– А для меня будет честью отужинать с тобой, и вспомнить старые времена. Поверь, мои вести станут добрым поводом для празднества.
Когда пришли солдаты, Танфия помогала отцу и Эвайну собираться на ярмарку. В амбаре, где они работали, было жарко и тесно, и нежданный шум, требовавший внимания, всех только раздражал. Так что, волоча ноги по дорожке, ведущей на луг перед Домом Собраний, все трое ворчали.
Но стоило девушке увидать солдат в зеленых мундирах, у нее екнуло сердце. Таких коней она не видела в жизни. Ни в какое сравнение с ними не шли ни артринов одр, ни коротконогие пони, на которых она каталась в Хаверейне. Гордые и восхищенные подростки отводили коней на водопой. А герб: сияющий на каждой кирасе – герб, воплощающий блистательную мощь Авентурии… Танфия не могла поверить глазам. Эти люди прибыли из цивилизованных краев.
Забыв о родных, девушка медленно побрела к пришельцам, притягиваемая, будто элирской силой.
Откуда-то появилась Изомира и вцепилась в сестрин локоть.
– Что им надо? – спросила она.
– Пошли спросим, – смело предложила Танфия.
Всадники били баклуши под окнами Дома Собраний. Тощий сгорбленный Мегден разносил еду, за ним по пятам следовала бабушка Фрейна с кувшином пива.
Танфия подошла в ближайшему солдату, краснощекому мужичку с песочной шевелюрой. Имми держалась в сторонке.
– Привет, вы откуда?
– Со Скальду, – пробубнил мужичок, набивая рот пирогом.
– Издалека! А зачем приехали?
Солдат как-то недобро хохотнул. Говор его показался Танфии странным.
– Не нам баять. Обожжыте – увидите.
– Но вы приехали по государеву указу?
– Да кто ж без указу потащится в эту Богиней клятую дыру? – Солдат хлебнул пива и бросил товарищу что-то неразборчивое, отчего оба оглушительно расхохотались – видно, над девушкой.
Обиженная, Танфия отошла, потащив за собой Имми.
– Я думала, они будут добрее, – пожаловалась она. – Расскажут про город, и про подвиги.
– Подвигов захотелось? – поинтересовалась высокая женщина, русоволосая и симпатичная, но с холодным взглядом. – Мы просто служим. Я не за этим в войско нанималась!
– За чем? – жадно переспросила Танфия.
Женщина пожала плечами и отвернулась.
Девушки отправились к лошадям. Те хотя бы не огрызались – фыркали в волосы и тыкались мягкими губами в плечи.
– Ты перечиталась книжек, – с улыбкой заметила Изомира. – Лучше б они уехали.
– Почему? Здорово же!
– Ну ты прям как Линден, – вздохнула Имми. – А вот бабушка Хельвин так не думает.
Танфия оглянулась. Бабушка стояла посреди луга, одетая в рыже-бурый плащ. Седые волосы скрепляла опаловая пряжка. Длинный посох из белой березы венчало навершие из зеленого агата. Рядом стоял дед, горбатый от бесконечных трудов в городе, так и не потрудившийся сменить грязно-зеленую рабочую одежду. Оба просто стояли, с холодным спокойствием оглядывая солдат. И потому, что они были вначале жрицей и жрецом, а уж потом – бабкой и дедом, ни Танфия, ни Изомира не осмелились подойти к ним.
Раз солдаты оказались так неприветливы, Танфия не особенно огорчилась, что никого из них к ним на постой не определили. Вместо того за ужином был куда более желанный гость – Линден. Пришел, правда, без форели – отец отговорил весь улов на угощение своем старому приятелю Бейну и воеводе.
Руфрид, как рассказал Линден, пытался напроситься к солдатам на выпивку, но тем общество деревенских было не по душе. Руфрид здорово озлился. Деревенской пивной ведала Фрейна – да и вся пивная-то представляла собою комнату в ее доме. Там и провели вечер, запершись, царские солдаты.
А поутру на кухню к Эйнии зашла серьезная Фрейна. Как и ее дочь, Фрейна была маленькой и стройной; волосы, в которых серебра было больше, чем золота, были стянуты назад, открывая кругленькое морщинистое личико. Танфия бабки побаивалась. И добра та была, и весела, но характер у нее был – не приведи богиня! Отец Эйнии, Лан, узнал это на собственном опыте, когда супруга, потеряв терпение, десять лет назад выставила его из дому.
Обождав, пока Имми выйдет, Фрейна негромко сказала Эйнии и Танфии:
– Не нравятся мне наши гости. Надо ж – наказали мне нашенских не пускать! Не знаю, что такого с ними. Не шумели – это бы понятно. Вежество есть, да какие-то они мрачные. В мою молодость царские солдаты были воинами на загляденье, да еще учтивыми. Они жизни радовались, они не…
– Что, бабушка?
– Они не таились.
Танфия расхохоталась, Эйния сдерживала смех.
– Извини, бабуль, но ты такие забавные вещи говоришь!
– Смейтесь-смейтесь. А я не шучу. Видеть бы их не желала. – Фрейна двинулась было прочь, но обернулась. – Я-то знаю, в чем дело, – тихо и серьезно сказала она. – Они чуждаются нас, потому что им так велено. Они ждут приказа.
– Чистая формальность. – Бейн внимательно отслеживал ногтем жилки на столешнице, стараясь не встречаться взглядом с Артрином. – Считай это дополнительной податью, которую вы будете только рады заплатить. Я тут ничего не решаю – царский указ.
Подозрения Артрина все усиливались. Ночью ему не спалось. Терпеть вчерашнее натужное дружелюбие Бейна, его бесконечную пустопорожнюю болтовню – по большей части о самом Бейне – было достаточно тяжело. Но сейчас его уклончивые, и в то же время суровые манеры выносить было еще тяжелее.
– Урожай был добрый. Осмелюсь сказать, лишняя подать нас не разорит. Гарнелис, всем ведомо, справедлив.
– Воистину. Однако ж требуемая им подать взимается не плодами или зерном. – Бейн извлек из кошеля свиток плотной бумаги и подал Артрину. – А, боюсь, людьми. Но – считай это великой честью.
Артрин взялся за указ. Проверил подпись и печать – взаправду, приказ пришел из самой Янтарной Цитадели. И все равно понять ничего нельзя было. Управляющий продирался сквозь запутанные фразы, покуда смысл не стал ему совершенно ясен. И только тогда от его лица отлила кровь. Палец его, упершийся в чудовищный абзац, задрожал.
– «Одного из каждых семи душ несемейных жителей возрастом от семнадцати до двадцати пяти лет». Это разрешение забрать нашу молодежь?
– Разрешение и приказ.
– Зачем?
– Знать это тебе совершенно необязательно. Достаточно большая радость – исполнять государеву волю, не задавая вопросов.
– Конечно, но… да ну, мне ты можешь сказать. Это что – рекрутский набор? Будет война? Но с кем? Мы живем в мире уже двести и пятьдесят лет!
– Ты зря разволновался, друг мой, – холодно ответил Бейн. – Никакой войны нет. Между нами, царь затеял некую великую стройку в Парионе, и ему нужны работники. Будучи безупречно справедлив и благ, Гарнелис набирает их в равной доле по всем Девяти Царствам. Мне поручена эта задача в Сеферете. При всей вашей отдаленности я едва ли могу оставить Излучинку нетронутой – это было бы нечестно по отношению к другим деревням.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
