носивших багаж. Они были такими разными, но это никого не удивляло, даже Фиею и Майола, которые, наверняка, раньше многих из них еще не видели. В большинстве своем служники были не слишком уклюжими и, видимо, несообразительными, потому что хозяевам приходилось периодически их направлять в правильную сторону. Сами же пассажиры большого багажа не носили. Они просто шли и разговаривали с детьми или между собой, а дети вели на веревочках свои игрушки, бегающие, на колесиках, летающие, мигающие, жужжащие… Разных игрушек было не меньше, чем разных служников.
– Папа, я тоже хочу такую игрушку, – сказала Фиея, увидев у одного мальчика замечательную крошку, семенящую на трех тонких ножках.
– Симпатичная малютка, – ответил Деш. – Хорошо, мы найдем тебе такую. И ты тоже будешь вести ее на веревочке.
– А когда?
– Ну, не сегодня, деточка. Мы поищем, найдем такую, которая тебе понравится. Теперь идем. А то если мы будем так долго смотреть по сторонам, то можем не успеть на вечернюю зарю.
Они поспешили на старты. Очередной гон уже набирал пассажиров. Ждать отправления осталось совсем не много. Они заняли места так, чтобы дети могли посмотреть на старты во время взлета.
Фиея просто не отлипала н руками, ни глазами от панорамного окна, так она была поражена зрелищем, которое видела впервые в жизни. Теперь она не просто видела фейерверк. Теперь она была частью этого фейерверка. Другие гоны мчались вслед за ними, некоторые даже быстрее них. Прочие наоборот проносились в обратном направлении и терялись в сгущающихся огнях, символизирующих возвращение. По мере удаления пространство вокруг гона, теряя рассеянный свет стациона, становилось как будто гуще, растворив в себе остаточные очертания очага жизни. Одновременно оно начинало терять найвоновый оттенок, что намекало на назревающую зарю.
– Смотрите, смотрите, Фиея, Майол, – внезапно и радостно обратил внимание детей Деш, указывая вниз и немного вперед по ходу гона, – начинаются настоящие сиклановые леса.
– Ааа… Настоящие сиклановые леса! – восторженно произнесла Фиея и мигом встроилась в окно, пытаясь разглядеть то, о чем сказал отец.
Майол тоже повернулся к окну и стал всматриваться в долговязые нечеткие силуэты, которые не то свисали в открытое пространство, не то стояли шпилями вверх вдали, под их гоном. А некоторые были такими большими, что их макушки оказывались высоко над гоном. Но леса, на самом деле, пока выглядели не так эффектно, как должны были бы выглядеть, судя по интонации Деша.
– Ура! Сиклановые леса, – не унималась в восторгах Фиея. – Деш, а почему они сиклановые? – спросила она.
– Просто они растут на стороне, которая сильнее всего освещается Сикланом.
Майол, однако, был постарше Фиеи и не поддался ее настроению, тем более что леса выглядели, по его мнению, не очень взрачно. Кроме того, он вспомнил про сиклановый парк у них в педагогиуме.
– А почему они настоящие? – спросил он. – У нас в педагогиуме тоже есть сиклановый парк. Он не настоящий?
– Разумеется он настоящий. Просто у нас не так много света Сиклана. Поэтому все растения немного не такие как здесь. Посмотри, какие они высокие!
– Кажется, высокие. Только плохо видно.
– Да. Сейчас еще плохо видно, потому что асан еще только, только заканчивается. А вот на обратном пути, их будет видно очень хорошо.
Их непродолжительный полет уже почти завершался.
– А вон, посмотрите, вдали. Видите? Там тоже старты, – сказала Лаина.
Дети вгляделись вдаль. Там действительно прямо из глубины лесов бил фонтан из покидавших и возвращавшихся в местный стацион гонов. Только световые направляющие выводили их более узким потоком высоко вверх. И только там, они рассеивались брызгами в разные стороны.
– А с другой стороны еще один, совсем рядом, – добавил Деш. – Скоро уже и наш стацион.
– А почему, почему…? – у Фиеи был вопрос, но она не знала, как его лучше задать, какими словами.
– Что почему? – спросил Деш.
– Почему… – так и не сообразив со словами, она решила задать вопрос жестами, – мы взлетали вот так, – она попыталась изобразить подобие фейерверка или цветка с лепестками в разные стороны, разведя руки, – а они вот так? – теперь Фиея изобразила узкий длинный предмет с метелкой наверху.
– У нас нет высоких деревьев. Поэтому можно взлетать в разные стороны, – ответил Деш. – А здесь растения очень высокие. Гоны, когда взлетают, летят сначала, словно по туннелю. И только над лесами они могут направиться в свою сторону.
Не успели дети насмотреться и опомниться, как они снова сами оказались частью такого же фонтана.
– Мы уже прилетели, Деш? – спросила Фиея.
– Да. Это уже наши старты. И нас внизу уже встречают.
С этими словами Деша их гон нырнул вниз, но лес под ними закончился. Под ними оказалась очень большая поляна.
– Здесь большая гора, – пояснил Деш. – На самой горе не растут большие растения. Но их много вокруг. Поэтому здесь самое лучшее место для встречи зари. Заодно мы немного отдохнем. Нам же уже нужно отдохнуть? Под таким ярким Сикланом отдохнем мы быстро. В лес спустимся позже.
5
А параллельным временем в университете Санкь шестнадцатой линии в лаборатории Листана настроениями жонглировал полный хаос. Весь штат лаборатории был поднят на уши. Листану пришлось даже обратиться к преферу университета за помощью.
Префер, имилот Дебль, направил к Листану несколько десятков студентов со словами, что Листан всегда может рассчитывать на его помощь. Лишняя практика студентам еще никогда не лишним поводом, свалить с обычных занятий. А в данном случае это не просто надуманные практические занятия по учебнику, но практика на реальном проекте, который может как раз сейчас накрыться неудачей или в скором времени закончиться промышленным внедрением.
Имилот Дебль, однако, заметил Листану, что случившаяся неконтролируемая утечка из области носителя – это целиком результат его личной безответственности. Если носитель не удастся стабилизировать и эксперимент провалится, то этот случай останется неприятной страницей в репутации всего университета Санкь. Второй попытки университет ему не сможет предоставить. И продолжить уже можно будет только под крылом глобатиатов, если удастся с ними договориться.
Когда все закончится, Дебль просил Листана навестить себя с объяснениями.
Слетевшихся студентов в лаборатории Листана равномерно размазали по всем трем уровням вокруг носителя. Их задача состояла в том, чтобы наблюдать за возмущениями в носителе и, предсказывая точки наложения возмущений, создавать компенсирующие возмущения, не допуская таки образом резонансов.
– Сектор нактоно-шесть, направление 34-леано-8, завихрение станто, – то и дело раздавалось с различными вариациями значений с разных уровней.
– Компенсируем по прехилу 18-вечи, – отзывались в ответ.
Часть команды лаборатории многозадачно вычисляла параметры компенсирующих возмущений, в соответствии с которыми действовали студенты. Друга часть
