Торжественно демонстрирую блондинке обожженный палец. Мне бы его сейчас под холодную воду, а не с ней ругаться, но должна же быть у девушки хоть какая-то совесть. Работает она на меня или как?
Видимо, не работает и совести у нее тоже нет, потому что на меня она даже не смотрит.
— У меня был тяжелый день, — произносит, даже не взглянув на меня.
Вид у Киры замученный и какой-то потерянный, даже издеваться над ней не интересно. Поставила чемодан ровно, посмотрела на меня, или сквозь меня и продолжила:
— Мне нужно в душ и поесть, иначе я кого-нибудь сожру. А потом… — набирает в лёгкие побольше воздуха, — займёмся твоим пальцем.
Посмотри ты на нее… Ей нужно! Ну обалдеть!.. а мне не нужно. Хоть бы помощь предложила.
— На сообщения надо отвечать, — добивает она и прямо в коридоре открывает чемодан.
Начинает копаться, достаёт какие-то вещи, бельё… кружевное, не стесняясь, рассматривает, выбирая, а я как дурак глазами хлопаю.
— Твоя комната там, — кое-как произношу заторможенно, указывая на дверь.
Ругаться с блондинкой явно все равно бесполезно, пусть хоть вещи свои по квартире не разбрасывает.
— Ключ от нее в замке с другой стороны, — сообщаю я, — но дубликат у меня есть, обещаю пользоваться только в случае пожара, потопа и конца света.
— Очень смешно, — равнодушно отзывается блондинка. Берет мыльные принадлежности, полотенце и скрывается за дверью моей ванной, а вот белье, кажется, не взяла, и это почему-то не ускользает от моего внимания и волнует.
— Еще и корми ее такую вредную, — ворчу и возвращаюсь на кухню. Включаю плиту, продолжая готовить.
Мешаю нечто съедобное на сковороде, а сам все думаю, взяла она белье или не взяла? Глупо, наверное, а может, всё дело в том, что у меня давно не было секса, да и не каждый день в моей ванной девушки моются…
А вообще, даже если взяла? Ну или не взяла? Сейчас мне отец говорит, мол, не будет настаивать, а завтра мамам узнает и взвоет: «женись, сынок, я внуков хочу». И что я тогда? Женюсь, куда я денусь, ужас при этом будет весь в том, что я даже знать не буду красивая у меня жена или не очень. Кому скажу — не поверят. Живу с ней вместе, а без штанов не видел.
Она меня видела, а я ее нет! Не порядок!
Полный решимости, я поплелся в сторону ванны. (наверное, температура поднялась) У меня там в дверной ручке есть паз, поворачиваешь и все видно, как в замочную скважину, вот я и присел у двери, подглядываю, будто школьник. Стыдобища!.. но ничего поделать не могу. Точно температура…
Кира стоит ко мне спиной, подставляя лицо под струи воды. Хм, прям как я в трудный день. Встанешь так и в себя приходишь, потом уже, как полегчает, начинаешь шевелиться. Оживать. Интересно, что у неё случилось?
Вообще, блондинка, конечно, ничего такая… стройная, а главное, настоящая. Не заметил я на ней тонны макияжа, и грудь, судя по всему, натуральная. А ведь могла импланты вставить…
Пока смотрю, облизываю обожженный палец, охаю и иду его все же мазать мазью и бинтовать. Ох уж эти мокрые сковороды и горячие девушки… ну или наоборот, или все сразу, или…
Кажется, от температуры плавится мозг, но это все не важно. После оказания себе медицинской помощи возвращаюсь к двери ванной, чтобы посмотреть на блондинку в мыльной пене.
Глава пятнадцатая
о пицце и нелепом падении
Кира
С трудом справилась с душем, хотя у нас дома примерно такая же кабина. Просто сегодня… Феликс едва не умер на операционном столе. Это было… страшно. Я оказалась не готова. Не знала, что делать. Растерялась.
Потом Витя меня почти час в чувства приводил, сказал — так бывает. Я знала, но… слёзы текли по щекам. Сердце рвала боль. Как я буду работать ветеринаром?.. я же буду над каждой животинкой рыдать навзрыд.
Забираюсь в кабину и встаю под прохладные струи воды, что бьют по лицу, приводя в чувства. Отрезвляют. Пытаюсь отбросить грустные мысли, вспомнить, что от меня с порога хотел мажор. Кажется, что-то кричал про палец. Размахивал им даже. Снова претензии. Но неужели он пытался готовить? С температурой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Резко прихожу в себя, быстро мою голову, напоминая себе, что я не живу тут, а просто «в гостях», не стоит занимать ванну на три часа. Да и Зацепин наверняка ждёт объяснений, где я пропадала.
Намыливаю тело и почти в пене вылетаю из ванной, обмотавшись полотенцем и оставляя на плитке влажные следы от босых ног… В коридоре пахнет горелым…
— Ты что там творишь? Пожар решил устроить? — влетаю в кухню, едва не поскальзываясь, но цепляюсь за дверной косяк влажными пальцами.
— Мечтаю взломать твою комнату, — ворчит мажор и обреченно выбрасывает все со сковороды. Небрежно бросает её в мойку и открывает окно.
А я замечаю забинтованный палец. Молодец, догадался…
— Это был наш ужин, да? — спрашиваю не менее обречённо.
— Да, — очень грустно и устало. — Теперь остались только пельмени, но их у меня, кстати, нет.
Хмыкаю над абсурдностью ситуации и поправляю сползающее с груди полотенце.
— Ладно, не переживай, сейчас что-нибудь придумаю. Интернет для чего? А ты температуру померь. Врач приходил?
— Приходил, температуру я сбил, а еду, и правда, можно заказать, только… быстро нам доставят разве что пиццу из заведения напротив. Устроит?
— Плевать, — отмахиваюсь равнодушно. — Пусть будет пицца, я и бутербродам буду рада.
— Хорошо, я закажу, — произносит отсранённо и поднимает на меня взгляд серых водянистых глаз. Пробегается по мне мельком и на удивление спрашивает. — Пожелания есть?
Не думала, что моё мнение его интересует. Что-то он подозрительно добрый сегодня.
— Только без яда, — усмехаюсь в ответ.
— Я всегда могу его сцедить с твоих клыков, — фыркает в ответ и опускается на стул. Достает из кармана телефон, собираясь звонить в пиццерию.
Пропускаю шпильку мимо ушей и спрашиваю:
— Слушай, а тебе лекции прислали? Я там просила твою одногруппницу, но она не очень приветливая. В очках такая…
— Так это ты?! — Зацепин внезапно вскакивает, роняя табурет. — Ты совсем дурная? Ты никого другого не могла попросить? Да если эта прилипала опять за мной бегать начнет, я на тебя в суд подам! За нанесение морального вреда! Ты хоть знаешь, что эта Лиля помешанная на всю голову?
Изумленно моргаю, не понимая суть претензии.
— Откуда мне знать?! — раздраженно шиплю в ответ. — Ты мне фоторобот не выдавал! Подошла к первой попавшейся…
— Ты… короче, уйди с глаз моих, пока я в тебя ничего не кинул. Я эту ненормальную год от себя отваживал, теперь опять. Она вообще приехать обещала! Скажешь ей адрес — точно убью!
— Пфф!.. — возмущенно фыркаю, резко разворачиваюсь, кипя от злости, и всё же поскальзываюсь…
Нелепо взмахиваю руками, пытаясь за что-нибудь ухватиться, но падаю. Правда, так и не упав…
Зацепин в одно мгновение оказывается рядом и ловит меня. Это радует, но чёртово полотенце слетает, горячая рука парня замирает на моей груди, а сам Зацепин спешно смотрит в сторону.
— Я ничего не видел, — заявляет, ставя меня на ноги.
— Руки убери… — глухо выдавливаю, мучительно краснея. Мне хочется провалиться сквозь землю. Вот так унижение…
Зацепин спешно убирает руки и прячет их за спину, старательно изучая стену взглядом. Стремительно подхватываю полотенце и скрываюсь в моей теперь комнате. Закрываю дверь на ключ, который, как и обещал Зацепин, в замке, и прижимаюсь к ней спиной.
— Позорище… — выдыхаю, а на глазах снова слёзы. Как так получилось, что жизнь моя пошла кувырком?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Нет, я обязана разобраться с Ботаником, вернуть доверие отца и как можно быстрее съехать от Зацепина. Иначе я его просто прибью за этот месяц…
Глава шестнадцатая
о фантах и первом задании
Кира
Немного успокоившись, осторожно выхожу за брошенным в коридоре чемоданом и снова скрылась в комнате, которая кажется не жилой. Ей, видимо, давно не пользовались.
