— Прочь сомнения, Геноске. Сегодня мы сделаем следующий шаг к былому могуществу.
— И к мести! — Кровожадно лязгнул его голос.
— И к мести.
Верхний этаж родовой башни представлял собой круглую закрытую комнату диаметров, метров десять. В центре помещения находился огромный зелёный кристалл в железном поясе и восемью железными ножками, что поддерживали его на весу — Сердце Замка. Сияние артефакта было не сильным, поэтому комната казалась в зелёном полумраке. Белая плитка пола, стен и потолка словно изумрудные призраки в отражённом свете.
Клановый артефакт не заряжен даже наполовину. Если бы заряд был полным, то в комнате было бы светло, как солнечным днём. Плитка тоже была не простой. Впрочем, как любой камень в нашем особняке.
— Начинаем, — оборвал я все лишние мысли.
Первым делом, разделся догола. Вторым, взял из кармана лист бумаги и встал так, что будущая пентаграмма не коснулась Сердце Замка и не вышла за пределы комнаты. Третье моё движение это подброс бумажки с рисунком вверх. Вопреки законам физики бумажный лист застыл перед моим лицом.
Эфир, мана или мировая энергия пронизывает всю Вселенную. Именно она есть гравитация, так гласит одна из самых популярных современных научных теорий. Согласно ей она является частью моего организма.
Для меня наличие этой энергии факт, потому что я её ощущаю, как и сотни тысяч магов этого мира. Благодаря кому-то капризу природы, маги могут не только чувствовать эфир, но и управлять. В ход идут жесты, звуки, слова, рисунки, воображение, воля и желание. Всё вместе. Они являются отображением плетений или печатей в реальном мире. Командами для получения результата.
Как раз сейчас мне нужно успокоиться и пожелать, чтобы рисунок на бумаге переместился на пол. Магия послушно течёт по моим венам. Изображение сначала увеличивается, исчезая с бумаги, а после ложится на пол, выжигая пентаграмму на полу. Конечно, это не совсем пентаграмма, восьмилучевая звезда даже не симметрична. Но именно эта картинка станет порталом для своевольного духа или демона.
Все эти рассуждения мелькнули пока сверял точность пентаграммы с копией на другом листе бумаги.
— Давай, — произнёс я, отбросив на кучу своей одежды бумажки.
Геноске положил в центр рисунка голое мужское тело. Мёртвое. Разрешение на покупку бесхозных или у родственников трупов было у всех кланов. Кстати, этот закон принят в основном благодаря Мейстерам.
Сейчас я внимательно осматривал труп, проверяя не напортачил ли я с чем-нибудь.
Центральный красный кристалл в солнечном сплетении. По камню в каждом суставе. И энерговоды, нити платины и золота соединяющие все кристаллы в единую цепь. Отлично.
Эту решение я подглядел у мотороботов на которые давно облизовался. Это должно было обеспечить более плавные и быстрые движения куклы с приличной экономией ресурсов. Что сделает марионетку опасным бойцом, а не классическим зомби, которыми увлекались мои предки.
Худощавое и мускулистое тело, сплошь покрытое печатями, поблёскивающие зелёным. Эти украшения для предотвращения гниения, секретный семейный рецепт. Законы, которые он не может нарушить. И сила и способности моего будущего слуги.
Так теперь лицо будущей куклы. Высокие скулы, тонкий прямой нос и тонкие губы, сквозь которые видны кончики клыков. Да, я собрался привести в этот мир вампира. Ни Дракулы, ни других элегантных кровососущих в бестиарии. В основе кровопийц этого мира были гигантскими пиявками и комарами, улучшенные воображением людей до инфернальных монстров. Конечно, моё желание вызвано не эстетикой, а тем, что данная кукла могла заряжаться во время боя.
Всем хороши марионетки клана Мейстер, но время и количество кукол зависело от силы хозяина. А сосредоточие силы, узловые точки и каналы в моего дара были выжжены почти в ноль последним ударом Тимора. О чём говорить, пацан даже душу вложил в атаку. Если бы у нападавших были нервы покрепче, то они праздновали бы полную победу. Но испугались, что старик сможет убить обессилевших магов после атаки наследника, а после навестит их дома. Геноске обменял мою жизнь и защиту на их жизни, ведь последний Мейстер умер бы. Тогда он не знал, что парень на самом деле умер. Поэтому была призвана душа готовая принять бездушное тело и согласиться со всеми условиями — заменить наследника и помочь в мести практически мёртвому клану.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Слишком много левых мыслей, нервничаю, что тут скажешь. Моя первая самостоятельная работа, а не калька предков.
— Всё, Геноске, уходи. Начинаю.
Старик с тоской посмотрел на меня. Если я умру, то в его жизни исчезнет смысл. А я ему напомнил о внучке и правнуках. Не особо помогло. Даже то, что я уже пробывал отдельные элементы заклинания, даже то, что призыв произойдёт в родной комнате, судя по побитому взгляду, не помогли. Ладно всё к чёрту, пора.
Эфир закружился по линиям рисунка. Быстрее, и быстрее пока в реальности не проявился барьер из яркого белого света, почти прозрачный на краях преграды. Пол под пентаграммой стал невидимым, а под ним открылся ад. Пока всё по плану. Теперь осталось только ждать, поддерживая движения энергии в заклинании.
Минуты текли за минутами, потому что рисунок задавал поиск по определённым параметрам. Предыдущие четыре призыва я был вынужден прервать, ибо мне не хватило бы сил на укрощение даже мелкого духа. Плюс с течением времени шанс прорыва барьера каким-нибудь сильным демоном геометрически возрастал.
Наконец, тело выгнулось дугой, а крик исторгнутый лёгкими был одновременно полон боли и радости. Не повезло, призрак попался. Ведь только имевший память о теле может так радоваться боли. Она стала для него осязаема, в виде бесплотного духа им доступны только голод и страх.
Тем временем, я быстро закрыл портал и пока призрак не пришёл в себя наложил на него печать. Тело вновь исторгло крик. На этот раз, боль и ярость.
— Вышло?! — Вбежал в комнату старик.
Он тоже прекрасно слышал крики и знал, что они означают.
— Я жив. Марионетка тоже, — ответил я, наклоняясь за одеждой.
Печать поиска не могла подвести, потому что испытана даже не тысячей призывов.
— Как твоё истинное имя, призрак? — Спросил я, одевшись.
Кукла ожидаемо промолчала. Истинное имя это самая суть личности духа. Если печать это рабство, против которого можно восстать, то имя это добровольный переход в собственность хозяина. Подобные существа не могут даже мысленно предать того, кто произнесёт их имя вслух. Но всё же для таких ситуаций и была найдена печать.
Я подал немного эфира в рисунки, что для меня горели внутри его тела. Призрак закричал. Только боль в вопле.
— Имя.
Снова пытка в ответ на молчание. И так не раз. Как же мерзко я себя чувствовал. Насколько проще было с Долли. Слабенький, полуразумный дух, то ли дриада, то ли нимфа. Никакой боли. Силы и обещания заботиться хватило.
— Грыкхарисрр, — наконец выдавил призрак.
Имена у таких существ специально не выговоришь. После надцатой попытки, я ощутил боль духа. Получилось. Кстати, Геноске правильно произнёс его имя после пятой.
— Я буду звать тебя Драком, — сократил Дракулу, удовольствием наблюдая, как призрачные печати становятся объёмнее и завершёнными словно часть его духа.
— Да, хозяин.
— Тащи, старик. Будем пробовать мою новинку.
Конечно, слуга не сдвинулся с места. После того, как мы закончили, он разбудил домашних кукол.
Наконец, в дверях показалась дородная женщина в поварском наряде с живой свиньёй в руках. Старику не пришлось даже говорить, он управлял слугами напрямую, как повариха бросила ношу в новорождённого вампира.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Инстинкты переделанного мной тела сработали на славу. Свинка была перехвачена, пасть широко открыта, а клыки увеличились в два раза. Укус и животное замолчало. Встроенная в дёсны железа с наркотиком тоже сработала на пять. Тело вампира, покалеченное пытками восстанавливалось. Регенерация работает.
— Доедай и спускайся вниз. Мы подождём тебя у выхода, — приказал я кукле вслух, не хотелось касаться его мыслей сейчас.
