Соединенные Штаты, где проживает одна двадцатая часть человечества, потребляют треть мировой энергии. Постоянная тенденция к возрастанию энергопотребления наблюдается и в других странах. Власти Китая ожидают, что через несколько лет у большинства граждан их миллиардной страны будет личный транспорт. К 2020 году эмиссия в атмосферу двуокиси углерода в Китае резко возрастет и станет больше, чем в сегодняшней Америке. Запасы нефти в конце концов иссякнут, а технологии, связанные с альтернативным топливом, которое могло бы ее заменить, в основном дискредитированы. Чтобы заменить нефть, к примеру, водородом, США пришлось бы ежедневно «сжигать» двести тридцать тысяч тонн этого газа. Откуда его брать? Для его получения необходимо осуществлять электролиз воды, а это требует вложения энергии. Немцы строят так называемые парки ветросиловых установок, которые вырабатывают энергию в три — пять раз более дорогую, чем при использовании добываемого в шахтах угля, да и количество ее недостаточно, вдобавок при этом наносится урон природным ландшафтам. Много говорится также о солнечных фотоэлектрических батареях, но даже если всю Сахару превратить в гигантский полигон для улавливания солнечной энергии, стоимость энергопередачи оказалась бы запредельно высокой. Застройка одного квадратного метра такими батареями стоит пятьсот долларов, а реализация Штатами подобного проекта поглотила бы половину ежегодного валового продукта страны.
Одним из способов сдерживания выбросов углекислого газа в атмосферу могло бы стать его улавливание и складирование в выработанных штольнях и пещерах. Но что-то никто не горит желанием осуществить эту идею из-за высокой себестоимости процесса, поскольку речь идет о сложных технологиях, которые не принесут, к сожалению, ощутимой прибыли. Капиталистическое хозяйствование отдельных государств не настроено на альтруистический лад; бытует устойчивый стереотип: пусть кто-нибудь другой сделает то, что надлежит сделать.
По мнению многих специалистов, самым подходящим решением было бы развитие атомной энергетики. Но тут тоже возникают большие сомнения. Так, пришлось бы каждые десять дней вводить в строй новый реактор все большей мощности; сама по себе задача эта утопическая, особенно еще и потому, что в обществе царит иррациональный страх перед атомной энергетикой. Лучшие из существующих атомных электростанций, действие которых основано на ядерной цепной реакции, не только используют много твердого топлива, но и в качестве побочного продукта вырабатывают плутоний. Существует опасение, что увеличение мировых запасов плутония облегчит доступ к ним террористическим организациям.
Нету нас готового решения, есть только витающие в воздухе гипотезы и прожекты. Много говорится о том, чтобы усовершенствовать технологии, какие применяли еще немцы во время Второй мировой войны, а именно насыщение природного угля водородом. Конъюнктурный спрос на уголь в мировом масштабе весьма возрос. Как я слышал, одно из наших угольных объединений начало даже добычу угля в промышленных масштабах, правда, только на бумаге. Однако в долгосрочной перспективе это тоже не решение вопроса.
Согласовать экстренные меры, которые послужат быстрому оздоровлению ситуации, с долгосрочными шагами, связанными, к примеру, со спасением климата или же с поисками альтернативных источников энергии, очень трудно еще и потому, что Европейский союз и Североамериканская ассоциация свободной торговли (НАФТА), призванные этим заниматься, что-то не особо спешат. А ведь помимо отдаленных во времени угроз над нами нависли и достаточно близкие.
У наших восточных границ, весьма возможно, появятся две Украины — западная и восточная, настолько резко там разделились голоса на президентских выборах. Никак нельзя себе представить, чтобы какой-нибудь Ширак[164] или Шредер[165] объявился в Америке во время предвыборной гонки и выступал там в пользу того или иного кандидата. А Путин поехал в Киев и на фоне полной пассивности Европы и мира говорил что хотел. Арафат[166] умирает в больнице под Парижем, и непонятно, что станет с Палестиной.
Как будет действовать неоконсервативная администрация Буша, мы тоже не знаем; говорят, Колина Пауэлла сменит на его посту госпожа Кондолиза Райс. В общем, поменяют шило на мыло. Не очень-то вызывают у меня доверие американцы в роли спасителей мира, и я был просто потрясен тем, с какой поспешностью польское общество проявило готовность выдать кредит политического доверия Бушу. Я-то считал, что поражение Буша на выборах во всех смыслах оздоровило бы обстановку, поскольку Керри[167] был склонен к консолидированным шагам, которые послужили бы объединению вновь западного мира. А между тем ров, который администрация Буша выкопала между Америкой и Европой, только углубляется.
В Польше мы просто обязаны позаботиться о сохранении политического равновесия, однако у партий, которые рвутся к власти — таких, например, как «Лига польских семей»[168] или «Самооборона»[169], — нет ни политических, ни экономических концепций развития страны. У нас явно недостает идей, которые может подхватить народ. Впрочем, сохранение статуса-кво тоже не бесполезно, правительство Бельки[170] каким-то чудесным образом сохраняет баланс, да и наша валюта, как ни странно, держится на плаву, несмотря на угрозу мирового кризиса. В последнее время я много читал о пошатнувшемся положении Квасьневского[171]; мне кажется, что в значительной степени дело здесь в политических интригах, которые направлены на торпедирование власти президента. Его можно не любить, но я сильно сомневаюсь, чтобы такие нападки обернулись добром.
Чем все это закончится? Разумеется, история не имеет конца, но в процессе ее развития могут происходить довольно крутые перемены и резкие повороты — перед лицом подобной опасности нынче и стоит человечество. Приближается переломный период, старые методы хозяйствования и управления будут постепенно уступать место каким-то новым, но эти новые пока еще не народились. Если б только знать, что делать, я немедленно бы об этом сказал — но я не знаю.
Ноябрь 2004
Спор о восстании{38}
В только что полученном мной 144-м номере парижского журнала «Зешиты хисторычне»[172] я обнаружил полемику трех авторов по поводу книги Нормана Дэвиса[173]о Варшавском восстании[174].
Автор главной статьи — историк Ян Чехановский; свое мнение также высказывают Юлиуш Лукашевич и Эмануэль Халич. Сознаюсь сразу, книгу Дэвиса я не читал, однако три разных мнения позволили мне ухватить ее основной тезис: западные союзники нас предали — если бы Рузвельт и Черчилль надавили на товарища Сталина, он, возможно, дал бы себя убедить и помог восстанию, которое имело шансы на успех. Кроме того, мне известно, что ход восстания Дэвис рассматривает лишь в части книги — две трети он посвятил отношениям Польши с Советами и западными союзниками; но ведь писал он не для поляков, а для тех, кто путает Варшавское восстание с восстанием в Варшавском гетто[175] и не слишком хорошо понимает, кто, с кем и за что там сражался.
Необъективность Дэвиса для нас лестна, но не соответствует реальной фактической картине. Беспристрастное обсуждение восстания должно было бы вестись в трояком аспекте. Во-первых, более глубокое представление мог бы дать политический фон того времени. Во- вторых, следовало бы задуматься над тактикой повстанцев и, в-третьих — над их военной выучкой и вооружением. Как ни странно, мне пришло в голову сравнение с Ираком и боями, которые американцы ведут в Фалудже. У американцев — вертолеты, ракеты, броневики и вообще все, что только доступно в наши дни из вооружения, а тем не менее они не в состоянии быстро победить исламских боевиков.
Главное различие, если говорить о тактике, состоит в том, что боевики в Ираке наносят удары по группировкам американских и правительственных войск, но не заинтересованы в захвате территории. А в Варшавском восстании речь шла о территории, однако атаки, направленные на ее захват, не оправдали надежд; не удалось заполучить ни мосты через Вислу, ни предмостные укрепления, ни аэродром в Окенче, а значит, не было шансов на высадку крупных воздушных подразделений с возможной помощью.
Далее: люди Аль Заркави[176] прекрасно вооружены, а у наших повстанцев не было даже гранатометов. Сражения американской армии с суннитами показывают, что, если имеется хорошо вооруженный тыл, можно долго и успешно противостоять превосходящим силам противника. Конечно, современный принцип ведения войны не таков, как полвека назад, он основан на изолированных ударах в избранных местах. Американцы пытаются отвечать на первые ракетные выстрелы концентрированным огнем 155-миллиметровых гаубиц. Это, впрочем, мало что дает, поскольку противник, сделав выстрел, тут же убегает, а не ждет с гранатометами или ракетными установками, пока американцы нанесут удар.
