Включила музыку, натерла окна старыми газетами, выкинула выстроенную в ряд батарею пивных бутылок, затем помыла полы. Подпевала под пронзительные куплеты Уитни Хьюстон. Использовала деревянную швабру в качестве микрофона. А потом остановилась в прихожей возле высокого зеркала. Смотрела на свое отражение и услышала настойчивый стук в дверь.
«Возвращение блудной мамы» — первое, что пришло в голову. Шутка, но я рада видеть ее, в каком бы состоянии она ни вернулась.
Но я ошиблась. Это далеко не мама. Стройная, высокая, эффектная блондинка. Она стояла передо мной, хлопала длинными ресницами и держала за руку маленькую девочку, которой два-три года от силы. У голубоглазой девочки с косичками в руках плюшевый заяц, и смотрела она так наивно.
— Добрый день! Меня зовут Альбина. Я жена Кирилла, а это наша маленькая дочь, — произнесла она так громко, что у меня заложило в ушах. Появился оглушительный звон. Когда сразу бьют во все колокола. Когда сосед включает «Рамштайн», стучит по батарее в выходной день, в шесть утра.
Я не спрашивала у нее, как она узнала мой адрес. Я боялась смотреть в ее глаза, будто взяла чужое, а теперь мне до ужаса стыдно.
— Надеюсь, вы все поняли.
— Да.
Небольшие каблуки ярко-красных туфель застучали по бетонной лестнице, этот звук гулким эхом отдавался в моей голове.
И мир треснул пополам. Я сжимала ладони в кулаки с такой силой... Короткие ногти впивались в кожу и ранили. Эта была нестерпимая боль. Как выстрел в голову. Словно сотни острых осколков вонзаются тебе в спину, словно ты сгораешь заживо, словно у тебя отняли все: голос, душу, способность дышать, видеть, улыбаться. Не думала, что именно так разбивается сердце. Одним словом, одним предложением, погружая в беспроглядную темноту.
Теперь понимала, что все сходится. Ему было удобно встречаться где-нибудь на нейтральной территории. В кафешке, в парке. Мы занимались любовью в его машине, заезжали на квартиру его друга, он не приглашал меня к себе.
Не помнила, сколько просидела у себя в комнате пялясь в одну точку. Я не слышала звуков, не понимала смысла слов. Мне хотелось реветь, но слезы будто высохли в глазах. Ничего не осталось в душе. Лишь одна отравляющая пустота. Мамочка! Как же больно, как же больно мне…
Глава 15
Кирилл
Слышал голоса Альбины и моей матери:
— Даже Ивлевы говорят, что мы как мама и дочка с моей маленькой сестренкой.
— Да, у вас такая существенная разница в возрасте.
— Отец женился второй раз, а его молодая жена хотела ребенка.
— Думаю, у вас с Кириллом будут замечательные дети. Тем более в нашем роду могут родиться близнецы или двойняшки.
— Не знаю, готова ли я пока к детям.
Появился в гостиной, их голоса утихли.
— Кирилл! Как я рада тебя видеть! — воскликнула Альбина и подошла ближе ко мне. Поцеловала в щеку, обняла за плечи. Ее голубоглазая сестричка сидела на мягком диване и дергала за длинные уши плюшевого зайца. Какая милая девочка, совершенно не похожа на свою старшую сестру.
Моя мать стояла возле камина, сложив руки перед собой.
— Мне нужно поговорить с тобой, — обратился к ней, игнорируя Альбину.
— Что случилось? — вскинула бровь.
— Я женюсь, мама. По приезде из Франции сделаю ей предложение.
— Наконец-то! — Она хлопнула в ладоши. — Я могу поздравить вас, Альбиночка? — На ухоженном лице появилась легкая улыбка.
— Это не Альбина, мам.
После моего ответа женщины застыли, будто деревянные статуи.
— Кто она? — раздался строгий голос матери. В один миг она ожила и быстро заморгала. Выражение ее лица изменилось. В больших, выразительных глазах проглядывали лукавые искры. Она сделала шаг навстречу и поправила идеально накрахмаленную белую блузу.
— Ее зовут Аня. Аня Кузнецова. Она играет в театре, и она замечательная.
— Ты хочешь сказать, она не из нашего круга? Какая-то выскочка? Содержанка?
— Не нужно о ней так говорить, тем более ты ее не знаешь.
— Я и не хочу знать всяких дворовых девок! Это немыслимо...
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Напряжение между нами нарастало. Она так яростно стояла на своем. В общем, Армагеддон надвигался. Я предполагал такую реакцию. Она просто помешана на моей женитьбе с Альбиной. Так что я не слишком удивлен. Но я должен об этом ей сказать. Аня — моя единственная, с которой хочу связать свою жизнь, хочу, чтобы она стала матерью моих детей.
— Ты не посмеешь! — Она указала на меня пальцем. — Ты! Ты! — закипела, покраснела. Вот-вот и лопнет, как мыльный пузырь. Разве сложно понять, что я хочу жениться на девушке, которую люблю? Независимо от ее статуса, вероисповедания и других обстоятельств.
— Я хочу быть с Аней. И точка, мама.
Маленькая сестренка Альбины подошла ко мне и взяла меня за руку:
— Дядя, пойдем лучше в сад. Тетя ругается.
Подхватил сестренку Альбины на руки.
— Пойдем, а хочешь научу рисовать тебя большого зубастого крокодила?
— Да! Да! — Она захлопала в ладоши и показала маленькие белые зубки.
— Я этого не допущу! Слышишь?! — продолжала выкрикивать мать у меня за спиной.
* * *
Очередной брифинг закончился мыслью о ней. Целых пять дней без Ани… Это время показалось мне вечностью. Но беспокоило другое. Она не поднимала трубку все это время. Звонил, писал смс, все тщетно — в ответ ненавистная тишина. Впервые в жизни понимал, что могу ее потерять. И эта реальность раздирала мне душу. Позвонил Джексону, попросил узнать о ней, он согласился мне помочь, но время продолжало идти, перетекать, словно песок сквозь пальцы.
Бросил все. К черту переговоры, конференции. Хотел видеть, хотел целовать ее алые губы.
Как только мой самолет приземлился в аэропорту, решил сразу поехать в театр.
— Мне нужен адрес Ани Кузнецовой, — достал бумажник и подошел ближе к полной женщине в очках. Сотрудница театра сидела за столом, листала модный журнал. Затем приспустила очки на самый кончик носа и стала гипнотизировать взглядом мой кошелек.
— Не один вы нашей Аней интересуетесь.
— Кто еще? — отлистал купюры. Щедро заплатил ей.
— Да ходят тут разные. Всех не запомнишь.
— А вы освежите память, — достал еще несколько купюр и кинул на стол.
— Молодая, эффектная, но не представилась. Адрес записывать будете?
— Безусловно.
Я долго тарабанил в деревянную дверь.
Когда мне открыла странная женщина, тут же с порога сказал:
— Мне нужна Аня.
— А ты кто?
Обратил внимание на ее странный вид.
— Ее будущий муж. А вы?
Она пренебрежительно смотрела на меня.
— Ее родная мать. А ты зятек, значит, — звонко рассмеялась. — Знаешь, сколько я таких зятьков перевидала? Вагон и маленькую тележку. Все они Аньку мою ищут, никто найти не может. Ха-ха!
— Вы не соображаете, что говорите.
Вспоминаю Аню, ее волшебный голос, милые ямочки на щеках, нежные поцелуи, как наши сердца бьются в такт. Я у нее первый, поэтому что бы эта женщина тут ни говорила про зятьков и еще кого-то — не верю. Ни единому слову.
— Верните мне Аню! Верните! — Мой голос огрубел, эмоции били через край. Хотелось схватить ее за грудки и трясти. Трясти, пока трезвый разум не вернется к ней. Понимал, что это волна отчаянья, крик души, полная безысходность.
— Ты кто? — снова ее невнятный вопрос. Она пошатнулась в сторону, как шатается старая ива на ветру.
Все тщетно, не понимала меня или не хотела понять. Разговаривать с ней все равно, что биться головой об стену.
— Уходи. Скатертью дорожка. Ты нам не нужен. Нам не нужен никто! — демонстративно выкрикнула и громко хлопнула передо мной дверью.
Стоял на лестничной площадке, смотрел на закрытую дверь прислушиваясь к каждому шороху. Я не должен был уезжать, не должен оставлять ее!
А потом зазвонил мобильный. Достал из кармана пиджака телефон, ответил на звонок:
— Мужайся, Кирилл. Мне только что перезвонили… — медленно произнес Джексон. — Ее нет в живых…
