Как удавалось одному Клюеву выполнять этот гигантский объем работ на станции, лишь Богу известно.
В начале года руководству Амдерминского центра все же удалось найти двух молодых парней, согласившихся отправиться на остров Попова. Однако на станции разгорелся сильнейший конфликт. Полярная драма закончилась психологическим срывом начальника станции. Обследование в психиатрической лечебнице показало, что организм и нервная система полярника крайне истощены физическими и психическими перегрузками. Сегодня станция на острове Попова пустует.
Конечно, это лишь эпизод в работе метеорологов. Но "в состоянии почти полного физического и психологического истощения" находится сегодня вся метеослужба Арктики, считает Владимир Баландин. — Когда я слушаю по телевидению бодрые отчеты чиновников о том, что северный завоз проведен в этом году наконец-то успешно, хочется и плакать, и смеяться, — говорит Владимир Александрович. — Большего легкомыслия по отношению к Арктике страна себе еще никогда не позволяла. Я читал отчеты 1920-1922 годов. Тогда, несмотря на последствия гражданской войны и разруху, Северный морской путь и гидрометеослужба работали, как часы фирмы "Павел Буре".
— Я уже сегодня представляю, что произойдет на наших станциях к маю, — говорит Владимир. — Никогда, подчеркиваю, ни-ког-да еще полярные метеостанции России не находились в таком бедственном положении, как сегодня!
Топлива на них завезено от одной трети до половины требуемого объема. Между тем метеостанции похожи на орбитальные космические комплексы: помощи ждать неоткуда, вокруг на сотни верст белое безмолвие. Если сейчас ничего не сделать, к маю (а в Арктике это середина зимы) большинство метеостанций прекратят свою работу. Людей, работающих на них, придется спасать.
О грядущей катастрофе, готовящейся на полярных станциях, в Амдерме мне говорили буквально все старожилы гидрометеослужбы: ведущий инженер отдела метеослужбы Наталья Чупракова, отдавшая Арктике тридцать лет жизни, метеорологи Людмила Николаенко и Ирина Мальцева, проработавшие на полярных станциях лучшие годы своей жизни.
Они не сгущают краски. Может быть, даже наоборот. По большому счету эти отважные женщины давно привыкли считать чрезвычайные обстоятельства, в которых живут уже не первый год, обыденщиной.
Но вот как люди, живущие в теплых квартирах в Москве, Архангельске, где располагается Северное управление гидрометеорологии, могут рапортовать о том, что нынешний северный завоз был вполне успешным, если даже на бумаге федеральные чиновники перестали закладывать полярникам расходы на отопление и электричество?
Долг Амдерминского центра по гидрометеорологии местному муниципальному предприятию за тепло и воду давно перевалил за четыре миллиона рублей. Сумма вроде и невелика. Но в Амдерме у Центра остались всего два действующих здания: жилое и производственное. И долг в четыре миллиона рублей означает, что метеорологи не платят за коммунальные услуги в течение последних трех лет ни копейки — нечем! Ведь в бюджете защищенной строкой считается лишь зарплата. Между тем в морской и воздушной столице Арктики, как еще десять лет назад называли Амдерму, жизнь теплится только в таких же, как Гидромет, федеральных структурах. И так же, как Гидромет, они не платят за свет и тепло годами. Немудрено, что задушенные неплатежами коммунальщики отключили метеорологов от воды и тепла.
— Аварийные дизели у нас к тому времени рассыпались от ветхости, — рассказывает Владимир Баландин. — Давно сокращены должности ремонтников, энергетиков. В этой ситуации собрались мы, мужики, и несколько суток крутили дизели, пытаясь понять, откуда берется электричество. Спасибо пограничникам, помогли запустить оборудование. Однако энергию мы давали лишь в котельную, чтобы не заморозить дома. Затем нам отрубили воду. Пришлось кинуть трубу в небольшое болотце — и пить, и детей поить ржавой болотной жидкостью. Летом, экономя топливо, не запускали котельную даже в сильные холода. А они и в июле у нас чувствительные. Температура в эти месяцы в квартирах не поднималась выше 12-14 градусов. А ведь нужно учесть, что большая часть людей у нас проводит лето вместе с детьми в Амдерме. Даже я, заместитель директора центра, не могу выехать в отпуск. Зарплата со всеми "полярками" не превышает трех тысяч в месяц, жена получает вдвое меньше. Этого не хватает даже на один билет в один конец.
Что держит сегодня этих людей на неприютной земле, где даже трава не может найти почвы для корней? Конечно, та самая нищета. Конечно, отсутствие жилья и работы на материке. Но не в меньшей степени держит и боязнь уронить дело, без которого (они это лучше всех понимают) российская Арктика просто рухнет: остановится Северный морской путь, прекратится воздушное сообщение, окончательно обезлюдит побережье. Нигде я не слышал столько патетических слов, обращенных к России, сколько услышал за дни командировки в Амдерму. "Мы здесь, на последнем рубеже, пытаемся спасти то, без чего страна жить все равно не сможет, — Север, который всех согревает, но сам почти уже застыл!"
СДЕЛАНО В СКАНДИНАВИИ
Феликс Пашков
29 апреля 2003 0
18(493)
Date: 30-04-2003
Author: Феликс Пашков
СДЕЛАНО В СКАНДИНАВИИ
Со времени проявления в области г-на Сороса и его т.н. института "Открытое общество" идет планомерная, по нескольким направлениям, работа. Внешне эта работа выглядит как положительная, конструктивная, способствующая возрождению Поморья… Но — собака как раз здесь и зарыта? А именно, "возрождение Поморья" идет не в составе России, а в концепции т.н. Баренцрегиона. Последний — это Мурманская область, Карелия, Архангельская область и… Скандинавские страны. То, что происходит сегодня на Курилах и в Калининграде, — это семечки по сравнению с тем, что готовится на Русском севере. При этом отрыв гигантских территорий от РФ проходит под флагом… патриотизма ("поморского"), обострения у северян обманчивого чувства "самости" в "своем" Баренц регионе. Несколько цитат из "Бизнес-класс Архангельска", публикация "Спикер призвал изучить проблему поморов": "Помор — это каждый коренной житель Архангельской области…", "в период расцвета историческая территория русского Поморья… была сопоставима с территорией нынешнего Русского Севера…", и центром исторического русского Поморья является вся территория нынешней Архангельской области...,"проблема в том, что коренное население Архангельской области лишено своих прав на развитие традиционного образа жизни, без своей территории, а фактически — без будущего…", "в англоязычном мире не существует разделения понятий "коренной народ" и "коренное население", а есть объединяющее понятие "native people…"
Трагичность происходящего в том, что развал России на Севере происходит не явным способом, а под маркой этнического (поморского) возрождения. Организуется как бы не властью, а самими "поморами". В качестве общественного тарана выступает Национальный культурный центр "Поморское возрождение". В направлении деятельности этого центра работают практически все патриотические организации области, вплоть до региональных подразделений РНЕ. Между тем, все проблемы реальных поморов (одной из коренных народностей Русского севера, компактно проживающей на беломорском побережье Архангельской области, традиционно занимающейся морским зверобойным промыслом и насчитывающей около 3000 человек) решаются в рамках областного архангельского собрания. Однако вся пропагандистская машина губернатора и КО работает на противопоставление поморов и некоренного населения (в Архангельской области — 95% русских).
Параллельно с распропагандированием населения идет осуществление множества проектов (в т.ч. международных), строящих — в буквальном смысле — новый дом для поморов-баренц-регионцев в составе Скандинавии. Совершенно неприличные средства, например, были вбуханы в строительство автобана "Хельсинки — Сыктывкар". Никакой видимой пользы это строительство для граждан России не представляет. Зато из Финляндии до Кенозерского Национального парка стало возможным добраться всего за 4 часа. Финнам стало удобно не только "экологически чисто" отдыхать в Карелии, но и комфортно вывозить из отдаленных (от Финляндии) районов "Баренцрегиона" дешевые ресурсы. В Финляндии уже сегодня продаются туристические карты, на которых Карелия обозначена территорией Финляндии, а значительная часть "Баренцрегиона" — в буквальном переводе, обозначается как "промышленная зона". Коренные же жители Севера России (в т.ч. и пресловутые поморы) в рекламных проспектах изображаются холопами в русских национальных одеждах, подносящими финнам-путешественникам только что выловленную редкую речную рыбку…
