Группа Восточного побережья вращается вокруг Нанна и его коллег по «Инициативе». Нанн и Киссинджер, как представляется, имеют одинаковый подход ко многим вещам. В том, что Киссинджер согласился с призывом к ликвидации ядерного оружия, сказалось, вероятнее всего, его вдохновение вовлеченностью Нанна. Он сказал, что часто советовался с Нанном по ядерным проблемам.
Дрелл и Киссинджер, знавшие друг друга с 1960 года, поддерживают дружбу, которая отличается одновременно и недоверием, и теплотой. Объединенные своей ядерной инициативой, они иногда подшучивают друг над другом по поводу того, что им пришлось преодолеть свои политические разногласия. На встрече в Лондоне в 2008 году Киссинджер отозвал Дрелла в сторонку и сказал ему: «Сид, мы прошли длинный путь с 1960-х годов. Меня беспокоит, что сейчас мы соглашается по такому большому количеству вопросов».[70]
Киссинджера и Дрелла, как и всю пятерку, в последние годы объединяет в общем деле их убежденность в том, что мир сейчас находится в поворотной точке в ядерном вопросе. Они полагают, что, если не будут предприняты срочные меры для того, чтобы обуздать ядерное оружие и не допустить распространения ядерных технологий и расщепляющихся материалов, катастрофическая атака на самом деле неизбежна.
Враг Соединенных Штатов сегодня взорвет ядерное оружие в Нью-Йорке, Вашингтоне или в каком-то еще американском городе с большей вероятностью, чем это было в разгар холодной войны. Но это не все. Какая-нибудь террористическая группа может установить мощную обычную бомбу, начиненную плутонием или высокообогащенным ураном, устройство, известное как «грязная бомба». Она накроет большую территорию смертельными радиоактивными осколками деления ядра, вызывая заболевание тысяч людей и превращая на годы вперед деловые районы города в необитаемые.
«Мы стоим перед состязанием между сотрудничеством и катастрофой», – говорит иногда Нанн.[71] В данный момент сотрудничество проигрывает. Мир сегодня полон ядерных опасностей и недостаточных усилий по их преодолению. Результат может стать таким же разрушительным, как и атомная бомба, сброшенная на Хиросиму.
Глава третья
Наша озабоченность номер один – это получение расщепляющихся материалов какой-нибудь террористической группой.
Представитель американской разведки
Рабочий день только начинался в Хиросиме в понедельник 6 августа 1945 года. Солнце светило ярко и тепло, пока жители добирались из спальных районов на работу пешком или на велосипедах, дети направлялись в школы, а горожане устремились на ряд объектов гражданской обороны, расположенных по всему городу. Еще раньше утром власти отменили воздушную тревогу после того, как метеорологический самолет пролетел без всяких приключений высоко в небе. За четыре года войны люди были рады, что их город по большей части избежал гибельных американских бомбовых налетов, в результате которых были разрушены другие японские города.
Приблизительно в 8.15 утра урановая бомба весом в четыре с половиной тонны, прозванная ее американскими изготовителями «Малышом», взорвалась на высоте примерно 600 м над Хиросимой.[72]
«Те, кто оказался ближе всего к эпицентру, умерли мгновенно, их тела моментально обуглились, – говорилось в американском отчете. – Оказавшиеся поблизости птицы вспыхнули пламенем в воздухе, а сухие горючие материалы, такие как бумага, мгновенно воспламенились на расстоянии около двух километров от эпицентра взрыва. Белый свет действовал как гигантская фотовспышка, выжигая темные силуэты от одежды на коже или тени тел на стенах».
«Тот, кто не был превращен в пепел взрывом, был ужасно обожжен или кровоточил от осколков стекла. Через несколько минут девять из десяти человек на расстоянии до одного километра от эпицентра были мертвы. …Почти все строения на расстоянии до двух километров от эпицентра взрыва были разрушены, и почти каждое здание на расстоянии до пяти километров было повреждено.
Многочисленные небольшие очаги пожара, которые возникли одновременно по всему городу, переросли в огненный смерч, из-за которого возник сильный ветер, дувший в направлении очага пожарища. Огненная буря в итоге поглотила 11 с лишним квадратных километров площади города, убив каждого, кто не успел убежать в первые минуты после удара».
Соединенные Штаты подсчитали, что, возможно, 70 тысяч человек погибли в результате собственно взрыва, высокой температуры и радиации. К концу 1945 года в правительственном докладе говорилось, что общее количество погибших, вероятно, превысило 100 тысяч человек. Уровень смертности за пять лет, по всей вероятности, достиг или превысил отметку в 200 тысяч человек, общее количество умерших возросло за счет смерти от рака и других долговременных причин.
По понятным причинам американцам трудно представить удар такой мощности где-либо в Соединенных Штатах. Это был бы день, не похожий ни на какие другие в американской истории. О таком можно думать, только вспоминая террористические атаки 11 сентября 2001 года, и представить нападение, которое по сравнению с этим ужасным днем выглядит всего лишь как булавочный укол. Все утраты человеческих жизней 11 сентября, все разрушения, семьи, потерявшие своих любимых в башнях Всемирного торгового центра, сотни пожарных Нью-Йорка, погибших во время крушения зданий, мужчин и женщин, начавших красивый по-летнему теплый день на работе на верхних этажах башен, а потом выпрыгивавших из окон, предпочитая умереть моментально, чем быть сгоревшими заживо, военнослужащие и гражданские лица, погибшие в Пентагоне, рассыпавшийся на части самолет рейса 93 авиакомпании «Юнайтед эйрлайнс», который спикировал в поле в Пенсильвании, – весь этот ужас был бы в тысячи раз страшнее, если бы атаки были ядерными.
«Грязная» бомба принесла бы меньше потерь и нанесла бы гораздо меньше ущерба зданиям, но последствия по-прежнему были бы катастрофическими. Распространение высокорадиоактивных частиц, по всей вероятности, оказалось бы смертельным для людей, находившихся рядом с местом взрыва, вызвало бы вредные для здоровья радиационные заболевания у тысяч других, находившихся в непосредственной близости к эпицентру, могло бы отравить много кварталов офисных зданий, ресторанов и жилых домов. Массовая эвакуация, сопутствующие страхи, вызванные радиацией, невидимым убийцей, были налицо в Японии, когда реакторы на Фукусимской атомной электростанции дали сбой после крупного землетрясения и цунами в 2011 году.
К сожалению, вероятность ядерного удара растет, а не сокращается по прошествии двух десятков лет после завершения холодной войны. Президент Обама хорошо сказал, когда затронул ядерные опасности во время своего визита в Прагу в 2009 году. «Сегодня холодная война исчезла, но тысячи видов тех вооружений нет, – сказал он. – В странном повороте истории угроза глобальной ядерной войны прошла, но риск ядерного удара повысился».[73]
У Северной Кореи есть бомба, а Иран пытается получить свою. Технологию производства бомбы легко приобрести. Расщепляющиеся материалы, требуемые для производства бомбы, особенно высокообогащенный уран, имеются в большом количестве, и они плохо охраняются во многих местах. Их во множестве производят ежедневно на заводах по обогащению урана в качестве топлива для гражданских ядерных реакторов. Несмотря на катастрофу с японским атомным реактором в 2011 году, долгосрочная потребность в электроэнергии, генерируемой из иных источников, кроме такого минерального сырья, как нефть и уголь, несомненно, будет вести к строительству реакторов атомных электростанций, при этом риски перепрофилирования и воровства остаются высокими. В нынешних обстоятельствах террористы имеют хороший шанс для производства самодельного взрывного устройства, известного в контртеррористических кругах, как самодельное ядерное взрывное устройство (СЯВУ). Если они не могут произвести свое собственное оружие, всегда есть возможность выкрасть его из России, купить у Северной Кореи или приобрести у Пакистана или Ирана, если Тегеран предпримет окончательные шаги, необходимые для производства ядерного оружия.
Применение ядерного оружия коренным образом изменит Соединенные Штаты или какую-либо иную страну, выбранную в качестве мишени. Катастрофические последствия ядерного удара не идут ни в какое сравнение с тем ужасным кровопролитием и физическим уничтожением, которые понесет такой мегаполис, как Нью-Йорк. Ущерб будет разрушительным – сотни тысяч людей убитыми или покалеченными, огромные участки города будут превращены в руины или выжженные кварталы. А воздействие долгосрочного порядка станет невообразимым: американская экономика будет парализована, психология страны изменится, и хрупкий баланс между безопасностью и свободой, лежащий в основе американской демократии, будет нарушен в пользу безопасности и в ущерб демократии.
