Мотоциклист остался позади.
Наконец Ставров выехал на дорогу, где было немного просторней, но у светофора вынужден был притормозить…
Уже знакомый мотоциклист, вновь встав рядом, вдруг взялся за боковое зеркало машины правой рукой в кожаной перчатке. Ставров взбесился и… остолбенел. Вот когда припомнил описание секретарши внешности почтальона: кожаная куртка в молниях, шлем – кстати, был развернут «забралом» на Ставрова, – кожаные брюки, ботинки. А еще Марка поразила наглость. Наглость человека, который уверен в себе, не боится Ставрова и демонстрирует свое превосходство. Это он! – закипело в мозгу.
На зеленый огонек светофора Марк резко взял с места, надеясь оторваться от мотоциклиста. Но не тут-то было. Одной рукой неизвестный удерживал руль, неплохо управляя мотоциклом, другой вцепился в основание зеркала и смотрел, смотрел не на дорогу, а на Ставрова. За темным стеклом «забрала» не видно было лица, но нечто фатальное и жестокое исходило из глубины шлема. Ставров мчался, превышая скорость, сворачивал в переулки. С ним несся мотоциклист, будто прилип к автомобилю намертво.
Изнурительная поездка закончилась так же неожиданно, как и началась. Когда Ставров выехал на проспект, мотоциклист убрал руку с зеркала, поднял ее вверх, согнув в локте – это был прощальный жест, – и отстал. Он еще некоторое время следовал сзади, затем исчез из виду.
Стемнело, среди огней фар трудно отыскать мотоцикл, потому пришлось проверять, едет за ним тот парень или нет. Ставров замедлял скорость до минимума, резко срывался, но фантома на мотоцикле не обнаруживал. Ну и куда теперь? В офис, где ждал Леха? Домой к Симе? Где гарантия, что мотоциклист не поджидал его там? Да и один ли он? Где же спрятаться и подумать? Есть еще квартира – пыльная и неуютная, как сказала Алиса, где он не бывал месяцами, следовательно, о ней никто, кроме Лехи и Симы, не знал.
Поставив машину в гараж, поднялся по лестнице.
А на верхней ступеньке лестничного пролета, ведущего на третий этаж, сидела… Алиса, прислонив голову к перилам, и спала. В легком плаще ей, видимо, было холодно, потому вся съежилась, напоминая воробья в стужу. Ставров так и остановился, не веря собственным глазам. Что это? Почему? Но чутье подкачало и на этот раз, только теплее стало на душе. Он присел рядом и осторожно обнял девушку. Голова Алисы перекатилась на его плечо, послышался сонный голос:
– Я жду тебя каждый день. Ты уезжал?
– Да. По делам.
– Я так и думала, – без тени упрека сказала Алиса.
Снова родилось ощущение, что давно знает ее. В один день он получил странный привет и встретил странную Алису. Сегодня его преследовал фантом, излучавший смертельную угрозу, но Алиса, внезапно появившись, как по волшебству, рассеяла страхи. Если бы так было всегда. Он шепнул ей на ухо:
– А на кровати будет удобней.
– Угу, – согласилась она, встала и, слегка шатаясь, побрела к двери его квартиры.
Она разделась с закрытыми глазами, легла, положив ладони под щеку и поджав ноги. Укрыв ее одеялом, ушел на кухню курить, но, вспомнив о Лехе, взялся за телефон.
– Ты офонарел? – заорал тот в трубку, даже в ухе зазвенело. – Где тебя черти носят?
– Не буянь, я у себя на квартире. Отдыхай, а завтра утром подъезжай сюда. Не забудь Симу предупредить, что ночевать не приеду.
Стараясь не разбудить Алису, лег в постель, она обняла его:
– Я даже не знаю твоего имени.
– Марк. Меня зовут Марк.
– Марк… – повторила она и затихла.
Он уснул почти сразу, прижимая к себе Алису, будто боясь, что сон кончится и он останется один. Одиночество не под силу человеку, теперь Ставров это знал.
ТОТ ЖЕ ВЕЧЕР, НА ДРУГОМ КОНЦЕ ГОРОДА
Это случалось редко, но он застал Лину дома. Она единственный человек, кого он не хотел бы огорчить или причинить зло. Когда Лазарь вспыхивал, как спичка, буйствовал, Лина умело укрощала его, возилась, будто с малым ребенком, и это нравилось ему. При всем при том чувствовал себя Геркулесом по сравнению с ней, ее защитой и опорой. Если все, что находилось за окном, Лазарь воспринимал, как чуждый и враждебный мир, то Лина – тот магический огонек, дававший тепло и надежность.
– Я немного пошутил, – сказал Лазарь, сбрасывая нервно куртку.
– Надеюсь, ты не сделал ничего… – настороженно замерла Лина.
– Нет, все нормально, – прервал он и кинул ей куртку. – Я прокатился с ним, держась за зеркало машины. Ну и лицо у него было.
– Это хорошо, – улыбнулась она, но тотчас на лице ее обозначился испуг. – Он не видел тебя?
– Нет, – Лазарь возбужденно прошелся по комнате, тонувшей в полумраке. Она знала о его патологическом неприятии света, поэтому электричество всегда горело лишь в прихожей. – Я был в шлеме. Он не узнал меня.
– Думаю, теперь надо выдержать паузу, – сказала Лина, присматриваясь к нему.
– Ладно. Пауза так пауза, – и глубоко вздохнул.
– Тебе плохо? – подошла к нему вплотную Лина.
– Нет. Когда ты со мной, мне не бывает плохо.
– Может, тебе все же сделать укол?
– Нет. Я уже контролирую себя, заметила?
Лина утвердительно кивнула, дотронулась до щеки со шрамом ладонью, которую пылко схватил Лазарь и прижал к губам. Он не наркоман, просто накатывали периоды, когда необходимо снять возбуждение, поэтому в шкафу всегда лежат лекарства и шприцы. Лина помогла ему раздеться, приготовила чай. Горячий чай с мелиссой подала в постель. Лазарю нравится спать голым, ощущать кожей чистое постельное белье, вдыхать запах свежести. Выпив чай и съев бутерброды, он блаженно прикрыл веки.
– Мне… надо уехать, – осторожно сообщила Лина. – Ненадолго, недели на полторы… может, две.
– Опять? Надоело! – взорвался он и швырнул чашку через ее голову.
– Я понимаю, – она присела на диван, сжала пальцы Лазаря. – Но ведь это работа, за которую платят, хорошо платят.
– Я могу…
– Грабить на дорогах? – ласково улыбнулась она. – У тебя нет документов, ты не можешь устроиться.
– Мне не по душе, что я живу за твой счет.
– Это не имеет значения, кто за чей счет живет. Надо подождать. Купим тебе документы и уедем. Куда ты хочешь уехать?
Лазарь задумался, поглаживая Лину по колену, потом мечтательно произнес:
– Я бы хотел оказаться на необитаемом острове с тобой и не бояться солнца. Но таких островов нет. Мне все равно, куда уехать, лишь бы с тобой, только подальше отсюда. Мне надоели города, в городах живет ненависть.
– А я хочу в Париж, – наклонилась она к его лицу. – Это удивительный город. И там не живет ненависть.
– Тогда и я хочу туда, – пошутил Лазарь.
Он сдернул с плеч Лины халат. Лазарь обожал дотрагиваться до ее тела, гладкой и упругой кожи, чувствуя, как внутри зажигается огонь. Это значило, что он жив, не умер. Лина сбросила халат, прижалась к Лазарю телом, ластилась. А в нем просыпался зверь, доисторический человек с инстинктами животного, у которого всего три цели: набить желудок, поймать самку и выжить. Прежде чем ночь переросла в оргию, Лазарь выпалил:
– Если ты бросишь меня, я убью тебя.
Лина рассмеялась. Смех постепенно становился сладострастным, переходящим в стоны. Началась война, но в этой войне Лазарь всегда выходил победителем. Это и есть жизнь, его жизнь – Лина. Он готов ради нее на все.
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ
Утром ни свет ни заря, примчался Леха. Причина столь раннего появления еще одно послание, начертанное крупными буквами: «ДО СКОРОГО!»
– Где нашел? – спросил Ставров, истерически расхохотавшись.
– В почтовом ящике нашел сторож. Придется двор и особняк просканировать видеокамерами, авось повезет физию заснять.
– Я вчера имел честь его лицезреть, – попробовал пошутить Марк, что получилось плохо. Вид у него при этом был плачевный.
– Что?! – подскочил Леха.
– Тихо, Алиса спит. Идем на кухню.
– Кто такая Алиса? Откуда она? – по пути на кухню засыпал вопросами Леха.
Ставров рассказал ему подробно, как встретил Алису, где и почему, также рассказал о вчерашнем инциденте на дороге. Леха долго переваривал информацию, только мышцы лица подергивались. Давно, во время соревнований по боксу, ему повредили лицевой нерв, в минуты волнения или напряжения нервный тик давал о себе знать. Наконец, взглянув исподлобья на шефа, Леха спросил:
