Да, пресветлая Хасса, твоя надежда оказалась ложью. Свет в конце тоннеля на поверку был лишь фосфоресцирующей плесенью на одной из стенок.
Зачем тогда вообще все? Зачем этот дар, вино Великой Матери?!
Только сейчас ему пришло в голову, что все это время он шел по очень спокойным мирам. Нигде не лилась кровь, не горели дома, не выли матери над убитыми сыновьями - ни войн, ни восстаний. Куда бы ни занес его этот путь без цели, все это кончилось лет десять или пятнадцать назад, и мир, еще не забыв о боли, вкушал желанную передышку. Словно сговорились...
И нигде, ни в одном из миров не назвали его еретиком и подстрекателем. Куда бы он ни пришел - всюду лишь сверкающие глаза слушателей, полностью отдающихся во власть его песен, а из-за спины доносится уже ставшее привычным: "Одержимый..."
"Менестрель, у которого не смеются глаза, сам не замечает, как теряет профессионализм", - тоскливо подумал он.
Девушка-кушитка вышла из воды и пошла прочь, покачивая бедрами. Мокрое платье облепило ее ноги. Гинтабар смотрел ей вслед, пока она не растворилась в шорохах южной ночи, потом встал и тоже направился туда, где старая лестница с щербатыми ступенями вела вверх, из прибрежного покоя в дыхание ночного города.
Как тихо... Только несмолкаемая песня прибоя. Здесь, за волнорезом, чуть не на два полета стрелы глубина по горло. Днем сюда приходят купаться, к ночи же старая набережная пустеет...
Тем неожиданнее прозвучал за его спиной перестук копыт. Невольно он обернулся. Одинокий всадник ехал по набережной шагом, но все равно нагонял еле бредущего менестреля. Ближе... почему-то силуэт его кажется смутно знакомым. Да не может этого быть! Просто кто-то похожий... чего не примерещится от ностальгии, принявшей характер помешательства! Нет... остановиться, разглядеть, окончательно доказать самому себе, что чудес не бывает...
- О Справедливый Судия! Гинтабар, это твое привидение или в самом деле ты?
Темноволосый человек в темно-сером бархате соскочил с коня и бросился к менестрелю. Самое невероятное оказалось реальным.
- А ты, ты откуда тут взялся, Доннкад Каймиан?!
Пару минут они, позабыв все на свете от радости, хлопали друг друга по плечам. Затем тот, кого назвали Доннкадом, отступил на шаг, разглядывая друга, и изумление в его глазах граничило с легким ужасом:
- Ничего себе! Мне же Тарен рассказывал, что своими глазами видел, как ты в последний раз сплясал в петле! Мол, не успели они тогда, хоть и положили кучу охраны... И вдруг ты тут... О Светлая Госпожа рая для избранных, еще и одет, как эрн одного из Десяти Домов! С ума сойти, какие браслеты...
- Вот и я тоже сначала подумал, что золотые, - кивнул Гинтабар. - А потом понял - нет, уж больно легкие. Для проверки показал одному перекупщику, тот говорит - какой-то сплав желтый, люди такого не делают, разве что Нездешние или горные кузнецы. Даже не позолоченные, так-то.
- Но как ты оказался-то здесь, старый нарушитель спокойствия?! Мы же давно и поминки по тебе справили - все, был Гинтабар, хороший человек и известный бард, а теперь только память осталась о народном герое, жертве королевского правосудия... Или это действительно всего лишь твоя тень, призванная с того света?
Лицо менестреля сразу помрачнело.
- Этого в двух словах не объяснить, - медленно проговорил он.
- Ничего, у меня времени навалом. Атив меня рано не ждет. А хочешь, пойдем к нам? Она с ума сойдет, увидев тебя!
- Так ты здесь еще и с Ативьеной? - в свою очередь изумился Гинтабар. - Что вы тут делаете?
- Просто живем, знаешь ли. Уже довольно давно. Но я тебе потом свою историю расскажу, сначала давай ты...
Они шли рядом по пустынной набережной. Цокали о булыжник копыта Доннкадовой лошади. И все еще не придя в себя от радостного изумления, менестрель рассказывал свои похождения старому другу, такому же мотальцу - высокородному эрну Каймиану, которому его знатность не мешала быть таким же несогласным, как и Гинтабар, и тайно поддерживать восставших...
Когда рассказ дошел до эпизода с гадалкой, лицо Доннкада начало мрачнеть все сильнее и сильнее. Он не перебивал, ожидая, когда Гинтабар задаст ему неизбежный вопрос - но тот все медлил и продолжал дальше - про Верховную жрицу, про лесную лаийи, про разбитую голову Лиула...
- Ты действительно не помнишь ни слова? - не выдержал в конце концов Доннкад.
Гинтабар не ответил, только опустил голову - низко-низко, так что лица за волосами не видать...
- Твое нареченное имя - Тах-Арасс, - глухо сказал Доннкад. - Но янтаря в нем нет. Небо - да, "эр", и "Арасс" - "тот, кто служит небу". "Тах" означает пламя, но не всякое, а в основном солнечное. А янтаря - нет. Янтарь - только через прозвище, но ведь ты получил его не в Хаанаре... Может быть, твоя гадалка просто что-то напутала, наложилось у нее одно на другое?
- Нет, - твердо ответил Гинтабар. - Теперь, когда ты сказал мне про небо, я уверен - она все считала правильно, - он невесело усмехнулся. - Тах-Арасс, значит, Тот, кто служит небу... Самое имя для еретика. Ты не поверишь, Доннкад, но для меня это такой же пустой звук, как и Мэйрил Хьенно. Я не ощущаю ЭТО своим именем!
Какое-то время они шли молча. И снова первым заговорил Доннкад:
- Я все понимаю, Гинтабар. Знаю, что ты скорее умрешь, чем попросишь меня об этом... Я бы действительно мог провести тебя домой, но...
- Договаривай, - сказал менестрель со спокойствием, которое даже не было показным. - Что еще мне предстоит перенести?
- Как бы тебе сказать... Мир, где мы сейчас, действительно очень далек от нашего. Почти под прямым углом, оптимальный путь - шесть шагов, причем третий по довольно мерзкому месту. И так получилось, что я, плохо рассчитав путь, совершенно случайно оказался у нас через сто с лишним лет после... после королевского правосудия. И... тебя просто нет в дальнейшей истории Хир-Хаанаре. Повесили - и все. Никакого следа твоего участия в последующих событиях. Ты УЖЕ НЕ ВЕРНУЛСЯ. Понимаешь, что это значит?
- Понимаю, - еле слышно ответил Гинтабар. - Будущее, известное хотя бы одному, становится предопределенным, и мое возвращение расщепит стрелу времени... если я еще не забыл того, чему меня научили в Городе. Все я понимаю...
Они свернули в переулок, такой же пустынный, как и набережная. Из раскрытых окон доносились негромкие голоса жителей, уже отходящих ко сну. В одной из подворотен резко метнулась тень, вроде бы даже сталь блеснула... Доннкад положил руку на рукоять шпаги, Гинтабар потянулся к кинжалу, но тут их ушей коснулся еле слышный шепот: "Мимо, мимо! Не вас караулим, так и радуйтесь, ничего вы не видели и не слышали!"
- Какие вежливые, однако, тут бандиты, - заметил Гинтабар, когда подворотня осталась позади.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
