— Гм-м… Дез, спасибо, что выслушала меня, а теперь мне нужно уходить.
— Хорошо, милая моя. Береги себя. Если я тебе понадоблюсь, позвони. Ты знаешь, я всегда готова помочь тебе.
Мне это совершенно неизвестно, но я, конечно, говорю ей, что очень высоко ценю поддержку подруги.
Глава 6
В понедельник утром я просыпаюсь и обнаруживаю, что все в гостиной у Фионы перевернуто вверх дном. Или нет, но что-то тут не так. Сильная боль в шее подсказывает мне, что моя голова свисает с софы, и я вижу все так, будто вещи поставлены вверх ногами. Кроме боли, меня угнетает еще какое-то неопределенное чувство, словно я должна сейчас быть в другом месте.
Внезапно ко мне возвращается память.
Работа!
В последнем месяце я подписала контракт еще на год о сотрудничестве с журналом «Глосс» в качестве консультанта, но теперь мои обязанности расширялись, и мне предстояло, помимо всего прочего, выполнять и кое-какую редакторскую работу. А это, кроме увеличения зарплаты, означало еще и конец моей свободной и беспечной жизни. Вероника, наш главный редактор, теперь хочет располагать мной целиком и полностью. Она желает, чтобы я была там, где она смогла бы наблюдать за мной, чтобы я посещала заседания редколлегии, чтобы я всегда была на своем рабочем месте, чтобы я была там… вот черт! Я должна там быть уже через сорок пять минут.
Но мне требуется всего пять секунд, чтобы понять: никакая сила, существующая на этой планете, не сможет заставить меня сегодня пойти на работу. Я выбираюсь из постели и принимаю решение позвонить Веронике и признаться во всем.
Я набираю номер, и в этот момент в моем сознании всплывают строки из колонки «Поступай правильно», которые я сама сочинила несколько недель назад. Одна девушка прислала мне письмо о том, что ее бросил жених. Она была в отчаянии и просила посоветовать, как ей теперь себя вести и как жить в одиночестве, к которому она не привыкла. Ей казалось, что она не сможет уже ничего нормально делать. И, конечно, ей хотелось, чтобы я начала ее утешать, советуя взять отпуск, отдохнуть и развлечься. Но нет. Я помню слово в слово все то, что я велела ей делать: «Ты не должна допустить, чтобы мир вокруг тебя развалился. Ты должна заниматься всеми теми обыденными вещами, которые не касались ваших любовных отношений. Как бы тяжело тебе поначалу это ни казалось. Окунись с головой в работу и как ни в чем не бывало продолжай жить полноценной жизнью. Теперь, как никогда, у тебя должна быть занята каждая минута». Что ж, неплохо у тебя получилось, Марта Сеймор.
Трубку сняли, по-моему, даже прежде, чем телефон на том конце успел прозвонить:
— Вероника Найт, — коротко сообщает трубка.
— Привет, это Марта. — Свободной рукой я зажимаю нос и стараюсь говорить басом.
— Что с тобой? Ужас какой-то, а не голос.
— Я и сама это чувствую. Летний грипп скорее всего. Причем вчера я была в полном порядке и ничего не подозревала, но вот сегодня, кажется, я не смогу прийти.
— Ни о чем не беспокойся и выздоравливай, — говорит Вероника с таким сочувствием, что меня начинают мучить угрызения совести (а заодно я испытываю некоторое удивление — Вероника считалась женщиной строгой, вовсе не из тех, кто с пониманием относится к захворавшим коллегам). Впрочем, это лучше, чем слыть лицемером.
— Спасибо, — бормочу я уже более уверенно и жизнерадостно.
— Только не забудь: в среду состоится внеочередное заседание редколлегии, — строго напоминает Вероника. — Тебе совершенно необходимо присутствовать.
— Хорошо, я постараюсь.
— Ну а если всплывет что-то срочное, я тебе перезвоню.
Она тяжело вздыхает, и я кладу трубку на рычаг.
Фиона уже проснулась и оделась, она безупречна, как всегда, и жует тост с мармеладом.
— Доброе утро, туристка, — щебечет она.
— Доброе, — слабым голосом отвечаю я.
— Я поджариваю для тебя тост. А в буфете есть немного мюсли, если хочешь. — Когда-нибудь из Фи получится великолепная мать.
— Спасибо, — успеваю произнести я как раз в тот момент, когда готовый горячий хлебец выскакивает из тостера. — Я сегодня никуда не иду.
— Знаю, слышала. Наверное, это и к лучшему. По крайней мере, у тебя будет время привести в порядок собственную голову.
Я согласно киваю, одновременно пытаясь отыскать что-нибудь особенно вредное, что можно было бы намазать на тост.
— Я уберу за собой и наведу здесь полный порядок, — обещаю я, заметив на столе арахисовое масло.
— Ну, что ты, даже не думай! Как я выгляжу? — спрашивает Фи, и в голосе ее чувствуется напряжение. Сегодня, как я помню, у нее Ответственный День. С тех пор как она работает в отделе по связям с общественностью в «Хоуп энд Глори», она впервые должна сопровождать своего босса на важную встречу. Я внимательно оглядываю ее с головы до ног, продолжая держать в руке нож. Ее волосы разделяет безупречный пробор, макияж совершенно невидим, а черный брючный ансамбль отглажен с такой тщательностью, что, кажется, может стоять самостоятельно. Фиона — настоящий алхимик в области одежды. Она — единственный человек, способный совместить сразу несколько предметов туалета от разных законодателей мод, и в результате получить что-то свое и неповторимое. А все вместе смотрится куда роскошней, чем каждая отдельная деталь.
И если бы не ее невинные, большие, как у совы, карие глаза, она могла бы выглядеть даже устрашающе.
— Ты смотришься… обалденно. Просто фантастика. Они все умрут, как только тебя увидят.
— Надеюсь на это, — вздыхает Фи, допивая стакан розового грейпфрутового сока. — Я так волнуюсь, жуть, просто усраться можно.
Она тут же переключается в режим «быстрая перемотка вперед»: ставит свою тарелку и стакан в мойку, хватает плащ, последний раз проверяет свое отражение в зеркале, обнимает меня на прощание и вылетает из квартиры. На все это ей потребовалось ровно тридцать секунд.
Оставшись одна, я нарочито медленно начинаю представлять себе это огромное временное пространство, протянувшееся от данной секунды до конца дня. Как им умеют распоряжаться одинокие люди? Зачем им столько свободы? Вот и у меня так внезапно времени стало в избытке.
Перво-наперво я действительно привожу квартиру в порядок. Сама не знаю, как это все получилось, но за последние сорок часов квартира минималистки Фионы превратилась в сцену с декорациями для какой-то абсурдистской пьесы. Но, несмотря на беспорядок, я учитываю и то, что квартирка у Фи крохотная, а потому очень скоро все здесь снова начинает блестеть и сверкать, дыша чистотой и свежестью.
Следующий пункт моей программы — поход по магазинам. Я настраиваю себя так, будто делаю это на благо Фионы. Мне неловко питаться ее продуктами. На самом же деле мне нужна нормальная еда. Я не кролик, и то, что можно употребить внутрь из запасов Фионы (шоколадки на сахарозаменителях, кресс-салат, который варится в пакетиках на пару, сухарики из муки, смолотой из нескольких сортов зерна, и сырая морковка) — все это меня совершенно не удовлетворяет.
