Власов резко развернулся и смог меня поймать. Правда, Солженицын полетел на пол.
Я застыла в руках мужчины, боясь пошевелиться и спугнуть момент. Мы смотрели друг другу в глаза. Я надеялась, что вот сейчас он склонится и поцелует меня, но Ярослав моргнул и отступил.
— Никогда столь небрежно не обращался с книгами, пока ты не появилась в моей жизни, — пошутил он, поднимая роман. — Хорошо, если не хочешь «Архипелаг ГУЛАГ», то, так и быть, пойду тебе навстречу. Предлагаю Толстого «Войну и мир».
Я, наверное, переменилась в лице, так как Власов, приподняв брови, спросил:
— Что?
— Лучше Солженицын, — решилась я.
— Ты не любишь классику?
— Я не люблю Толстого. Его женские образы меня просто убивают. Как представлю метания Наташи Ростовой на протяжении трех томов, мне дурно становится.
Взяв толстую книгу со стола, Власов неожиданно бросил ее мне — и я поймала. Тут же все озарило белое свечение, и я оказалась в книге.
«— Ehbien, monprince…».[3]
О-о-о… Нет! Только не это!
Вернулась я обратно часов через восемь, и то старалась побыстрее преодолеть книгу. Настроение хуже некуда, поэтому, обнаружив на кухне работающего Власова, я мрачно посмотрела на него, проигнорировала вопросы, горячий кофе и, сделав бутерброд, гордо удалилась к себе.
Вымотанная «Войной и миром», я практически сразу уснула. Мне снился Пьер Безухов, французы и Ярослав с дуэльным пистолетом.
Проснулась оттого, что кто-то меня тормошил.
— Нет, я не позволю вызвать меня на дуэль.
— А куда ты денешься? — раздался смех.
Открыв глаза, увидела рядом с собой Власова. Взглянув на часы, застонала и зарылась обратно в мягкое одеяло.
— Пора вставать.
— Нет, нормальные люди спят в шесть утра.
— А кто мне обещал работать, работать и еще раз работать?
— Не помню.
Рядом раздался вздох.
— Пошел за томиком «Войны и мира».
Приоткрыв один глаз, я посмотрела на возвышающегося надо мной улыбающегося мужчину.
— Бессердечный.
— Это ради твоего блага. Одевайся, жду в библиотеке.
Приводила себя в порядок минут двадцать, не меньше. Я понимала, что Ярослав мне нравится и очень сильно, а любая женщина хочет хорошо выглядеть рядом с интересующим ее мужчиной.
Интересно, свободен ли он?
В библиотеке в мягких домашних брюках и футболке Ярослав сидел на столе и болтал ногами. В этот момент он выглядел совершенно по-мальчишески.
— Ты подготовилась к путешествиям по книгам или в этот раз все-таки сможешь удержаться в нашем мире? — заговорщически спросил Власов.
— Это вызов? — чуть прищурившись и стараясь сдержать улыбку, вопросом на вопрос ответила я.
— Именно.
— Ну что ж, смотри!
Взяв со стола первую попавшуюся книгу, я открыла ее и сосредоточилась. Сразу внутри возникло тянущее, немного щемящее чувство, но я держалась, пока не началось головокружение.
Рывок — и меня снова утянуло в роман.
«Жил-был один почтенный и знатный человек».[4]
Черт! Так и знала, что Ярослав приготовил что-нибудь необычное, но эта сказка… Посмотрев на небольшой, словно пряничный домик, я вздохнула и направилась к двери. Сюжет вел только через нее.
Интересно, в этот раз повезет с главной героиней? В книгах ты все воспринимаешь не совсем так, как на самом деле, это я уже поняла на примере с принцессой и драконом.
Оказавшись внутри, я с первого взгляда опознала сказочную кухню. Ни в одно время не найти ей аналога. Чистота как в современной, посуда причудливая и необычная, а выглядит словно средневековая.
На цыпочках, стараясь не шуметь, я прокралась мимо единственного человека в комнате — золотоволосой девушки, что склонилась над котелком, — и даже смогла подобраться к двери, но дальше сдвинуться не позволила неведомая сила. Снова эта привязка!
Шумно выдохнув сквозь зубы с досады, я услышала шорох.
— Кто вы? — вскрикнула девушка.
Меня заметили.
— Я… Я твоя родственница, — выпалила первое, что пришло в голову, поворачиваясь.
Лишь бы меня не приплели в сюжет.
— Какая? — испуганно на меня посмотрев, спросила Золушка.
— Дальняя, со стороны матери.
— Вы моя крестная фея?
Секундное колебание — и я киваю.
— Да. И так как я волшебница, то окружающие не могут меня видеть.
— А почему вы так одеты? — Девушка окинула взглядом мои джинсы и покраснела.
— Потому что это специальная одежда для волшебников. Да, именно так. И мы ведь с тобой родня, так перед кем мне чиниться, — широко улыбнулась я.
— А где твоя волшебная палочка?
— Спрятана в надежном месте, чтобы никто не спер.
— А где…
— Так, стоп, стоп… Эта присказка не из нашей сказки. Лучше давай помогу тебе справиться с работой.
— О-о-о… Ты такая добрая.
Посмотрев на гору юбок и кофт на столе, а потом на угольный утюг, я подтвердила:
— И не говори.
Полдня мы старались переделать дела, но к вечеру их еще прибавилось. Я мысленно проклинала все на свете, но продолжала стоически помогать.
Следующий день принес весточку о том, что во дворце устраивается бал. Эта новость поселила в моей душе радость: сюжет движется по плану. А вот Золушка загрустила. Она смотрела в окно и тяжело вздыхала.
Ее несчастный вид и нерадостная жизнь вызывали острую жалость и желание утешить.
Подойдя и положив руку ей на плечо, я вздохнула.
— Не переживай так. Тебя ждет удивительная судьба, полная счастья.
— Не может быть, — с надеждой подняла на меня глаза девушка. — Разве может так случиться?
— Конечно. Помнишь? Я же волшебница, — улыбнулась ей.
После моих слов Золушка вместе с сестрами жила в ожидании чудесного праздника, хоть и не мечтала попасть на бал. Она даже причесала своих гусынь сестер.
В моем мире тоже есть подобные мегеры, как ее родственницы, но именно в сказке понимаешь им настоящую цену.
Вот настал день, когда сестры с мачехой отправились на бал, а я с девушкой поджидала крестную-фею. Та не замедлила явиться.
Женщина оказалась в возрасте, с крылышками на спине, как у стрекозы, и внешностью Бабы-яги из страшных сказок.
Золушка обрадовалась сестре своей матери и бросилась ей на шею вся в слезах.
— Что такое, дитя мое?
— Сестры уехали на бал, и мне хочется лишь одним глазком…
— Ну, раз очень сильно хочется, то можно, — улыбнулась фея и тут заметила меня.
Почему заметила? До этого видели только главные герои!
— А это кто? — нахмурившись, поинтересовалась волшебница.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});