Ульяна улыбнулась. Разглагольствования о Боге в устах повара показались ей забавными. Круглов заметил это и нахмурился:
– Вам смешно?
– Простите. Просто я кое-что вспомнила… о своем.
– А я уж подумал, вас смешит то, что простой повар рассуждает о столь возвышенных материях, – с вызовом проговорил Круглов.
– Кок, кончай грузить! – небрежно проговорил механик Лелик. – А то наша гостья подумает, что мы все тут такие же помешанные, как ты.
– Не нравится – не слушай, – холодно парировал Круглов. – Только когда будешь гореть в адской печи, не говори, что я тебя не предупреждал.
– Когда я ем твои котлеты, у меня такое чувство, что я уже в аду, – со смехом парировал Лелик.
Ульяна улыбнулась и снова обратилась к Круглову.
– Жить месяцами в столь замкнутом пространстве, да еще и на краю земли – тяжело?
Круглов наморщил лоб:
– Сначала – да. Затем привыкаешь. А потом… потом снова тяжело и до смерти хочется отсюда слинять. Но знаете, – повар усмехнулся, – на самом деле жизнь здесь немногим отличается от жизни на Большой земле. Просто чуть меньше пространства и чуть больше свободного времени, которое нечем заполнить. Мне еще повезло – я обожаю кино, а у нас тут очень большая фильмотека. Антону тоже хорошо – он запасся компьютерными играми на сто лет вперед. А вот нашему метеорологу в этом плане приходится туго. Альберт Петрович обожает читать, но все, что писатели написали за три тысячи лет, он прочел еще в детстве.
Ветров пробурчал что-то невразумительное, и Круглов засмеялся.
Вторым на очереди был механик Леонид Парников. Как только Иван направил на него объектив видеокамеры, механик тут же напустил на себя деловой вид.
– Погоди, не снимай, – попросил он Ивана. Затем вынул изо рта зубочистку, обтер ладонью мокрые губы и аккуратно поправил на голове ковбойскую шляпу. Кивнул: – Теперь можно.
Ульяна задала первый вопрос:
– Вам, должно быть, приходится особенно туго? Вы ведь механик, а техника в условиях Крайнего Севера наверняка ломается в два раза чаще, чем на Большой земле.
– Вовсе нет, – возразил Лелик. – Техника ломается, если за ней нет надлежащего присмотра. А у меня все схвачено. Да и техника тут у нас – высший класс. Взять хоть снегоход, на котором я вас сюда привез. Знаете, сколько он стоит?
– Нет, но уверена, что очень дорого.
Лелик кивнул:
– Угадали. Люди, которые его собирали, собирают спутники и космические корабли. Так что наш снегоход мог бы спокойно бегать по Луне или Марсу. Все, что от меня требуется, это поддерживать его в том состоянии, в каком я его получил.
– Понятно. Значит, работать на станции вам нравится.
– Конечно. Здесь все проще, чем на Большой земле. Я знаю, за что отвечаю. От и до.
– Интересно, а как вы попали на станцию?
– С попутным ветром, – весело ответил механик.
– А если серьезно?
– А если серьезно, меня привела сюда несчастная любовь.
Ульяна подозрительно прищурилась:
– Правда?
– Святая правда, – кивнул Лелик.
– Его привела сюда несчастная любовь к деньгам, – саркастически изрек Круглов. – Он их обожает, а они его презирают. Так ведь, ковбой?
– Еще слово – и будешь плестись за снегоходом сзади! – с угрозой произнес Лелик.
– А я оставлю тебя без котлет! – ничуть не смутившись, парировал повар.
Ульяна улыбнулась. На ее взгляд, все шло отлично. Повар и механик вступили в перепалку, а Ульяна дала Ивану знак, чтобы он переместился к командору Беглову.
2
– Игорь Валерьянович… – начала она, но Беглов прервал:
– Командор. Называйте меня просто командор. Так мне привычнее.
– Хорошо, командор. Расскажите об исследованиях, которые проводятся на станции.
– Мне кажется, это будет слишком долго. Долго и сложно.
– А вы вкратце. В чем суть исследований?
– Гм… – Поперек переносицы командора пролегла глубокая складка. – Как бы вам покороче… Вы ведь слышали про глобальное потепление?
– Конечно.
– Повышение температуры приводит к деградации многолетне-мерзлых пород, что представляет серьезную опасность для экономики России. Деформации и разрушению могут подвергнуться важные объекты инфраструктуры, включая тысячи километров нефтепроводов и газопроводов. Из-за роста температур и таяния грунтов ослабляется несущая способность свайных фундаментов, деформируются и разрушаются здания, мосты и трубопроводы. Я не слишком сложно говорю?
– Вовсе нет. Значит, вы здесь исследуете глобальное потепление?
– Да. В числе прочего.
– А как вы стали полярником? Вас тоже «подтолкнули» к этому родители?
Беглов усмехнулся и отрицательно качнул головой:
– Не думаю. Если мои родители меня чему-то и научили, то лишь тому, что я должен заботиться о себе сам.
– Так как же вы все-таки попали на станцию?
– По знакомству. Три года назад мне позвонил один приятель и сказал, что набирается команда. Зарплату предложили хорошую, холода я не боюсь… В общем, отказываться было грех. Так что в моей истории нет ничего интересного или необычного.
– Не скажите… С точки зрения обывателя, в вашей истории необычно все.
– Ну, разве только с точки зрения обывателя… – улыбнулся Беглов.
Следующим был биолог Тучков. Перед тем как Ульяна подошла к нему, командор потихоньку ее напутствовал: «Павел Иванович только выглядит неприступно. На самом деле наш биолог общительный и добродушный человек. И ему есть что рассказать».
При виде оператора Ивана, а затем и подошедшей Ульяны биолог Тучков тревожно вскинул брови и весь подобрался.
«Непохоже, чтобы он горел желанием с нами пообщаться», – подумала Ульяна. Расположившись напротив Тучкова, она приветливо ему улыбнулась и сказала:
– Павел Иванович, вы самый старший из сотрудников станции. Должно быть, для остальных вы – кто-то вроде старшего наставника?
– Да, я действительно тут самый старший, – неуверенно заговорил Тучков, снял очки и стал нервно протирать их платком.
– Можно узнать, чем конкретно вы занимаетесь на станции? Какие исследования проводите? Только постарайтесь рассказать проще и, по-возможности, без научной терминологии.
– Проще? – Тучков нахмурился. – Проще… Если проще, то я исследую, какое влияние оказывают друг на друга человек и Север.
– А на Большой земле вы чем занимались?
– Примерно тем же, но без Севера.
Ульяна улыбнулась:
– Мы еще поговорим о ваших исследованиях. А пока – расскажите, как вы попали на полярную станцию?
– Как приехал? – Тучков водрузил очки на нос, но тут же снова их снял и вновь принялся натирать платком. – Ну, я, собственно, всегда мечтал о чем-нибудь подобном… Один мой коллега, моложе меня, проводил свои исследования на космической станции. Полярная станция, конечно, не космос, но… – Павел Иванович надел очки и блеснул стеклышками. – Редкий ученый может похвастаться работой в столь экстремальных условиях, правда?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
