Что это сейчас было?
Стук в дверь заставил меня вскочить на ноги.
— Кать, нам надо поговорить! — даже через дверь я слышала тяжелое дыхание Саши.
С трудом собравшись, открыла дверь.
— О чем? — Сглотнув, спросила я.
— Я так больше не могу… — выдавил Саша, оперевшись руками о косяк.
— Ты о чем, Саша?
Он взял мою руку и прижал к своей ширинке.
— Вот о чем. Я хочу тебя, Матросова, и только тебя.
Я почувствовала его желание. Желание настоящего мужчины.
Да, он хотел меня и был готов к близости, я чувствовала это. Он хотел ту, через которую не получится просто перешагнуть и отпустить, как других. Забыть уже на утро. Это куда ближе к истине, куда ближе к тому, что можно назвать желанием, — назойливым, быть может, неутоленным, и могу ли я отказать ему? Тому, кто сам вызывает во мне столько чувств, что впору бежать от них сломя голову. Бежать от парня, рядом с которым мне так спокойно, словно я напрочь отрешена от мира со всеми его бедами. К которому меня тянет точно магнитом. Рядом с которым… Да, я должна признаться себе! Рядом с которым я хочу быть больше всего на свете, и которому никогда не признаюсь в том.
— Так что тебя останавливает, Громов? — тихо ответила я, понимая, что устала и хочу только одного. Его…
Никто из нас даже и не понял, кто сделал первый шаг. Мы просто накинулись друг на друга, срывая одежду и лаская друг друга руками и губами.
Глава 16
Саша.
Следующий месяц я был счастлив. В памяти еще всплывала Таня, иногда несколько раз за день, но воспоминания больше не превращались в изнуряющую муку. К моей радости, с ней теперь удавалось справляться.
Моей радостью стала Катя.
Да, после той страстной ночи мы с Катей поговорили и решили жить по-настоящему, как семейная пара.
Катя была смешной, забавной, воспитанной, интересной, страстной, всегда что-нибудь выдумывала — например, куда пойти или чем заняться. Мы даже ездили вместе на мотогонки. Меня удивил такой выбор Кати, хотя во время гонок она ласково сказала, что рада видеть меня среди зрителей, а не среди участников.
— Как вспомню тот день… — нервно воскликнула она, а я просто поцеловал ее нежно в губы.
Мне постоянно нужен физический контакт — дотронуться, погладить, обнять, поцеловать, одним словом, показать всем вокруг, что она-моя, а я- её.
Моя жизнь неожиданно так обогатилась, что я больше не приглашал Лешу в бар. Теперь я никогда не засиживался на работе и сразу же мчался домой. Если Катя задерживалась в связи с вечерним показом домов, я не вытерпев, приезжал к ней.
Казалось, нам всегда так много нужно сказать друг другу. Мы порой говорили и говорили без умолку. Катя, оказывается, прекрасно готовила, была отличной собеседницей и изобретательной любовницей. Каждый день я мысленно представлял наш совместный вечер.
Вот почему сегодня я так напрягся, узнав, что мне надо полететь в Италию по делам на неопределенное время. Хотя может, мне удастся убедить Катю оставить агентство на Тоню, которая вдруг стала встречаться с Ником, и поехать со мной? Мы отдохнули бы, походили бы по магазинам и музеям. Хоть бы она согласилась!
Я вошел в дом и по привычке окликнул жену, хотя ее машины перед парадной дверью не заметил. Значит, Катя еще не вернулась. Достал из холодильника пиво и огляделся в поисках записки. Катя всегда заботливо оставляла записки насчет того, куда она пошла и когда вернется. Сегодня записки не было.
Уже поднимался наверх, чтобы переодеться, как вдруг неожиданно зазвонил ее телефон, который она забыла в прихожей. Сбежав вниз, посмотрел на экран. Номер был не знаком и я взял трубку. Вдруг клиент, предупрежу, что Катя перезвонит.
— Алло?
— Кто это?
— Что вы хотели?
Тот ненормальный не звонил вот уже пару недель. Пару дней назад она вспомнила о нем.
— Я же тебе говорила! Он бросил меня и выбрал другую жертву. Ту, у которой нет сексуального мужа, чтобы навсегда отвадить нежелательных поклонников.
Уж не разговариваю ли я сейчас с тем самым типом. Очень уж тот удивился, услышав мужской голос.
— Я звоню Екатерине Матросовой?
— Это её муж. Чем могу вам помочь?
— Ну, я не знаю. Я вообще-то общался не с Екатериной, а с ее клиенткой.
— О чем?
— О ремонте.
— Ремонте?
— Да у меня строительная бригада и я должен был делать ремонт в доме на Виноградовой.
Ну значит это не тот псих.
— Очень жаль, но я не в курсе.
— Да, это было довольно давно. Чуть больше двух лет назад. Я вспомнил об этом, только когда проезжал мимо этого дома. Ехал по Виноградовой и вспомнил. Она мне больше не звонила, но я восстановил в памяти наш разговор. Наверное, уже кто-нибудь оформил помещение Громовых, но может Екатерина ещё подкинет клиентов…
— Одну минуту, э…
— Антон Быков.
— Антон, как вы сказали имя клиента?
— Татьяна Громова. Она хотела купить дом по Виноградова 27. И хотела чтобы я со своей бригадой занялся отделкой, особенно детской…
Антон ещё что-то говорил, но я его уже не слышал. Медленно положил трубку. Какое-то время стоял и смотрел в пространство, затем покачался на каблуках и оглядел большую гостиную с открывающимся из окон видом на лес, подернутый сейчас зеленоватой пеленой в преддверии весны. Я пытался смотреть на дом Таниными глазами, мертвыми, закрытыми навсегда.
В этот момент входная дверь распахнулась, и я резко обернулся, почти ожидая увидеть дух Тани. Но на пороге стояла Катя и торопливо поправляла растрепанные ветром волосы.
— Привет, — радостно сказала она. — А я телефон дома забыла. Думала, что успею до тебя, но, по всей видимости, опоздала. Я забежала в ресторан, купить кое-что из китайской кухни на ужин. Надеюсь, ты не обиделся. Сегодня вдруг все как один захотели осмотреть дома.
Глава 17
Катя.
Я возбужденно засмеялась.
Поставив сумку с ароматно пахнущими продуктами на столик в прихожей, сбросила жакет и туфли на высоком каблуке.
— Весной рынок жилья оживляется как никогда. Многие переезжают, чтобы произвести ремонт. Во всяком случае…
Я наконец оборвала свой радостный монолог, заметив, что муж словно остолбенел, застыв на пороге. Он смотрел на меня так, будто никогда раньше не видел, смотрел как на нечто странное, что невозможно и представить, и вместе с тем с большим презрением во взгляде.
— Саша? — Он не ответил, и я коснулась его руки. — В чем дело? Что-то случилось?
