вечеров, чтобы не нанести пленнику физических травм. Небольшого пойманного ужонка засунул в железную банку из-под чая, большую такую, объёмом литра три — она у нас с давних пор использовалась для хранения пуговиц, ниток и иголок. Дырки ножом сделал в крышке, чтобы кислород поступал, водички на донышко налил для б
ольшего комфорта.
В общем, ужишку, разумеется, без банки) я в сумку Оксане подложил на большой перемене, когда она выходила из класса. Сам же пришипился на своём месте, жду, когда девчонка в портфель полезет, рукой хладного тельца ужикова коснётся, вопить начнёт и рыдать. Ну, тут-то я её и спасу. Рыцарь же! Метнусь бесстрашно к красавице, ужика достану из её сумки с криком «Змея! Ядовитая!» и в окно выброшу. Ну, чтобы кто-то особо умный не успел заметить жёлтые пятнышки на голове пресмыкающегося.
Начался урок. Училка велела достать из портфелей листочки — письменный быстрый опрос будет, сказала. Я напружинился, как бегун на короткие дистанции на старте... Оксанка открыла свою сумку, сунула туда руку... и улыбнулась! Да так радостно, так счастливо! Достала из портфеля ужишку, поднесла к своему лицу и звонко чмокнула его в мордочку! Класс замер в прострации... Такого храброго и неожиданного поступка от «хохлушки» никто не ожидал.
Потом девчонка обернулась к классу (она сидела на первой парте), обвела всех взором своих синих глазищ и спросила: «Чей это красавчик?» Когда она остановился взглядом на мне, я против своей воли поднялся и признался: «Мой...» Оксанка, продолжая нежно улыбаться и не выпуская ужа из рук, подошла ко мне вплотную... приблизила своё лицо к моему так близко-близко, что у меня кишки в пузе в узел завязались от томительного ожидания чего-то... чего-то...
... На этом мои воспоминания прервались: дверь «хором» Баламутеня распахнулась, а в проёме появился сам хлыщ в сюртуке. Сзади, в глубине комнаты, маячила фигура Настёны. Я оттолкнул «вельможу» и метнулся со всех ног к девушке расспросить, не обидел ли её нечистый, но... Зацепился срачицей за торчащий из косяка гвоздь, как раз бочиной, на уровне тазобедренного сустава! Раздался жалобный треск рвущейся ткани, и довольно крупный клок безжизненным треугольником повис, оголив... в общем, не самое скромное место моего тела. Ну, вот что это за наказание-то, а?
Да успел я подхватить клок тот, успел! Ладонью прижал к телу. Но таки заметил, как снова задорно и насмешливо блеснули глазёнки пижона-пройдохи. А не его ли это всё проделки? Очень похоже на то! Ладно, позднее сам разберусь со всем этим, сейчас недосуг.
Настёна же выглядела спокойной, уравновешенной. Может, только слегка отрешённой. Я подскочил к ней, попытался заглянуть в глаза — она отвернулась, смутившись. Хотел было ладонями взять её лицо и развернуть к себе, но тут же клок рубахи отвалился вниз, я поспешил его придержать и бросил гневный взгляд на Баламутеня. Тот, сидя на стуле, нагло улыбался, покачивая кончиком блестящего лаком (или чем там ещё?) ботинка.
— Пора мне, скоро уж совсем рассветёт, — сказала Анастасия и направилась к выходу.
— Проводить надобно девку-то, — Баламутень встал. — Ты, Настенька, подожди кавалера за дверью, он сейчас будет готов.
В общем, провожал я Настюху, снова обернувшись в образ кота. Пользы от меня в таком обличии было немного, согласен. Но, говоря по правде, и тщедушный пацан вряд ли смог бы чем-то помочь девушке, напади на неё ночью кто-либо со злобными намерениями. Потому на меня-кота была возложена обязанность просто проследить и убедиться, что всё прошло так, как надо. Ну и ещё: в случае непредвиденных обстоятельств подать Баламутеню знак — заорать во всю мочь и бегом бежать к нему на тот случай, если он мой мяв не услышит.
Как и предвидел Баламутень, у ворот барского терема уже толпился народ — пропажа девицы обнаружилась, но поиски пока ещё не организовали, процесс застопорился на стадии обсуждения. Завидев идущую к поместью Анастасию, все приумолкли.
От толпы отделился молодой человек, по сравнению с остальными одетый изысканнее и с претензией: штаны на нём были из тёмного сукна (для сравнения: мужики носили серые холщовые, иногда льняные портки), ворот и верхнюю часть рубахи-косоворотки украшала замысловатая яркая вышивка, в которой мелькали позолоченные нити. Подпоясан он был широким красным кушаком.
Барыч как барыч. Однако... Тут я зацепился взглядом за его лицо. Это же его портрет я видел в светёлке Настёны! Ну да, точно — его... Что же меня так смущает? Есть между этим человеком и образом, запечатлённым на портрете, некое отличие, и вполне существенное, да! Одежда? Да фиг с ней, с одеждой! За время работы в следственных органах я научился не уделять особого внимания нарядам, цвету волос, наличию бороды и усов... Опа-на! Вот она, ниточка! В глаза смотри, Пашка Барков, в глаза! Они о многом могут поведать внимательному следаку.
"Помочь сможешь - помоги, а вредить... не смей!"
К Баламутеню я вернулся в некоторой задумчивости. Тот меня оборотил назад в парнишку, я напялил грязные портки с рубахой (никто и не пытался их стирать, как болтун мокробрюхий утверждал). Без разговоров повалился на лавку, куда хозяин хором указал мне. Тот тоже не стал приставать с расспросами — сам увидел, что я никакой.
Но стоило лишь лечь — сон как рукой сняло. У меня такое частенько бывает последнее время, но в той реальности, где я — старикан семидесяти лет, ясно дело, списывал свою особенность на старческую бессонницу. А сейчас где причину искать?
Денёк сегодня выдался просто на удивление обильным событиями. Жаль, что планы мои все полетели в тартарары. Но, хотя мне и не удалось устроиться работать в районной прокуратуре следователем, я своё желание раскрывать преступления вовсе не оставил. Тут, оказывается, столько тайн! Средневековых. Но дико интересных.
Во-первых: кто такой этот барыч? Почему он свой портрет прячет в мезонине и куда ходит, обрядившись старухой? На первый вопрос ответ я уже нашёл. Цвет глаз на портрете и в натуре у этой личности разнится, и даже очень. Какой тут напрашивается вывод? Барыч сегодняшний вовсе не тот настоящий барыч, с которого писался портрет.
Тогда отсюда напрашивается следующий вопрос: кто он и откуда взялся? Куда делся настоящий хозяин поместья? А что, если... если этот самый человек, настоящий барыч, сейчас находится в заточении и нуждается в помощи???
Лишь только эта мысль пришла на ум мне, как тут же подсознание выдало фразу: «Помочь сможешь — помоги, а вредить... не смей!» Кто это
