Я села за барную стойку и стала наблюдать, как Кирилл ищет нам что-нибудь перекусить. Он открыл холодильник, потом с разочарованным видом закрыл его и полез по шкафам. В результате поиска на столе оказались молоко, яйца и кусок масла. Кирилл убрал руки за голову и с досадой посмотрел на меня.
— Не густо. — буркнул он. — Как я уже говорил, меня чаще не бывает дома.
— Уступите место повару. — поднялась со стула я и встала рядом с Кириллом. — Завтрак с меня. Дай, пожалуйста, соль, сахар, как-нибудь глубокую миску, ложку и венчик. А, и еще сковородку.
— Что такое венчик? — изогнул бровь Кирилл, доставая из шкафчиков все необходимое.
— Маленький веник для взбивания яиц. — перефразировала я, разбивая яйца в миску. — Ты совсем далек от приготовления еды.
— Это так заметно? — бросил Кирилл, ему явно было неловко, и выставил передо мной подставку с поварешками. — Я ем либо в ресторане, либо заказываю еду на дом. Из всей этой техники я пользуюсь только кофемашиной.
— Отлично, с тебя кофе. — улыбаюсь я и наглядно показываю Кириллу венчик. — Вот этой штукой взбивают тесто для омлета.
— Это венчик? — переспрашиваете Кирилл, уставившись на вещицу в моих руках. — Им мама в детстве мне йогурт делала.
— Кстати, могу сделать тебе йогурт. Я этим иногда балуюсь. — хихикнула я и вернулась к омлету.
— Лера, ты умеешь готовить? — на полном серьезе спросил Кирилл. — Правда?
— Умею, еще как умею. — воодушевилась я и начала взбивать омлет. — Я готовила за Милену и Ирину завтраки каждое утро, когда папа был дома, и помогала нашей домработнице с семейными ужинами.
— И борщ тоже? — брови Кирилла поползли вверх.
— Ты любишь борщ? — спросила я и посолила омлет. — Мне подсахарить тесто или не надо?
— Я обожаю борщ. Время от времени мама подкармливает меня домашней едой, но сейчас некому. — засиял от счастья Кирилл. — А важно добавлять сахар?
— Я, например, ненавижу сладкий омлет, но папе очень нравиться, поэтому мне приходилось его готовить и есть. — пожала плечами я. — Погоди, ты постоянно ешь на ходу?
— Да, иногда подкармливаю себя фастфудом. Что не так? — опешил Кирилл.
— У тебя желудок в норме? — немного обеспокоено спросила я. — Нельзя есть всухомятку.
— Честно? — Кирилл достал металическую коробочку с таблетками и отвёл глаза. — Болит периодически.
— Можно, я займусь твоим питанием? — расстроилась я, увидев целую коробку лекарств. — Я не хочу, чтобы у тебя болел желудок. Думаю, завтра будет борщ.
Кирилл улыбнулся и на секунду застыл в каких-то своих мыслях. Я что-то не так сделала? Почему-то мне стало страшно, что я могу ошибиться и его расстроить. Точно, это не мой дом. От этой бескорыстной доброты и заботы Кирилла я совсем забыла, что у меня нет ничего своего. Есть только я сама. Неприятное чувство заерзало в груди. Я хочу остаться с Кириллом.
— А можно сегодня? — улыбнулся Кирилл и заметил, что я опустила голову. — Эй, ты чего?
— Все хорошо. — сказала я и включила электроплиту. — Ладно, только надо продуктов купить.
— Лера, запомни, теперь это твой дом. — вдруг посерьезнел Кирилл, развернув меня к себе лицом, и, глядя в глаза, продолжил. — Если ты захочешь здесь все изменить, не спрашивай меня. Просто делай. Не бойся того, что мне может не понравится. Захочешь что-то купить, покупай, даже если ценник будет огромным. В конце концов кто-то должен тратить мое огромное состояние. Говори мне, когда я не прав. Не стесняйся выражать своё мнение. Не вздумай подстраиваться под меня. Мы здесь на равных. Ты и я одинаково важны. Запомнила?
Я уставилась на Кирилла в изумлении. Он так быстро смог понять и развеять все мои страхи. Еще минуту назад сомнение и беспокойство грызли меня изнутри, а сейчас я безумно счастлива.
— Как ты так легко меня понимаешь? — улыбнулась я и сама обняла Кирилла, прижавшись к нему покрепче. — Я так рада. Спасибо! Ты лучший!
— Я принимаю благодарности исключительно борщом. — обнял меня в ответ Кирилл и ласково погладил по спине. — Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, потому что раньше сам был таким. Когда я учился, мной всегда пользовались. Я был наивным мальчишкой, шиковавшим на деньги своего папы, а потом он внезапно умер. Весь бизнес достался мне. Было нелегко. Я много ошибался, часто обжигался в отношениях с разными девушками и каждый раз чувствовал себя пустым и использованным, когда меня бросали. Знаешь, что тебе нужно? Перестать всех жалеть. Тебя никто не пожалеет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Иногда мне кажется, что я такая слабохарактерная ханжа. — призналась я, уткнувшись в грудь Кирилла. — Я со стороны правда неудачница?
— Ты не неудачница. У тебя есть характер, просто тебе не давали его показывать. Ты очень сильная, Лер. — мягко прошептал Кирилл. — Я бы не выдержал столько лет с твоими отцом, мачехой и сводной сестрой под одной крышей. Если бы в тебе не было силы, ты бы не стала такой искренней и доброй, а твоему ангельскому терпению можно лишь позавидовать. Я понял это, когда услышал твою историю впервые на Красной площади. Ты заслуживаешь быть любимой, как никто другой.
Никто ещё никогда так хорошо обо мне не отзывался. Милена всегда издевалась надо мной. Мачеха называла жалкой дурой. Отец больше чем уверен в моей неблагодарности. Я заплакала. Я всерьёз почувствовала себя любимой и желанной. Кирилл всегда честен. Он никогда не врет и говорит то, что думает. Мне захотелось выразить все, что я сейчас чувствую. На меня нахлынула буря эмоций.
— Ты мне нравишься. — пробормотала я. — Я постоянно думала о тебе весь прошлый месяц.
— Я тоже мне очень нравишься. — ответил Кирилл и аккуратно отстранилось меня. — Не плач, Лера. Придёт Тина, увидит твои красные глаза и откусит мне голову за то, что я тебя обидел.
— Она может. — смеюсь сквозь слёзы я и вспоминаю, что на плите разогретая сковородка.
— Лично у меня в желудке вой китов. — улыбнулся Кирилл и стёр слезы с моих глаз. — Я хочу, чтобы ты всегда смеялась и улыбалась, но, если случится так, что ты заплачешь, я буду рядом и утешу тебя. Не грусти. Я запрещаю.
— Слушаюсь. — киваю я и в шутку отдаю ему честь. — Разрешите продолжить говорить?
— Разрешаю. — гордо заявил Кирилл и отправился готовить нам кофе. — Тебе чёрный или капучино?
— Капучино. — коротко ответила я, выдавая тесто на сковородку.
Омлет, впрочем, и кофе приготовились за пять минут. Кирилл подал мне две тарелки, и я разложила наш поздний завтрак, поворчав, что нет никакой зелени. Было бы ещё вкуснее! Нужно сказать, что из тарелки Кирилла еда исчезла слишком быстро. Он долго восклицал, что это божественно, нежно и вкусно. Я отмахнулась, ведь омлет — это банально. Кириллу так не показалось. За чашкой кофе мы обсуждали план действий на ближайшую неделю другую. Я сказала, что нужно как-то съездить домой и забрать свои вещи, хотя мне откровенно не хочется туда возвращаться. Мало ли что выкинут Милена и Ирина. Папа может просто не выпустить из дома. Кирилл заверил, что он поедет со мной и не позволит моему отцу удержать меня силой. Также он предложил пройтись по магазинам и купить мне что-нибудь новое из одежды. Сначала я отказалась, но потом согласилась, вспомнив, что только что сказал Кирилл. Он был рад моему выбору.
Когда пришла Тинка, она одарила Кирилла подозрительным взглядом. Ей было все равно, что он крутой бизнесмен. Её взгляд предостерегала Кирилла, чтобы он не обежал меня. Тина притащила пакет с одеждой Маши. Пару кофт, футболок, одно платье и босоножки, которые оказались чуток великоваты, но пока сойдёт. Тына не захотела оставаться дольше из-за работы и убежала очень быстро. Оценивая меня в спортивной кофте с вышитыми цветочками, Кирилл поставил этому образу твёрдую тройку и тут же потащил меня по магазинам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
По пути в торговые центры мы снова пели в машине. Заезжая на парковку, Кирилл включил запись видеорегистратора, который записал наши попытки взять высокие ноты. Хохот раздался на всю машину и, собственно, парковку. Кирилл закрыл глаза рукой и пробурчал, что больше никогда не будет петь. Я заверила его, что мой голос на записи ещё хуже. Мы посмеялись и вышли из машины. В торговом центре я обходила все свои любимые магазины. Кирилл покорно ждал, когда я открою шторку примерочной, чтобы оценить мой образ по шкале от одного до пяти. Образов на два и на три не было. Чаще всего ему нравилось, и мы все покупали. Тем не менее, я смотрела на ценники и иногда хотела отложить вещь, потому что даже с зарплатой моего папы это оказывалось дорого. Я периодически экономлю. Что делал Кирилл? Он просто брал то, что я отложила, и оплачивал на кассе после примерки.
