– Меня не интересует, что он сказал. Если вам нужно собрание Глав Семей, чтобы выслушать его, вы можете это сделать в любое угодное вам время. Хоть этой ночью. После того как будет закончено наше дело. Это собрание назначил я по праву Поездного Мастера, и мы должны обсудить срочные вопросы.
– Ты не имеешь права меня вышвыривать! – закричал Хейн. – Как проктор-капитан, я имею полное право присутствовать.
Ян вскочил и подошел к нему нос к носу.
– У тебя есть право выйти, и никаких других прав. Это приказ.
– Ты не смеешь мне приказывать. Ты на меня напал, когда я был при исполнении…
– Ты достал пистолет, Хейн, и я защищался. Тому есть свидетели. Я предпочту разбирательство. Но не прежде, чем мы доберемся до Южгорода. Если ты будешь мне сейчас докучать, я прикажу арестовать тебя, чтобы обеспечить безопасность поезда. И я заключу тебя под стражу. А теперь уходи.
Глаза Хейна обежали комнату в поисках поддержки. Чан открыл рот и закрыл его. Хрэдил сидела неподвижно и безучастная, как змея. Кругом стояла тишина. Хейн кашлянул и затопал к двери, придерживая левой рукой правую, и исчез в ночи.
– Правосудие свершится в Южгороде, – сказала Хрэдил.
– Свершится, – ответил Ян таким же невыразительным голосом, что и нее. – После переезда. Итак, есть какие-нибудь неурядицы, о которых мне следует знать?
– Есть жалобы, – сказал Иван Семенов.
– Не желаю их выслушивать. Мораль, жалобы, еда, личные проблемы – все это перепоручается Главам Семей. Меня касаются проблемы механики: воздух, энергия, ну и прочее.
Он переводил взгляд с лица на лицо. Надо было продолжать в том же духе. Надо было вывести их из равновесия, не давать оспаривать этот новый образ жизни.
– Хорошо. Я знал, что смогу положиться на вас, и вы облегчите задачу техническому экипажу. Но вы можете помочь и в другом. Как вам известно, нам ежедневно придется вести вдвое больше обычного. Сегодня первый день, поэтому усталость еще не сказывается. Но скажется. Водители трудятся за двоих, поэтому в скором времени, разумеется, будут крайне измотаны. Возникнут неизбежные неполадки. Поэтому нам нужны водители на подмену.
– Почему ты обращаешься с этим к нам? – едко спросил Чан Тэкенг. – Это технический вопрос, в котором ты, похоже, великий дока. Ферм сейчас нет, людей сколько угодно – выбирай, кого хочешь.
– Прошу меня простить, но ни одного из ваших криворуких фермеров я и близко не подпущу к моей механике. Все мужчины со способностями к технике уже привлечены к работе.
– Если это так, то зачем ты пришел к нам? – спросила Хрэдил.
– Я сказал мужчины. Мои водители говорят, что знают многих женщин со сметкой и рефлексами, которые нам нужны. Их можно обучить…
– Никогда! – взорвалась Хрэдил, глаза ее превратились в щелки, погребенные в паутине древних морщин. Ян повернулся к ней – он был сейчас ближе к ней, чем когда-либо прежде и понял, что копна снежных волос на ее голове – на самом деле парик. Ну что же, эта новость сможет когда-либо послужить ему на пользу.
– Почему? – спросил он.
– Почему? Ты смеешь спрашивать? Потому что место женщины в доме. С детьми, с семьей – только так и было всегда.
– Но в будущем не обязательно будет так, как всегда. Корабли приходили всегда. Теперь они не пришли. Теперь мы везем кукурузу на юг. Корабли привозили семена и все необходимое. Теперь не ни семян, ни запчастей, ни припасов. Женщины не занимались технической работой. Теперь будут. Мой штурман сказал мне, что Элзбета Махрова из твоей семьи искусна и опытна в вышивании. Он считает, что женщина с таким талантом может быть обучена на штурмана. Тогда он сможет подменить меня за рулем. Можешь послать за ней прямо сейчас.
– Нет!
Наступила тишина. Не слишком ли сильно он нажал? Возможно, не надо ждать, чтобы вывести их из равновесия – пока он сам в равновесии. Он должен остаться во главе. Пауза тянулась и тянулась, пока вдруг не была нарушена.
– Одну ты точно получишь, – медленно и мрачно сказал Бруно Бекер. – Девушки из семьи Бекер вышивают не хуже чем Махровы. А некоторые говорят, что даже лучше. Моя племянница, Арме, известна тонкостью своей работы.
– Я знаю, – сказал Ян, поворачиваясь спиной к Хрэдил презрительно, и воодушевленно кивая и улыбаясь. – И она очень симпатичная девушка к тому же. Кстати, не ее ли брат водитель на девятом поезде? Я угадал? Я пришлю за ней. Собственно, брат лучше сможет ее обучить, а может быть, она выучиться штурманскому делу.
– Вышивка у нее – как следы цыпленка на песке, – брезгливо подала голос Хрэдил.
– Я уверен, что обе девушки прекрасно это делают, – мягко сказал Ян, – но вопрос не в этом. А в том, можно ли их обучить на штурмана. Я уверен, что Отанар сможет натаскать Элзбету не хуже, чем Арму ее брат.
– Невозможно! Она, наедине с мужчинами!
– Проблема легко разрешима. Очень хорошо, что ты мне напомнила. Когда Элзбета утром придет к движителю, пусть ее сопровождает замужняя женщина. Если бы не ты, Хрэдил, это могло бы превратиться в проблему. Спасибо тебе. А теперь составим список, пригодных для этой работы.
Похоже, задача была разрешима. Главы Семей называли имена, составляли списки, а Ян обсуждал их с ними и выписывал отдельно тех, кто, по их мнению, наиболее подходили. Одна лишь Хрэдил молчала. Ян украдкой взглянул на ее безучастное лицо и понял, что все ее чувства были в глазах, пылающих ненавистью точках. Она поняла, что он делает, и полна была арктического отвращения, прямо-таки заморожена им. Если она его раньше ненавидела, то теперь ненавидела с лютостью выше вообразимой. Ян отвернулся и постарался не замечать ее. Потому что знал, что ничего сделать тут не сможет.
7
– Еще час, по меньшей мере, – сказал Лайос Наджи. – Надо расширить проход, иначе движителям не пройти. И я хочу проверить на прочность на прочность внешний край. Мне не нравиться состояние некоторых пород. – Он был на ногах целый день и ночь, всю ночь работал не покладая рук. Кожа его была бледной; под глазами темнели сажей черные пятна.
– Сколько для этого потребуется танков? – спросил Ян.
– Два. Те, что с самыми большими плавильными пушками.
– Оставь их, а с остальными иди вперед. Ты должен держаться впереди.
– Я уйду вместе с этими…
– О, нет. Ты чертовски плохо выглядишь. Ты знаешь это? Я хочу, чтобы ты поспал, когда танки уйдут. Нам предстоит большой путь, очень много хлопот, я уверен. А теперь не спорь, или я поручу твою работу Хейну.
Ян медленно прошел по вновь пробитой дороге к поджидающим поездам. Он взглянул на резкую синеву неба и поморщился от яркого сияния. Солнце было еще за горами, но достаточно скоро ему предстояло взойти. За острым краем утеса были лишь облака, скрывающие джунгли под ними. День обещал быть жарким. Он повернулся к своему движителю и увидел Эйно, склонившегося над позолоченным металлическим баком, посасывающего остывшую трубку. На ладонях, предплечьях и даже на лице его была смазка.
– Все готово, – сказал он Яну. – Это заняло почти всю ночь, но стоило того. Я вздремну в двигательном отсеке. Не ставь новые тормозные двигатели, не нужно. Прежние уже прочищены. Мы их вытащили и поставили на место. Работают прекрасно. Фильтры мы тоже заменили. Совершенно грязные. Хотел бы я перекинуть этого Децио через колено. Он никогда ни к одному из них не прикасался.
– Возможно, я тебе в этом помогу. После рейса.
Несколько часов сна, которые он сумел выкроить, восстановили силы, и он с удовольствием забылся на борту движителя. Когда он карабкался, солнце поднялось над холмами и засияло на металле так, что даже сквозь плотно сжатые веки было такое ощущение, будто он со всех сторон окружен золотым пламенем. Почти ослепленный, он пролез в люк и захлопнул его за собой. Здесь было прохладно и сухо.
– Температура коробки скоростей, температура покрышек, температура тормозного барабана, температура подшипников…
Это говорил не Отанар. Это был голос более милый и знакомый. Как же он забыл?
В штурманском кресле сидела Элзбета, а за ней стоял Отанар и счастливо кивал головой. Не далее, чем в двух футах сидела приземистая и толстая седоволосая женщина, со свирепостью вязавшая. Родная дочь Хрэдил, цепной пес и стаж девственниц. Ян улыбнулся про себя, садясь в водительское кресло. Элзбета оглянулась, заметив его движение, и ее голос замер.
– Это просто фантастика, – сказал Отанар. – Раз в десять восприимчивей, и в десять раз смышленей, чем последний из тех грязнух, которых я пытался обучить этой работе. Если и остальные девушки чем-то на нее похожи, то проблема вождения решена.
– Я в них уверен, – сказал Ян, но глаза его глядели на Элзбету. Она была так близка, что он почти касался ее. Эти темные глаза глядели в его глаза, не отрываясь.
– Мне тоже нравиться эта работа, – теперь ее взгляд пробежал вверх-вниз по его телу, затем она медленно подмигнула.
– Ради удачи похода, – так же серьезно сказал он. – Я рад, что этот план выполним. Не так ли, тетушка?