Проведя ночь в его объятьях, я просыпаюсь в одиночестве. Я не знаю, как к этому отношусь. Однако приблизительно час спустя, Ксандер вернулся к моей входной двери, его руки полны продуктов. Широко раскрыв глаза, я впустила его и сижу на кухонной столешнице, пока он делает омлет с беконом.
У меня никогда раньше не было мужчины помимо моего папы, готовящего для меня. Это определенно то, к чему я могу привыкнуть.
– Зак написал сообщение, он хочет покататься вечером. Хочешь поехать? – спрашивает Ксандер, пока откручивает крышку на своей бутылке с водой. Сегодня теплый день, поэтому мы решили пойти на пляж. Мы сидим на наших полотенцах на песке, только что выйдя из воды. Ксандер сидит с голым торсом, и ручейки воды стекают по его гладкой, загорелой груди. Во рту пересохло.
– Трилл?
Ах, да, он же задал мне вопрос. Его тело делает меня глупой.
– Уверен, что не хочешь провести немного времени наедине с Заком?
– Я проведу Заком завтра весь день, пока ты будешь в универе, – отвечает он, наклоняя голову назад и начиная пить. Я наблюдаю за тем, как шевелится его горло, пока Ксандер сглатывает, и внезапно ощущаю потребность обмахнуться. Оглядываюсь и замечаю, что я не единственная женщина, которая обратила внимание на прекрасный экземпляр, сидящий рядом со мной. Фактически, любая женщина в возрасте от пятнадцати до шестидесяти лет на пляже, кажется, пялится на него. Я взглянула на Ксандера, который сейчас смотрит на меня, либо не замечая всего внимания, либо просто привык к нему.
– Возможно, тебе следует надеть рубашку, – передразниваю шепотом. – Ты устраиваешь зрелище.
– Что? – он спрашивает, его губы подергиваются. – Тебе ли говорить. Любой мужчина, проходящий мимо, пялится на твои сиськи и задницу.
Мой рот широко открывается.
– Это не правда.
Я надела цельный купальник, но по бокам имеются вырезы, слегка демонстрирующие живот. Он не показывает сильно ложбинку между грудей, но очевидно, каждый изъян моего тела может быть замечен. Я надела футболку поверх него, но когда мы вошли в воду, Ксандер попросил меня поднять руки и снял ее. Он предположил, что я не собиралась плавать в футболке, а я не стала его переубеждать. Ксандер улыбнулся мне, затем опустил взгляд, оценивая, прежде чем протянуть руку и потянуть дальше в воду. Он не раздувал из этого огромного события, и я не ощущала себя слишком неловко из–за того, что Ксандер впервые видит меня в чем–то настолько разоблачающем.
– Это – правда, – бормочет он, – но не могу сказать, что виню их.
– Мастер заговаривать зубы, – бормочу, вызывая у него тем самым смех.
– Просто правда, малышка, – отвечает он, откидываясь назад на локти.
– Вот вы где, – доносится голос позади меня. Эйприл плюхается рядом со мной, садясь на песок. Она обращается к Ксандеру. – Привет, сексуальный незнакомец с той ночи.
Он кивает, прищурившись.
– Эйприл.
Я смотрю на свою лучшую подругу.
– Думала, ты собиралась быть здесь еще час назад.
– А я думала, что ты позвонишь мне с интересной сплетней о том, почему ты тусуешься с ним, – говорит она, шевеля светлыми бровями. – Ты наконец–то решила действовать?
Я тяжело вздыхаю. Я привыкла к отсутствию у нее фильтра речи, но ей обязательно было говорить это перед Ксандером? Ее глаза сияют. Конечно, да.
– Почему мы все еще подруги?
Я покосилась на Ксандера и заметила, что он наблюдает за нашим подшучиванием с весельем.
– Поскольку ты любишь меня, – отвечает Эйприл монотонным голосом, а затем поправляет свой верх бикини светло–голубого цвета. – Где же все горячие парни сегодня? Клянусь, они все в бегах.
– Они, наверно, слышали, что ты вышла на охоту, – веду ответный огонь, ухмыляясь.
Она закатывает глаза.
– Если бы они слышали, что я вышла на охоту, то уже выстроились бы в очередь.
Посмотрев на Ксандера, она говорит:
– Итак, я слышала, что ты друг Зака. Как долго ты пробудешь в городе?
Ксандер взглянул на меня, прежде чем ответить:
– Еще не уверен, возможно, неделю или около того.
Раньше он говорил пару дней, так что неделя звучит уже лучше.
Глядя на воду, я прищуриваюсь, когда замечаю знакомую копну рыжевато–каштановых волос.
– Там Зак в воде?
Ксандер и Эйприл смотрят в том же направлении, что и я.
Да, Зак. Он по грудь стоит в океане, его губы прижаты к какой–то девушке.
– Когда он вообще успел приехать сюда? – спрашиваю, задаваясь вопросом, почему мы только сейчас заметили его.
Эйприл презрительно фыркает.
– Кто его знает? Он – магнит для легко соблазняющихся кисок. Если это легко, он тут как тут.
Что–то однажды произошло между Заком и Эйприл, но ни один из них не говорит об этом. Некоторое время их отношения были неловкими, но теперь они снова стали друзьями. Однако каждый раз, когда Эйприл видит его с другой женщиной, проявляется эта ее сторона. Лично я думаю, что они перепихнулись, а Зак сбежал, испугавшись. Это на него похоже. Не думаю, что он хочет находиться в длительных отношениях прямо сейчас, или, по крайней мере, именно так он говорил раньше. Мне любопытно, но я не хочу совать нос в чужие дела. Эйприл скажет мне, если захочет, чтобы я знала.
Ксандер смеется.
– Он одинок и любит наслаждаться жизнью.
Эйприл пялится на него.
– Конечно, ты поддерживаешь его.
Я встаю и оттряхиваю песок с задницы.
– Безопасно ли возвращаться обратно в воду?
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Ксандер, тоже вставая.
Я указываю на Зака, который, я почти уверена, занимается сексом в океане.
В открытую.
Средь бела дня.
– Черт возьми, тут могут быть дети, – огрызается Эйприл, скрещивая руки на груди. – Ребята, хотите чего–нибудь поесть?
Мой живот выбирает именно этот момент, чтобы заурчать, как будто услышал, что спросила Эйприл, и ответил за меня.
– Будем считать, что да, – говорит Ксандер, небрежно кладя руку мне на плечо. – Давай же, пойдем и накормим тебя.
Эйприл смотрит на меня и беззвучно произносит губами слово «горячий». Я качаю головой на ее выходку и в ответ беззвучно произношу «прекрати». Она усмехается и быстро приподнимается к нам, подойдя с другой стороны и схватив меня под руку.
– Итак, Ксандер, – начинает она своим естественным голосом, но я-то хорошо ее знаю. – Чем именно ты зарабатываешь на жизнь?
И вот лучшая подруга начала допрос.
– У тебя есть дети? – спрашивает она его, отчего я едва не давлюсь картошкой-фри.
– Нет, – терпеливо отвечает Ксандер. – Никаких детей.
– Имей это в виду, – говорит Эйприл чуть тише.
Я прищурилась и посмотрела на нее.
– Эйприл, серьезно?
Она пожимает плечами и облокачивается на спинку своего стула.
– Просто поддерживаю разговор. У меня сегодня смена в баре, так что я лучше пойду. Мы все еще обедаем завтра после твоих занятий?
Я киваю.
– Да. Встретимся там.
– Звучит здорово, – говорит она, вставая. – Рада была снова встретиться, Ксандер.
– Я тоже, Эйприл, – говорит Ксандер дружественным тоном.
Она наклоняется и целует меня в щеку.
– До встречи.
– Езжай осторожно.
– Хорошо, – говорит она, выходя из кафе.
– Она сильно заботится о тебе, – говорит Ксандер, смотря на меня с теплым взглядом на лице. – Все, кто знают тебя.
– Знаю, – отвечаю. – Мне повезло в этом. У меня не так много друзей, но те, что у есть – потрясающие.
– У тебя нет родственников здесь? – спрашивает он, кладя вилку рядом с тарелкой.
– Сестра папы и двоюродные братья живут в Мельбурне, и некоторые родственники по материнской линии в Сиднее, но я не общаюсь с ними, – отвечаю. Я не общаюсь ни с кем по материнской линии, но все же разговариваю с тетей и двоюродными братьями каждый месяц или около того.
– Они не захотели, чтобы ты приехала и жила с ними? – спрашивает он. – Я не осуждаю, просто пытаюсь понять.
– Что понять? – спрашиваю, упершись подбородком в ладонь.
– Как они относятся к тому, что ты находишься здесь одна. Знаю, у тебя есть Зак, Грим и Эйприл, но все же, сколько тебе было, когда твой папа скончался?
– Двадцать.
– Вот именно, двадцать. Все еще малышка.
– Тетя хотела, чтобы я приехала к ним, но я отказалась. Я не покину свой дом. Это последнее, что у меня осталось от папы. Я выросла здесь, и с этим домом связано слишком много воспоминаний, – объясняю я.
Он кивает, словно понимает, и предполагаю, возможно, так и есть.
– Ты не спрашиваешь о моей маме, так что полагаю, Зак рассказал тебе что–то, – говорю, теребя руки.
Ксандер берет меня за руку и водит большим пальцем по костяшкам пальцев.
– Он упомянул, что она ушла, и ты с тех пор ее не видела.
Я с трудом сглатываю и опускаю взгляд.
– Не видела и не слышала о ней. Предполагаю, быть женой и матерью – не та жизнь, о которой она мечтала. Папа был дальнобойщиком, поэтому иногда он работал далеко, а она оставалась дома наедине со мной. Папа был не богат и, думаю, ей это не нравилось.
