которого никого уже нет. Это крушение, не сравнимое с обнаружением земного зла, которое все же оставляет надежду на высшие добро и справедливость, торжествующие в конце концов. Ощущения тридцати одного не сравнимы даже с чувствами, возникающими в душе при полном торжестве сил плотного зла уже в двадцати шести, поскольку там непонятны истинные причины происходящего; тридцать один дает первое ощущение зла как вкорененного в тонкую, т.е. почти божественную, природу и притом его устойчивого и вечного там бытия. Кармические узлы и вообще-то не самый приятный объект созерцания, но первое впечатление от тонкого узла оглушает и лишает дара речи.
Вместе с первым шоком на высоком уровне человек тридцати одного испытывает огромное облегчение: наконец-то найден истинный источник бед, тонкий корень зла, который столь долгое время скрывался, маскировался и неустанно плодил новые и новые побеги, сражаться с которыми приходилось постоянно, но истребить до конца не удавалось, поскольку на месте отрубленных, как головы у сказочного дракона, вырастают новые. Зло тридцати одного энергично, собранно и целенаправленно (поскольку 31 не делится ни на 2, ни на 3), и бороться с ним непосредственно очень сложно, да это и не входит в задачи человека; его максимальная духовная задача — устоять на ногах, выдержав это откровение, и не закрыть в страхе и панике глаза на то, что увидел.
На среднем уровне человек тридцати одного ощущает зло как имманентную природе силу; особенно это касается (как ему кажется) собственно человеческой природы. Он удивительно ясно видит в других людях сколь угодно тщательно замаскированные эгоизм, тщеславие, косность, ограниченность, лицемерие, корысть, лень и другие отрицательные качества (читатель может довершить их список до 31 самостоятельно) и рассматривает так называемое внутреннее развитие и духовный рост просто, как перетасовку этих качеств в неизменной по совокупности Колоде человеческих пороков. Таков его способ видения мира, и если ему при этом удается избежать чувства всепоглощающей ненависти и отвращения ко всему плотному плану, а к людям в особенности, то уже одно это будет его огромным духовным достижением. На высоком уровне люди тридцати одного обнажают перед обществом глубокие социальные пороки, отчего последние, словно устыдившись, отчасти съеживаются и ограничивают свою власть над людьми. Противоположный вариант человека тридцати одного — тонкий растлитель душ, лорд Генри, предопределивший падение Дориана Грея.
