Кто?
Муж?
Чей муж?
Господи!
Серёжа был так возбужден, что до него не сразу дошло, о каком ещё муже говорит Женя. Ну, дура!
Он был готов ударить ее.
Сидит перед ним почти без трусов, его пальцы в её теле, его член в её ладошке, а она рассуждает о будущем муже.
Умереть — не встать!
— И когда это будет? — с вызовом спросил Серёжа. — Что — "когда"? — Муж — когда будет? — Не знаю. В девятнадцать. В двадцать. — Но сейчас тебе только шестнадцать? — Да.
Серёжа помолчал и вдруг решительно произнёс.
— И что? Теперь впереди три-четыре года просвещённого онанизма?
Гробовая тишина длилась несколько секунд. Тело девушки мгновенно стало чужим и жестким.
— Ты свинья! — воскликнула Женя.
И резко вывернулась из его рук.
— Стой! — воскликнул Серёжа.
Она встала со столика и торопливо приводила в порядок свою одежду.
— Женя! Не сердись!
Девушка, не оборачиваясь, уходила из павильона.
— Стой, ты что! — он шёл следом, но она не отвечала ему.
Так и пришли они к её дому — Женя впереди, а он чуть сзади.
Командор был на своём месте.
— Папочка, привет! — обрадовалась Женя.
М-да! А ведь прежде она была недовольна тем, что отец торчит на балконе.
— Здрасте… — пробормотал Сережа. — Добрый вечер, — раздалось сверху. — Пока! — сухо сказала Женя и юркнула в подъезд.
"Какой я козёл!" — подумал Серёжа, подходя к своему дому.
В этот вечер он даже побоялся позвонить ей по телефону.
Утром уже две девушки из его класса старательно делали вид, что не замечают даже самого факта сережиного существования.
"Не сердись", — написал он записку Жене.
Коротко и ясно, но ответа не было.
На уроке физкультуры, когда все пацаны уже переоделись в спортивную форму, Серёжа задержался, выждал несколько минут и быстро проскользнул в раздевалку для девушек.
Здесь никого не было. Девчонки уже переоделись и ушли в спортзал. Все шкафчики были закрыты, но они были ему совершенно не нужны.
Он сразу увидел туфли Жени и, схватив одну из них, спрятал её под батарею водяного отопления. Отлично!
Урок физкультуры закончился. Сережа не спешил уходить из спортзала. Затем он также, не торопясь, переодевался.
— Ты последний? Запрёшь раздевалку, — сказал физрук и дал ему ключ. — Хорошо, — ответил Серёжа. — И девчачью тоже, — добавил физрук и ушёл.
Сердце тревожно бухало в груди.
Сережа тихо подошел к девичьей раздевалке.
Неужели сорвалось?
И он решительно толкнул дверь. Нет. Все шло по плану. Отлично!
Женя стояла посреди раздевалки и растерянно смотрела по сторонам. Она уже переоделась, сменила спортивный костюм на легкое платье, но на ногах у неё были только белые гольфы.
В руке она держала одну туфлю.
— Что случилось? — спросил Серёжа, нарочито громко звякнув ключами. — Куда-то вторая туфля запропастилась… — огорченно сказала Женя. — Давай поищем вместе. — Давай.
Он обнял её сразу.
— Ты что… Перестань… — испуганно прошептала Женя.
Сережа молчал и пытался поцеловать её в губы.
— Серёжа… Не надо… Пусти.
Он ласкал её грудь, пытался запустить пальцы под застёжку платья.
— Серёжа… Кто-нибудь войдёт.
Его ладонь, сминая тонкую ткань платья, скользнула вверх по девичьему бедру.
— Серёжа… Перестань… Мы опоздаем на химию. — Скажи, что ты на меня не сердишься, — прошептал Серёжа, оторвавшись от ее губ. — Нам нужно идти в класс. Пусти. — Пойдём. Но сначала скажи, что не сердишься. — Хорошо — скажу. Но прежде ты отдашь мне туфлю. — А при чем тут я? — При том. Нетрудно догадаться. — Ты проницательная девушка, — улыбнулся Серёжа. — А ты — расчётливый молодой человек. — Почему — "расчётливый"? — Потому что ты всё спланировал. — Что — "спланировал"? — Пропажу туфли. — Да вон она! За батареей стоит. — Кто бы мог подумать! Давай её сюда. — Даю. Сегодня погуляем? — Не знаю. — Тогда не отдам. Сегодня погуляем? — Не знаю. Тётя приехать должна. С мужем и детьми. — Ну и что? — Возможно, мне придется побыть дома. — Но я всё равно приду. Ладно? — Ладно.
Ну вот и отлично!
Они заперли обе раздевалки и пошли в класс. Как всё оказалось просто. Словно и не ссорились.
Весь остаток дня Серёжа жил мечтой о предстоящем свидании. Он пришёл к жениному дому, едва начало смеркаться. Спешил.
Отец Жени стоял на балконе и был явно навеселе.
Хреново, значит, гости всё-таки приехали.
— Здрасте, — сказал Серёжа. — Добрый вечер. — Женю можно? — Ты не должен компрометировать девушку, — заплетающимся языком произнес женин отец.
Серёжа почему-то трухнул. С чего бы это?
— Хорошо, я больше не приду, — быстро произнёс он. — Нет. Ты приходи, — уточнил свою позицию отец Жени. — Но, ведь, Вы сами говорите, что "я не должен". — Не фальсифицируй мою ценную мысль.
Похоже, в поддатом состоянии отец Жени имел пристрастие к сложным словам иностранного происхождения. Но они давались ему с трудом.
— Я не фальсифицирую, — сказал Серёжа. — Сейчас мадемуазель выйдет! — Па! Иди в дом! — послышался раздраженный голос Жени.
Покачиваясь, отец девушки исчез. Балконная дверь закрылась. Женя подошла к перилам.
— Привет… — прошептал Серёжа. — Привет. — Ты выйдешь? — Нет, сегодня никак. — Почему? — У нас гости. — А-а… Всё-таки приехали. — Да. В полном составе.
Серёжа смотрел вверх и видел только одно — стройные девичьи ноги под короткой, широкой юбочкой. Ах, как хорошо было бы сейчас очутиться в шахматном павильоне! Желание любви так распирало его, что стало сухо во рту.
Неожиданно озорная мысль пришла ему в голову. И как он такое придумал? Ну, нахал, ну и нахал.
— Покажи мне, — хриплым голосом попросил Серёжа. — Что показать? — тихо переспросила Женя.
Но Серёжа понял, что она сообразила, о чем он её просит. И только делает вид, что не понимает. Ломается! Девчонка!
— Покажи мне… свои ножки. — Ты с ума сошёл, — прошептала Женя, опасливо посмотрев по сторонам. — Покажи, — угрюмо пробормотал Серёжа. — Зачем? — Хочу видеть. — Ты их и так видишь. — Хочу видеть повыше. — Ты бессовестный. — Да, я бессовестный.
Женя, снова опасливо посмотрела по сторонам, а Серёжа едва не взвыл от восторга. Он понял, что сейчас она сделает то, что он просит. И действительно, Женя опустила руки с перил и, взяв край юбки, приподняла её вверх.
Совсем немного.
— Ты что, из-д-деваешься? — Серёжа едва не заикался от волнения. — А что? — Подними повыше. — Это ты надо мной издеваешься. — Если ты не поднимешь выше, я начну орать на всю улицу. — И что ты будешь орать? — Что люблю тебя. И гости твои услышат. — Ты с ума сошёл… — Сошёл. Подними повыше. — Ты чокнулся… — Да, я чокнулся. Подними…
