– Дорогу вы теперь знаете, – говорит Билли. Наш подарок все еще лежит, нераспакованный, на табурете.
На прощание Билли обнимает даже меня. Лидия долго канителится, прежде чем сесть в машину. Мы выглядываем в окна, машем и улыбаемся, хотя никто не может это увидеть.
– Уже полвторого, – говорит Лидия. Она открывает бардачок и складывает туда визитные карточки. – Нас приглашают на побережье Северного моря, в Циттау и Висбаден. – Она вытягивает и скрещивает ноги. Я ей предлагаю откинуть назад спинку и заснуть.
– Я сегодня не слишком много болтала? – спрашивает она.
– Нет, – говорю, – вовсе нет.
Когда я притормаживаю у светофора перед стройкой, Лидия уже спит. Шоссе с недавно обновленным покрытием тянется – прямое, как стрела, и хорошо освещенное – через как будто вымершее местечко. Я еду дальше, не дожидаясь зеленого сигнала светофора. Внезапно за нами оказывается машина, водитель которой постоянно переключает фары то на дальний, то на ближний свет. После строительной площадки я снижаю скорость. На следующем перекрестке мы сворачиваем налево. Чужая машина следует за нами. Игра с переключением фар продолжается. Я проверяю свои фары, ручной тормоз, температуру, Уровень бензина, мигалки. Если бы задний свет не работал, Том бы наверняка нас окликнул.
Я поправляю зеркальце заднего вида и смотрю направо. Те, в другой машине, явно не собираются нас обгонять. Их бампер остается на той же линии, что и наша задняя ось.
У последнего дома цепочка уличных фонарей заканчивается, дальше по обеим сторонам дороги тянутся поля, освещаемые только тоненьким серпом месяца. Я поддаю газу, переключаю на дальний и стараюсь держаться середины шоссе, чтобы осевая линия бежала между колесами. На скорости сто двадцать километров в час мы мчимся по направлению к лесу. Они фактически гонят нас перед собой – эти румыны, русские, поляки или бог знает кто… А что если я налечу на какое-нибудь упавшее поперек дороги дерево? Я с сожалением думаю о том, что напрасно мы не взяли с собой Энрико.
Мне нужно сохранять спокойствие, я не вправе полагаться только на свою рефлекторную реакцию… Бак заполнен на четверть. Это придает машине дополнительную маневренность. Мы в конце концов находимся в густонаселенном районе Германии, а не в какой-нибудь Сибири. У меня чешутся коленки – хорошо еще что не ступни. На ближайшем прямом отрезке дороги я перегибаюсь направо и пытаюсь нажать на кнопку Лидиной дверцы, но не могу дотянуться. Ощупью ищу кнопку на своей дверце.
Если они столкнутся с нами, мы вылетим на обочину. А ведь у нас нет системы ABS, нет подушек безопасности, даже с моей стороны. Мы просто пристегиваемся ремнями. Может, ремни все-таки послужат какой-то защитой в случае бокового удара, думаю я.
Опять поля, никаких домов, строительные площадки, дорога суживается… В зеркальце я вижу, как меркнут их фары.
На железнодорожном переезде перед Гейтхайном мигает предупредительный сигнал, шлагбаум уже опущен. Я перегибаюсь через колени Лидии и проверяю, плотно ли закрыта с ее стороны дверца. Фары позади нас вновь зажигаются.
– Гейтхайн, – сообщаю я только что проснувшейся Лидии.
– У тебя ледяные руки, – говорит она.
– За нами – психи, – говорю я.
– Кто? – переспрашивает она и оборачивается.
Они подъехали так близко, что их фары больше нас не слепят. И я могу рассмотреть плоское ребячливое лицо.
– Псих, – говорю я. Он сидит, наклонившись вперед, как экскаваторщик, касаясь подбородком руля. И вдруг вытягивает вперед шею. Стукается лбом о стекло. Я ощущаю толчок.
– Что ему надо? – Лидия опускает со своей стороны солнцезащитный козырек.
– Он только что… – я сглатываю слюну, – поцеловал наш бампер.
– Какого черта?!
Приближается поезд. Рельсы пружинят под товарными вагонами. Мое правое колено выпрямлено, стопа скользит по тормозной педали, пока та не оказывается в аккурат под серединой подошвы.
От следующего толчка наша машина вздрагивает. Я крепче сжимаю руль. Расслышать можно только шум поезда. Я концентрирую все свое внимание на расстоянии между нашим капотом и нижним краем шлагбаума. Шоссе, слава богу, сухое. Череда вагонов кажется нескончаемой.
Потом я жду, когда шлагбаум полностью поднимется и сигнальные лампочки перестанут мигать.
– У этого типа, похоже, совсем крыша поехала, – говорю я и в сердцах ударяю ребром ладони по рулю.
Лидия поднимает спинку сиденья, откидывает голову. Я опять еду так, чтобы разделительная полоса была между колесами. Даже после поворота та машина от нас не отстает.
– Не вечно же он будет нас преследовать, – говорю я. Внезапно Лидия показывает на что-то:
– Смотри, энэло. – Она произносит это совершенно спокойно. За одним из холмов, прямо посреди поля, я вижу светлое зарево.
– Как в Майами, – говорю я. В этом месте дорога описывает дугу и сворачивает к зареву, которое при ближайшем рассмотрении оказывается голубым, ярко-голубым, как Aral-Blau,[19] неоновым светом. Я начинаю моргать.
– Тормози! – кричит она. – Да тормози же! – Псих, не снижая скорости, проносится мимо. Я же сворачиваю в средний проезд бензозаправочной станции.
– У них тут вечеринка, – говорит Лидия. Я вылезаю из машины и открываю крышку бензобака. Несколько мужчин и женщин криками приветствуют нас из внутреннего помещения. Они сидят за двумя сдвинутыми круглыми столами перед прилавком-холодильником. Один из мужчин, стриженый ежиком, хватает за руку свою соседку, а другой рукой машет нам, приглашая войти. Потом указывает своим приятелям на меня и на Лидию, которая только что вышла из машины и теперь стоит рядом со мной.
– Сюрприз, сюрприз! – кричат все наперебой, когда мы заходим.
– Уве, Уве-е! – зовет рыжеволосая женщина.
– Сюрприз, сюрприз! – хором вторят ей остальные. Они все старше нас.
Хозяин бензоколонки разрывает упаковку с шестью бутылками пива «Бек», дружелюбно кивает мне и откупоривает бутылки. Потом несет их – в каждой руке по три – к столу.
– Увее, Уве-е-е! – кричат вокруг. Затем все по очереди представляются Лидии.
– Эти люди ждут, когда приедут заказанные ими такси, – объясняет хозяин, пока я расплачиваюсь с ним за бензин. – Не мог же я оставить их на улице. Хотите тоже чего-нибудь выпить?
Я беру две порции имбирного эля для Лидии и для себя. Мои ладони все еще ледяные. Поэтому я не хочу никому пожимать руку. Лидия говорит, что перед нами – шесть бухгалтеров, которые все не прочь стать консультантами по налоговым делам. Они серьезно кивают. Но потом тот, что сидит рядом со мной, опять кричит:
– Сюрприз, сюрприз, – и захлебывается смехом. Большая бутыль виски «Джим Бим» передается из рук в руки по кругу.
Женщине, которая сидит напротив, сосед что-то шепчет на ухо.
– Не-е, – взвизгивает она и пристально смотрит на меня. Потом опять кричит: «Не-е-т», – но позволяет себя обнять. Лидия берет бутыль и отхлебывает из горлышка. Кто-то хлопает меня по спине.
– Эй, чувак! Ты как – видишь такси? – Я не улавливаю, что он имеет в виду. Все разражаются хохотом, а Лидия утирает рот рукой. Хозяин бензоколонки с помощью специального аппарата наклеивает этикетки на стаканчики с творогом. Я залпом выпиваю вторую порцию имбирного эля, и мне в руки передают большую бутыль.
– Уве, Уве, неси еще!
Лидия показывает на надувную игрушку, висящую над кассой, – плавательный круг в виде коровы.
– Хочу такую! – кричит она и срывает аплодисменты, потому что это единственный экземпляр, и его нужно отвязывать от потолка. Кроме того, она просит талон на пользование мойкой.
– Мойка будет работать только после шести утра, – объясняет владелец бензоколонки. Но Лидия стоит на своем.
– Здесь в самом деле классно, – говорит она, – и я хочу быть уверена, что мы сюда вернемся. – Она начинает скупать чуть ли не все подряд. И делает это как настоящая леди: неторопливо укладывает покупки в синюю пластиковую корзину, висящую на сгибе ее руки. Но сперва внимательно осматривает каждый предмет. Два пакета молока, картонная коробочка с шестью яйцами, сыр «Моццарелла», хлеб из муки грубого помола, нарезанный ломтиками… Сверху еще – батарейки долгого действия «Варта Алкалин».
– Вот только мюсли у них нет, – говорит она.
Пока я пропихиваю надувную корову на заднее сиденье, Лидия прощается с нашими новыми знакомыми. Они попарно рассаживаются по нескольким такси. Лидия опять собирает визитные карточки, в том числе и женские.
Бухгалтеры машут мне, но я в ответ только приподнимаю один палец. Я знаю, что с самого начала показался им болваном и занудой. И вижу, Лидия сейчас охотно бросила бы меня и поехала с ними. Подходит владелец бензоколонки. – Вы кое-что забыли, – говорит он, протягивая мне красный моечный талон и набор кухонных тряпок. Потом машет вслед отъехавшим такси. Лидия высоко поднимает бутылку «Джима Бима», как если бы это была не бутылка, а бокал.
