Покраснев, как помидор, я пошла на попятную:
— Вы совершенно правы. Простите меня. Сейчас развернусь, и вы вернетесь домой.
— Сначала остановимся у ближайшей автозаправки. У вас бензин почти на нуле.
* * *
Я залила полный бак лучшего бензина. Руки у меня стали липкими, а от запаха бензина закружилась голова. Когда я вернулась к машине, я не нашла Поля Малори на пассажирском месте. Подняла голову и увидела, что он в кафе и машет мне, чтобы я шла к нему.
— Я заказал вам чай, — сказал он, приглашая меня сесть.
— Неудачный выбор, я пью только кофе.
— Нет ничего проще, — улыбнулся он, вставая. И отправился к стойке, чтобы взять для меня кофе.
Этот парень обезоруживал меня своим спокойствием, каким-то английским джентльменством и умением сохранять класс при любых обстоятельствах.
Он вернулся две минуты спустя и поставил передо мной большую кружку с кофе и положил круассан в бумажном пакетике.
— Конечно, не от Пьера Эрме, но куда вкуснее, чем обещает внешний вид, — пообещал он, стараясь разрядить возникшее между нами напряжение.
И в подтверждение своих слов откусил от венской булочки, постаравшись как можно незаметнее подавить зевок.
— Подумать только! Вытащить меня в семь утра из кровати, когда я мог бы еще спать и спать!
— Я же сказала, что отвезу вас обратно. И вам уже ничего не помешает спать сколько угодно вместе со своей дульсинеей.
Он отхлебнул чай и спросил:
— Если честно, я вас не понимаю: к чему встречать Рождество с людьми, которые доставляют больше неприятностей, чем радости?
— Забудьте, Малори. Вы совершенно справедливо заметили, что вы не психотерапевт.
— А что думает об этом ваш отец?
— Мой отец давным-давно умер.
— Кому вы это говорите?! — воскликнул он и протянул мне свой смартфон.
Я посмотрела на экран, прекрасно зная заранее, что там увижу. Пока я заправлялась, Малори залез в Интернет. Поиски очень быстро привели его к газетному сообщению о неприятностях с моим отцом.
БЫВШИЙ «СУПЕРПОЛИЦЕЙСКИЙ» АЛЕН ШАФЕР ПРИГОВОРЕН К ДВУМ ГОДАМ ЗАКЛЮЧЕНИЯ
Три года назад арест Алена Шафера произвел эффект разорвавшейся бомбы среди полицейских города Лиля. Ранним утром 2 сентября 2007 г. комиссар Ален Шафер был арестован у себя на квартире полицейскими из генеральной инспекции служб, которые потребовали у него отчета по поводу его деятельности и его знакомств.
После следствия, длившегося не один месяц, полиция, расследующая преступления полицейских, смогла доказать существование коррупционной схемы, которая была организована этим высоким полицейским чином.
Полицейский, до этого вызывавший восхищение и уважение коллег, запятнал честь мундира, став своим «по другую сторону баррикад», завязав дружеские связи с крупными криминальными авторитетами. При изъятии наркотиков он не отправлял кокаин и анашу в вещдоки, а поощрял ими информаторов.
Вчера уголовный суд Лиля признал бывшего полицейского виновным в «пассивной коррупции», «пособничестве преступникам», «торговле наркотиками» и «нарушении профессиональной тайны».
На глаза у меня навернулись слезы. Уж кто-кто, а я наизусть знала все грехи моего отца!
— Вы просто жалкий проныра и ничтожество!
— Да неужели? И от кого же я это слышу?
— Да, мой отец в тюрьме, и что дальше?
— Может быть, вам лучше повидаться на Рождество с отцом?
— Знаете что? Не суйте нос в чужие дела!
Но он не отстал от меня:
— А могу я узнать, где он находится?
— Да вам-то какое дело?
— Он в Лиле?
— Нет, в Люине, возле Экс-ан-Прованса. Там, где живет его третья жена.
— Почему бы вам не поехать и не навестить его?
Я перевела дыхание и жестко сказала:
— Потому что я с ним больше не разговариваю. Из-за него я решила стать полицейским. Он был моим идеалом, единственным человеком, которому я доверяла, и он предал мое доверие. Он лгал всем. Я никогда его не прощу.
— Ваш отец никого не убил.
— Вам этого не понять!
Вспыхнув, я вскочила со стула, готовая любой ценой вырваться из ловушки, куда сама себя загнала. Поль удержал меня за рукав.
— Хотите, я поеду с вами?
— Послушайте, Малори! Вы необыкновенно любезны, милы, вежливы и похожи на последователя далай-ламы, но мы с вами совершенно чужие люди. Я плохо поступила с вами, но я попросила у вас прощения. А если я вдруг захочу повидаться со своим отцом, то обойдусь без вас, договорились?
— Как хотите. Но Рождество такое время… Мне кажется, момент самый подходящий. А вам так не кажется?
— Мне кажется, что вы действуете мне на нервы! И мы с вами не в диснеевском мультике!
Он сочувственно улыбнулся. И я, сама того не желая, невольно призналась ему:
— Даже вздумай я туда поехать, это не так-то просто делается. С улицы в места заключения не войдешь. Нужно разрешение, нужно…
Он тут же воспользовался тем, что я приоткрылась.
— Но вы же работаете в том же ведомстве! Вы можете все уладить по телефону.
Я перестала обсуждать эту тему и решила переключиться на самого Поля.
— Будем говорить серьезно, — сказала я. — До Экс-ан-Прованса на машине не меньше семи часов. А в Париже ожидается снежная буря, так что вернуться нам будет трудно.
— А мы попробуем! — весело возразил он. — Не будем упускать шанса. Поведу я.
В груди у меня будто вспыхнул огонь. Я растерялась. И несколько секунд сидела в нерешительности. Я вдруг поняла, что готова поддаться его уговорам, но не могла понять, почему. Потому ли, что в самом деле хочу увидеться с отцом? Или потому, что хочу еще несколько часов провести с этим незнакомым человеком, который не осуждает меня, что бы я ни говорила, что бы ни делала?..
Я посмотрела Полю в глаза, и мне ужасно понравилось, как он на меня смотрит.
Я бросила ему ключи, соглашаясь, чтобы он сел за руль.
* * *
Эври, Осер, Бон, Лион, Валанс, Авиньон…
В наше невероятное путешествие мы пустились по автостраде под названием «Солнечная». В первый раз за долгое-долгое время я не защищалась, оказавшись рядом с мужчиной. Позволила себе расслабиться. Мы слушали музыку, грызли печенье и крекеры. Повсюду были крошки и солнце. В воздухе веяло предчувствием каникул, жаркого Прованса, Средиземного моря. Веяло свободой.
Всем, в чем я так нуждалась.
* * *
На часах было половина второго, когда Поль высадил меня перед тюрьмой в Люине. Все время, пока мы ехали, я отгоняла от себя мысль о встрече с отцом. И вот я стою и не двигаюсь перед мрачной дверью с камерами слежения. Отступать некуда.
Полчаса спустя я вышла из этой двери вся в слезах, но с удивительным покоем на душе. Я повидалась с отцом. Поговорила с ним. Заронила зернышко нашего примирения, которое до этого дня казалось мне невозможным.
Я сделала первый шаг, и это было, безусловно, лучшее, что я сделала за все эти годы. И этим лучшим я была обязана человеку, которого едва знала. Который увидел во мне что-то совершенно другое, совсем не то, что я старалась показать…
«Не знаю, что прячется в вас, месье Малори. Может, вы тоже травмированы так же, как я. Или вы просто человек, непохожий на других, но в любом случае я вам очень благодарна».
Освободившись от гнетущей тяжести, я заснула в машине.
* * *
Поль улыбался.
— Я не говорил тебе, что у моей бабушки был домик на побережье Амальфи? Ты когда-нибудь ездила на Рождество в Италию?
Когда я открыла глаза, мы уже пересекли границу с Италией. Мы были в Сан-Ремо, и заходящее солнце посылало нам последние лучи. Где-то очень далеко Бордо, Париж, снежная буря и дом номер 36.
Я чувствовала, что Поль на меня смотрит. Мне показалось, что мы знали друг друга всегда. Я не могла понять, как такая глубокая близость могла возникнуть так быстро.
Бывают в жизни минуты, когда внезапно распахивается волшебная дверь и жизнь дарит вам встречу, на которую вы никогда не надеялись. Встречу с вашей второй половиной. Человеком, который принимает вас таким, какой вы есть, принимает во всей полноте. Принимает и понимает ваши противоречия, ваши страхи, опасения, раздражительность, горечь, гнев, всю темноту и грязь, что скопились у вас в душе. Очищает вашу душу. Протягивает вам зеркало, и вам больше не страшно в него смотреться.
* * *
Хватило минуты. Взгляда. Встречи. И началась совершенно иная жизнь. Добрый человек. Добрая минута. Счастливый каприз судьбы.
Мы встретили Рождество в гостинице в Риме.
На следующий день проехали все побережье Амальфи и по долине Дракона добрались до садов и виноградников Равелло.
Спустя пять месяцев мы поженились.
В мае я узнала, что жду ребенка.
* * *
Бывает минута, когда волшебная дверь распахивается и в жизнь входит солнце. Редкая минута, когда распахиваетесь вы сами. Плывете, словно в невесомости. Мчитесь по автостраде без ограничителей. Все становится предельно ясным. Вместо вопросов одни ответы. Вместо страхов любовь.
