Я польщена и сражена наповал. Хотя чему удивляться, естественная реакция со стороны мужчины со здоровым вкусом. Очень даже естественная.
Сейчас в офисе рассмотрю его визитку. В машине это делать было как-то неудобно. В голове опять сверкнули лужайки, полянки и шезлонги.
Куда ж меня несет все время? Вот, подавай миллионера».
Олечка победоносно ворвалась в офис.
– Итак, что там у нас? Ага, вот послушай, Денечка, – Томочка Шурова начала с выражением зачитывать текст из маленькой брошюры:
«Фронтально-акцепитальная (лобно-затылочная коррекция) цель – активизация стволовых структур мозга и межполушарного взаимодействия, ритмирование правого полушария, энергетизация мозга, визуализация позитивной ситуации. Одна ладонь – на затылке, другую положить на лоб, закрыть глаза и подумать о любой негативной ситуации. Сделать глубокий вдох – паузу – выдох – паузу, мысленно представить себе ситуацию еще раз, но только в положительном аспекте. Обдумать и осознать то, как можно было бы данную проблему разрешить.
После появления синхронной «пульсации» между затылочной и лобной частью самокоррекция завершается глубоким вдохом – паузой – выдохом – паузой. Упражнение выполнять от тридцати секунд до десяти минут – до возникновения синхронной пульсации в ладонях».
Денис Орлов вздрогнул.
С утра пораньше и такие ужасы.
– Что это? Что это было?
– Это было пособие для родителей. Нам в садике раздали. Это пособие для родителей и детей. Велено прочесть и изучить. – Тамара веселилась. – Хочешь, я тебе еще прочту?
– Ни за что, – Денис рубанул рукой по воздуху.
– Да ладно тебе, вот послушай, как надо выполнять упражнения:
«Упражнение выполняйте с подключением однонаправленных движений языка; глаза и язык вправо – вдох, пауза, глаза и язык влево – вдох, пауза, в исходное положение – выдох, пауза и так далее, – триумфально закончила чтение Тамарочка и обратилась к мужу:
– Ну, как тебе упражнение?
– Ни хрена себе упражнение. Том, ты того, прекращай ерундой заниматься. Завтрак давай.
С утра гражданский муж Тамарочки Шуровой – Денис был не в духе.
Его бизнес, которым он втайне гордился, не приносил ожидаемой прибыли. Доход уже не был таким, каким можно было бы легко козырять в кругу друзей. Нехватка средств ожесточала его все сильнее. Надо было срочно что-то предпринимать, а что именно – было неясно.
Вкус к красивой жизни развился давно, еще на заре ельцинских перемен. Поездки в Китай челноком за товаром, затем организация полулегальной лотерии, собственный магазин. Все это было, было. И так быстро прошло. А сейчас только эти вшивые ларьки. Проблемы росли, а деньги таяли. Денис поморщился, провел рукой по гладко выбритой голове и вздохнул.
– Тома, завтрак готов? Долго еще ждать? Что за народ, в самом деле? Тома!
– Сейчас, Денечка, сейчас. Все уже готово. Осталось только чай заварить.
Тамара Шурова торопилась. Надо было накормить мужа, малышку, собраться на работу и выслушать от матери все ее нудные наставления и ехидные замечания. Мама Тамарочки – Анна Макаровна – с трудом переносила Дениса. Он был старше ее Томочки на двадцать лет, плохо образован и даже не пытался понравиться своей теще. Разговаривал с растяжкой, вел себя независимо, советами пренебрегал и даже – о ужас – часто вовсе не слушал Анну Макаровну. Все, все было неправильно.
Во-первых, двадцатилетняя возрастная разница.
Во-вторых, в ЗАГС Денис так Томочку и не повел, туманно отговариваясь какими-то невнятными причинами. Да, загубил, загубил жизнь дочке.
– Денечка, дай денег, немножко совсем, – нежно протянула Томочка и чмокнула мужа в щеку. – Я такую сумочку присмотрела – блеск. А главное, распродажа – скидки огромные! Денечка, она мне так подходит. Ну пожалуйста!
– Дай и дай. Всю кровь из меня выпили, отравить хотите, денег еще подавай. Умру вот скоро, что без меня делать будете, а? – угроза предполагаемой смерти главы семейства на Томочку большого впечатления не произвела. Она тяжело вздохнула и мягко проговорила:
– Денечка, да кто тебя отравить хочет, что ты говоришь? Ты не умирай, не надо, живи. А сумочка подождет, ладно. Вот заработаю сама и куплю. – Тамара сдерживалась из последних сил. Иногда утреннее общение с семьей напрягало ее до предела.
Но Денис не сдавался, не отступал. Только вперед!
– Да уж пора, пора. На работу свою интернетскую шляешься, а денег ноль! Пора бы уж тебе и зарабатывать. А то ишь, денег дай. Слушай, а давай наоборот, а? Ты устраиваешься на работу с окладом в десять тысяч «уе», я продаю свой бизнес – и мы в шоколаде! С утра я в ресторанчик позавтракать, потом домой, потом друзья, вечером ужин в шикарном заведении. Красота! Вот житуха!
Орлов удовлетворенно захохотал.
– Милый, может, ты прав? Только где найти такую работу? – удивилась Томочка.
– А ты искала? Искала? – сердился Денис.
Денис продолжал бурчать все так же раздраженно.
– Надоели вы мне все, кровопийцы. Где, где, я спрашиваю, моя газета? А, нашел. Прячете от меня. Ох и жадная вы семейка – Шуровы. Я вас всех насквозь вижу! Так. Вот и мой кроссвордик.
Денис углубился в изучение кроссворда. При этом он активно шевелил губами и морщил лоб.
– То-ом! То-ма! Том, как пишется слово «девушка»?
– Господи ты боже мой, да как оно может писаться. Де-вуш-ка. А в чем проблема-то, я не поняла?
– Вот дура, блин! Девушка или дефушка?
Томочка медленно осела на стул, влюбленно глядя на Дениса.
Вот он – принц, мужчина ее мечты, любимый. Его блестящая необразованность волновала молодую Томочкину душу, наверное, так же сильно, как и его внешность. Денис немного походил на одного бритоголового голливудского актера. Благодаря врожденной и безоговорочной неграмотности Дениса Томочка довольно часто ощущала себя нобелевским лауреатом. Чувство было приятным и окрыляющим.
– Да, сегодня у меня банкет. Ленька юбилей справляет. Десять лет без отсидки, – громко засмеялся Денис и продолжил: – без жен. Напьюсь я, наверное, здорово. Так что ты меня рано не жди. Не звони, дружок, и истерик не закатывай. Сам позвоню, может быть.
– Черный бумер, черный бумер, девкам очень нравится, – напевал Денис, любуясь своим отражением в зеркале. На его шее сияла золотая цепь, толщиной с палец, символ крутости.
– А почему, интересно, без жен? – язвительно поинтересовалась Томочка.
– Томка, не обижайся. Просто без жен. Все, я поехал. Целую.
На прощание он больно ущипнул Томочку.
Запыхавшаяся Томочка впорхнула в офис номер семьсот двадцать. Семьсот, потому что седьмой этаж. А запыхавшаяся, потому что в доме не работал лифт. Кирпичное здание было возведено еще при Сталине или до него и отличалось крепкими толстыми стенами, запущенностью и отсутствием элементарной чистоты.
– Привет, – пропела Томочка, стаскивая с себя воздушную курточку.
– Привет, – отозвалась Тонька.
Время перевалило за полдень.
– Я сегодня столько худых видела, – возмущалась Томочка. – Просто караул!
Кроме необходимых для работы столов, стульев и компьютеров, на стене кабинета номер 720 висело круглое зеркало довольно приличных размеров. Тамара крутилась перед ним, выискивая возможные отложения на своем истощенном теле. Отложений не было.
Александрова задрожала, сдерживая смех.
– Том, из-за чего ты переживаешь? На тебе анатомию изучать можно.
– Нет, я поправилась. Есть хочу постоянно. И срываюсь иногда, – вздыхала Томочка, усаживаясь перед монитором. – Есть заказы или звонки интересные?
– Точно. Есть. Сейчас к нам приедет один изобретатель. Ты только не психуй преждевременно, – предупредила чуткая Александрова.
– А почему я должна психовать?
– Потому что неизвестно, закажет он нам работу или просто на разведку приедет. Давай чайку попьем? Или кофе?
– Чай, только чай. Я инжиром запаслась. Малокалорийно, вкусно и полезно.
Александрова предпочитала шоколадные конфеты и к инжиру относилась прохладно.
– Уговорила.
Тонька включила электрический чайник и задумчиво осмотрела чашки.
Вымыть или так сойдет? Ну, раз сода еще осталась, придется заняться чашками вплотную.
Она забрала приборы и ринулась в женский туалет, где аккуратно отмыла чашки и не спеша вернулась в кабинет.
В их маленькой двенадцатиметровой комнатушке растерянно озирался странный мужичок. Среднего роста, встрепанный, в замызганном мятом пиджачке.
– Это вы тут Интернетом занимаетесь? – недоверчиво вопрошал он Томочку.
Томочка шикарно улыбалась, сверкая белоснежными зубами и согласно кивая головой. Мужичок струхнул. Он явно не ожидал такого подвоха. Гений чистой красоты и в этаком замусоленном здании.
– Мы, мы занимаемся, – успокоила его Александрова, гремя отмытыми чашками. – Вы присаживайтесь, не волнуйтесь. А вас, случайно, не Федором Емельяновичем величают? Это вы изобретатель? Вы мне звонили вчера вечером относительно продажи вашего изобретения через Интернет. Верно?
