– Успешно. А что сказали маги по поводу… четвертого варианта?
– Мнения разделились. Поровну. Боюсь, этот вопрос вам придется решать самостоятельно.
– Почему я не удивлен… – Шеллар горько усмехнулся и без необходимости поправил плащ. – Что ж… Из предложенных четырех вариантов меня не устраивает только один, который к тому же легко поддается коррекции. Помимо того, Азиль наверняка что-то знает, раз сорвалась и ринулась сюда. И в довершение всего, ничего лучшего наши мэтры предложить не могут. При таком раскладе и выбора-то как такового нет. Остается только… как сказали ваши провидцы, «взаимодействовать». Чем я и займусь. Элвис там у себя шпиона вычислил наконец или до сих пор в носу ковыряет?
– Да, – кивнул Макс. – Решили пока не трогать, а по возможности использовать для передачи дезинформации.
– Замечательно. Тогда пусть почтенные мэтры подкинут Повелителю чрезвычайно секретные сведения о том, чего ему ни в коем случае нельзя делать. А то он, чего доброго, сам это сделать не додумается. Да и о вашей провокации неплохо было бы пару замечаний отпустить, а то наша контрразведка все еще сомневается.
– «Замечательно»? По мне, так лучше бы они как следует прижали этого сукина сына и выяснили, слышал ли он что-нибудь о вас!
– Это можно сделать позже. – Если его величество и опасался провала настолько, что даже видел в снах, на его лице эти тайные опасения не отразились. – Азиль главнее. Лишь бы Элмар не вмешался… У вас нет возможности как-то его задержать или направить в другую сторону?
– С одной стороны, можно попробовать, – неохотно отозвался Макс, исполненный сочувствия к несчастному первому паладину, мнением которого даже не поинтересовались, вовлекая его возлюбленную в смертельно опасные игры. – С другой… если вы помните, он тоже должен как-то… взаимодействовать.
– Однако на него почему-то не дается прогноза с четверной вилкой.
– Значит, там прогноз однозначен. Я могу уточнить у Ресса, если вам так уж важно знать все наперед, но исходя из самого первого видения роль Элмара – успешные военные действия.
– Все же уточните. Если его роль состоит в том, чтобы спасти Азиль после того, как она сделает свое дело, то хорошо, а если нет?
– Я понимаю: если его «взаимодействие» заключается лишь в том, чтобы надавать вам по лицу за авантюру с Азиль, вам это не понравится, – не удержался Макс. – Но не беспокойтесь, уточню.
Его величеству действительно не понравилось – лицо мгновенно превратилось в обычную для таких случаев маску ледяной вежливости, а голос зазвучал сухо и официально.
– Как там Кира?
– С ней все в порядке. Ах да, чуть не забыл еще одну новость. «Бойцовые коты» нашлись.
– Их нашла Кира? – Лед немедленно затрещал, и сквозь него пробились тревожные нотки – видимо, Шеллар не на шутку обеспокоился, представив себе, что может натворить его жена, получив под командование отряд спецназа.
– Нет, Ольга, – неохотно пояснил Макс, ибо опасения его величества полностью разделял, но поделиться ими, не выдавая расположения беглых королев, никак не мог. – Они попались ей во время очередного выхода.
– Где? – Шеллар немедленно сделался сосредоточен и деловит, словно и не он только что обиженно поджимал губы и не желал разговаривать.
– В западных степях. К тому моменту как их обнаружила Ольга, они уже определились со своим местонахождением и сейчас маршируют строем в сторону Такката.
– Прекрасно. Как дойдут, пусть там и остаются до особых распоряжений. Дана найдет им применение.
Макс молча кивнул, стискивая зубы, чтобы не проговориться. В конце концов, может, еще обойдется. После родов Кира вроде перестала совершать глупости, обрела прежнюю рассудительность и вспомнила о дисциплине, вряд ли она ринется воевать с кем попало, не составив прежде четкого плана действий и не согласовав его с союзниками. Да и командир «Котов» наверняка мужик серьезный, на авантюру не поведется. Все обойдется. Если только… Ох, это «если только», похоже, никому не давало покоя последние дни…
Если вдруг что-то случится с Шелларом – никто не сможет точно предсказать, как поведет себя его молодая вдова, чего натворит обезумевший от горя кузен и даже что предпримет верный Флавиус, приверженный хинским традициям мести…
– Если здесь все, пойдем навестим Витьку, – предложил Дэн, видя, что пауза в разговоре уже намекает на его завершение.
– Да, конечно… вроде все, разве только его величество сейчас вспомнит еще что-нибудь, как обычно бывает.
– Мэтр, иногда мне кажется, что Кантор по сравнению с вами нечеловечески тактичен и доброжелателен, – не остался в долгу Шеллар и обратился к Дэну, словно каким-то образом чуял, кто из двух мэтров легче откликнется на его просьбу: – Прежде чем вы откланяетесь, не могли бы вы меня разбудить? Нет у меня желания этот сон досматривать, лучше я поработаю.
– Нет проблем, – улыбнулся тот и с силой хлопнул в ладоши.
– Ты хоть предупредить мог? – раздраженно вопросил Макс, когда они, едва успев выскочить из королевского сна, двинулись дальше.
– А ты сам разве не видел, что я делаю? – безмятежно отозвался Дэн. – Или ты полагал, что я откажу этому бедняге в мелкой любезности, ничего мне не стоящей? В таком случае виноват ты сам. Вернее, твоя вредность, которую ты неосознанно пытаешься проецировать на других.
– Кошмарные сны – не повод жалеть людей, – огрызнулся Макс. – Тем более таких.
– А твое свинское отношение – очень даже повод.
– Что? – Макс даже остановился от возмущения. – Да ты хоть понимаешь, о чем вообще идет речь?
Дэн тоже остановился, повернувшись к нему лицом, и посмотрел в глаза. Тем особым беззаботно-спокойным взглядом, который страшно раздражал импульсивного кузена.
– Я прекрасно знаю о чем – мы же вместе обсуждали эту четверную вилку. И не хуже тебя понимаю, что, когда перед вами встала сложная этическая проблема, вы, могущественные маги, без малейших угрызений совести свалили решение на обычного человека, которому и без того несладко. А когда он принял его за вас, ты тут же осудил его выбор.
– А потому что я был против! И ничего ты в самом деле не понимаешь! Мы голосовали! И голоса разделились поровну!
– То есть как? Если в обсуждении участвовали только короли и придворные маги, как вышло, что их оказалось нечетное число?
– Да вот так – у Джоаны нет короля. Вернее, у нее есть внук-президент, но нет с ним связи, да и не интересует никого его мнение, честно говоря, и тайны такого уровня я бы ему не доверил. Вот и получилось нас тринадцать. Кто виноват, что голос Шеллара оказался последним и решающим? Был бы он тогда вместе со всеми…
– И что бы изменилось?
– Я все равно против. Можно было потянуть время, поискать другой способ… Впрочем, повторять тебе всю нашу дискуссию нет смысла, проехали уже…
– Ты был против? – Дэн даже слегка удивился. – Кажется, раньше ты выступал безоговорочно «за».
– С тех пор кое-что изменилось. А, да что теперь говорить. Пойдем.
– Да, конечно. Только обрати свое бесценное внимание на еще один нюанс. Из всех вас – кстати, у некоторых народов тринадцать считается несчастливым числом – этот человек единственный, кто готов отвечать за свой выбор собственной жизнью. При том что такая перспектива для него реальна. На семьдесят пять процентов.
– Ты же сказал, что Ресс не дает вероятностей.
– Ресс не единственный провидец на свете. Я сходил к пятой верховной. Она рассчитывает. И вилка, и веер равновероятностны.
– Ну тогда пятьдесят.
– Нет, Макс, ты невнимателен. Ты разве не слышал, что он сказал? Один вариант его не устраивает, но можно скорректировать.
– …! – Агент Рельмо выругался и опять остановился. Ну конечно же покойники ничего корректировать не могут, а вариант, где все живы и счастливы, всех устраивает и в исправлениях не нуждается… – Не может такого быть. Ты просто не знаешь его величество. Шеллар и самоубийство – вещи несовместимые.
– Он имел в виду не самоубийство, а ситуацию «только через мой труп». И говорил совершенно серьезно. И если я это понял, а ты нет – кто из нас хуже его знает?
