жестокой действительности. Я уставился на регистратора, которая, недоумевая, ждала ответа, потом заглянул в настороженные глаза Кати.
— Да.
Регистратор спросила то же у Кати, и она тихим, торжественным голосом ответила «Да». Потом я быстрым движением надел на палец Кати кольцо. Катя же в ответ немного замедлилась от волнения.
— А теперь жених может поцеловать невесту! — Лучезарно улыбаясь, проговорила женщина-регистратор.
Повисла напряженная пауза. И мое сердце оборвалось.
После Таниной смерти я спал со множеством женщин, но ни одну из них не целовал. Почему-то это слияние ртов казалось мне более интимным и личным, чем излияние внутри женского тела. Поцелуй совершается лицом к лицу, глаза в глаза и требует некоторой доли участия от обоих партнеров.
Я повернулся к Матросовой и обнял ее за плечи, слегка наклонил голову и помедлил. Родственники, казалось, одновременно затаили дыхание.
Я не мог смотреть Кате в глаза, потому что боялся найти в них тревогу или осуждение, а сосредоточился на ее губах: они были красивой формы. Если бы никого не было рядом, я бы и не подумал целовать её, но теперь я не мог поступить иначе. Я просто хотел сделать вид, что целую Катю. Но едва наши губы соприкоснулись, как наши тела пронзила дрожь, а дыхание перехватило. Прорычав что-то, я углубил поцелуй. Я не сразу понял что происходит, но внезапно перед глазами появился образ Тани и я пришел в себя. Отшатнувшись от Кати и зажмурившись, выругался сквозь зубы.
— Прости…
Катя прижав ладонь к губам, нервно посмотрела на меня.
— Что это было?
Выдохнув, я прижался к ее лбу своим.
— Прости, я и сам не понял, что случилось! Я не хотел… Черт! Прости, я не понял, что на меня нашло…
Катя зажмурилась и отстранилась от меня.
— Зато мы точно смогли убедить твоего Семеновского… Но на этом все! Больше никаких поцелуев!
Я не успел ответить. Меня сжала в объятиях мама Кати, потом отец Кати пожал мне руку. Говоря что-то подходящее к случаю своей новой теще, я рефлекторно провел языком по губам и был шокирован, почувствовав на них вкус Кати.
Глава 11
Катя.
Я не ожидала ни гостей, ни такого страстного поцелуя. Уже разговаривая со своими родителями, я все равно чувствовала вкус поцелуя, губы ныли. А разговоры все не стихали. И лишь Лёша не принимал в нем участия. Да и его сердитый взгляд выдавал его с головой. Брат, по его мнению, совершал непоправимую ошибку. И я тоже так считала, но Сашу я понимала и готова была сделать все чтобы он стал счастливым.
Наконец этот нервный и тяжелый день закончен. Загрузив подаренные цветы в машину Саши, мы поехали домой.
— Когда твои уезжают к себе?
— Утром.
Саша помог мне снять меховой жакет и повесил его на вешалку у входной двери… У нашей входной двери.
— Что за спешка? Почему бы им не остаться на несколько дней?
— С тех пор как они ушли на пенсию, их единственная радость — огород. Им не хочется покидать его надолго, и кроме всего прочего, родители считают, что их пребывание в городе помешает нашему… Нашему медовому месяцу.
— Ах вот оно что! — Он снял пиджак, довольный, что наконец избавился от него, согнул руки, поиграл мускулами и распустил узел галстука. — Откроем шампанское?
— Почему бы и нет? — отозвалась веселым голосом, но с оттенками грусти и пошла за фужерами, — Очень предусмотрительно со стороны Леши— дать нам с собой шампанское. Особенно в свете его предубеждения против нашего брака.
Саша.
— С чего ты взяла? — Я открыл бутылку шампанского и наполнил фужеры, которые она протянула.
— Ты шутишь? Только слепой не заметит его неодобрения. Он хмурится всякий раз, стоит ему только взглянуть на меня.
— Ты тут ни при чем. Его опасения к тебе не относятся. Он боится, что я сделаю нас обоих несчастными.
— А ты?
Наши взгляды встретились. Несмотря на нежную улыбку Кати, я видел, что в ее вопросе нет ни тени кокетства или легкомыслия.
— Я сделаю все от меня зависящее, чтобы этого не случилось, Катя! — твёрдо ответил я.
— Прекрасно. — Мы чокнулись и, глядя друг другу в глаза, выпили холодное, шипучее шампанское.
Пауза затянулась. Ее губы манили меня и ни в силах противиться притяжению, я привлёк Катю к своему телу и накрыл ее губы своими губами.
Катя.
Прикосновение губ сродни выстрелу из охотничьего ружья. Я даже не поняла, в какой момент все закончилось. Кажется, я не дышала в это время. Гул в ушах, и я отворачиваюсь, пытаясь осмыслить, почему все еще продолжаю подушечкой пальца водить по нижней губе.
Даже думать не хотелось, как я выглядела со стороны.
— Прости! — прокашлявшись, выдавил Саша. — Почему-то захотелось поцеловать тебя.
Его слова доносятся до меня глухо. Но я все же беру себя в руки. И напоминаю себе, что это ничего не значит. Да мы женаты, но это фиктивно. Надо помнить об этом!
— Извини, я что-то устала. Пойду спать, а то завтра встреча с Прокопенко, надо набраться сил!
— Спокойной ночи! — только и сказал Саша.
Но уснуть я так и не смогла. И Саша тоже не спал. Я слышала его шаги по дому. Несколько раз шаги затихали возле моей комнаты и тогда затихала и я. Но Саша так и не зашёл.
Утром я чувствовала себя разбитой. С трудом встав с постели, прошла в ванную. Душ помог мне прийти в себя.
Саша уже был на кухне. Он обернулся, когда я вошла на кухню.
— Доброе утро. — Он задержал на мне взгляд не более чем на сотую долю секунды, а потом быстро отвел прочь.
— Доброе утро, Саша. Как спалось?
— Прекрасно.
— Ты рано поднялся…
— Привычка.
Отвернувшись, я грустно улыбнулась.
— Если бы я знала, то спустилась бы пораньше.
— Ничего страшного. Я поставил воду для кофе. Через несколько минут заварю.
Преодолев подступивший к горлу ком, спросила:
— Что будешь есть на завтрак?
— Кофе.
— Меня ничуть не затруднит что-нибудь приготовить. Скажи лишь, чего ты хочешь.
— Правда, ничего. Только кофе.
— Садись. Я налью.
Саша сел на стул и, сцепив руки, положил на них подбородок.
— Чем займёмся сегодня?
Вздрогнув от такого вопроса, я с трудом сдержала безразличный вид.
— У меня сегодня несколько встреч. Конечно Тоня пыталась убедить меня перенести встречи, ведь сегодня… как бы сказать… ну день после свадьбы… Но ведь это ничего не значит, — налив кофе, я присела напротив Саши. — Нам не обязательно же делать вид, что у нас медовый месяц?
