Их бог, их цель, их радость в дни невзгод,
Их жизнь и смерть - доход, доход, доход!
И о Наполеоне Байрон пишет здесь уже без всяких следов своего былого восхищения им:
Он, руша мир, вздув цены на зерно,
Доход лендлордов поднял заодно;
А стоило ему в снегах застрять,
Как цены книзу поползли опять!
Поэт смеется над теми, кто, взяв верх над Наполеоном, просчитался, ибо от этого пострадали их доходы:
Он был нужнее, занимая трон!
Он кровопийца был, транжир и мот,
Но ведь французы оплатили счет;
Зато был хлеб в цене, барыш хорош...
Яркие сатирические портреты Людовика XVIII, Георга IV и Александра I созданы Байроном и противопоставлены народу. В "Бронзовом веке" есть и вдохновенные строки, воспевающие патриотический подвиг русского народа в Отечественной войне 1812 года, которые являются своеобразным гимном Москве;
Москва, Москва! Пред пламенем твоим
Померк вулканов озаренный дым,
Поблек Везувий, чей слепящий пыл
С давнишних пор к себе зевак манил;
Сравнится с ним огонь грядущих дней,
Что истребит престолы всех царей!
{Перевод В. Луговского.}
В том же 1823 году Байрон завершает поэму "Остров", где показывает иной мир - мир, куда не проникла разъедающая человека погоня за чистоганом, где просты и естественны отношения между людьми, где сама природа защищает и бережет человека, ибо он неотделимая часть ее.
За основу сюжета поэмы Байрон взял действительное событие, описанное в книге капитана корабля "Баунти", на котором произошло восстание. Мятежники с "Баунти" высадились на один из островов Товарищества, где нашли приют и счастье. Против них была выслана карательная экспедиция. В бою с карателями часть матросов погибла, а оставшихся привезли в Англию и предали военному суду.
Описывая бой матросов с карателями, Байрон допускает возможность, что один из матросов, которого преследователи сочли утонувшим, спасся и навсегда остался на острове, где нашел свое счастье.
Идиллия, которую рисует Байрон в поэме, действительно предстает как "остров" в океане современного мира, мира, в котором буржуазная цивилизация исказила жизнь "естественного" человека. И, как нигде в своих произведениях, Байрон здесь близок к теории "естественного человека" французских просветителей. Поэма отразила тоску поэта по безоблачному счастью, когда любовь и природа дарят человеку радость и ощущение полноты жизни.
В 1818 году Байрон написал октавами комическую "венецианскую повесть" "Беппо", в которой остроумно изложил свои мысли о современных нравах, морали, о том, как относятся к браку и семье в состоятельных кругах общества. Поэма "Беппо" стала своеобразным подступом к "Дон-Жуану" итоговому произведению Байрона.
"В разнообразии тем, - писал Вальтер Скотт о Байроне как авторе "Дон-Жуана", - подобный самому Шекспиру (с этим согласятся люди, читавшие его "Дон-Жуана"), он охватывал все стороны человеческой жизни, заставлял звучать струны божественной арфы, извлекал из нее и нежнейшие звуки и мощные, потрясающие сердца аккорды. Едва ли найдется такая страсть или такая ситуация, которая ускользнула бы от его пера... Гений его был столь же плодовитым, сколь и многосторонним. Величайшая творческая расточительность не истощала его сил, а скорее оживляла их. Ни "Чайльд-Гарольд", ни прекрасные ранние поэмы Байрона не содержат поэтических отрывков более восхитительных, чем те, какие разбросаны в песнях "Дон-Жуана"..." {Вальтер Скотт. Собр. соч. в 20-ти томах, М. - Л., ГИХЛ., I960-1965, т. 20, с. 599.}.
Героем произведения Байрона становится молодой испанец XVIII века, дворянин Дон-Жуан. И хотя имя героя взято из легендарных и литературных источников, где Дон-Жуан - богохульник, соблазнитель женщин, Байрон не следует этой традиции, но и не порывает с ней окончательно, шутливо полемизируя с ней: Дон-Жуан нередко оказывается "преследуемым" женщинами, которые добиваются его любви.
Несмотря на то, что время действия - XVIII век, Байрон остается в русле современной ему эпохи, делясь с читателем своими размышлениями на злободневные темы.
С первых песен поэмы Байрон делает объектом своей сатиры ханжество и лицемерие в любых их проявлениях. Дон-Жуан воспитывается в доме, в котором ханжество насаждается его матерью, доньей Инесой. Но благодаря Юлии Дон-Жуан избегает влияния матери. Связь с замужней Юлией обнаруживается, и донья Инеса спешит отправить сына в путешествие, чтобы замять скандал. Начинаются приключения героя. Корабль, на котором плыл Жуан, терпит крушение, Жуан оказывается выброшенным на остров пирата Ламбро, где встречается с его дочерью - Гайдэ. Полюбив друг друга, молодые люди решают пожениться, но во время свадьбы возвращается Ламбро, отсутствовавший так долго, что его считали погибшим. По приказу Ламбро Жуана вместе с другими пленниками отвозят на невольничий рынок в Константинополь. Приглянувшийся жене султана, Жуан был куплен ею и, переодетый в женские одежды, стал обитателем гарема. Отвергнув, однако, любовь султанши - Гюльбеи, он навлекает на себя ее гнев, который грозит ему смертью. Жуаяу удается спастись, и затем вместе с войсками Суворова он участвует в штурме Измаила. Жуан проявляет себя как смелый и храбрый воин, и Суворов отмечает его героизм: посылает в Петербург с донесением о победе, к Екатерине II. Жуан делается фаворитом царицы. Через некоторое время царица отправляет Жуана с дипломатическим поручением в Англию" Знакомству героя с Англией, с нравами высшего общества посвящены последние (начиная с десятой) песни поэмы.
Байрон предполагал закончить поэму тем, что Жуан станет участником Французской революции. "Я, - писал поэт, - хочу послать его вокруг Европы и приправить рассказ надлежащей смесью осад, битв и приключений; а кончит он, подобно Анахарсису Клоотсу {Анахарсис Клоотс (1755-1794) философ-просветитель, публицист и политический деятель, голландец по происхождению; гильотинирован как левый якобинец.}, участником французской революции. Сколько для этого понадобится песен, я не знаю; и не знаю, закончу ли я их (даже если буду жив); но таков мой замысел..." {Дневники. Письма, с. 229.}.
Начав с обличения ханжества и лицемерия в отношениях между супругами родителями Жуана, между Юлией и ее старым мужем, Байрон далее затрагивает различные стороны общественной жизни и показывает, что ложь и лицемерие проникли во все ее сферы. И ханжество своего времени Байрон в предисловии к шестой - восьмой песням "Дон-Жуана" называет "вопиющим преступлением двуличного и фальшивого века, века эгоистических грабителей..." {}
Характеризуя пирата Ламбро, поэт пишет, что открытый, беззаконный грабеж пиратов по сути ничем не отличается от того грабежа, который осуществляют в своих странах законные правительства:
Все флаги он в морях подстерегал
И грабил. Но к нему не будем строги:
Будь он министром, всякий бы сказал,
Что просто утверждает он налоги!
По примеру Шекспира Байрон говорит о развращающей силе золота, но уже указывает на конкретных виновников и банкиров, стимулирующих реакционную политику государств
О, золото! Кто возбуждает прессу?
Кто властвует на бирже? Кто царит
На всех великих сеймах и конгрессах?
Кто в Англии политику вершит?..
...Ротшильда и Беринга мильоны!
В деспотизме монархов тех стран, где люди продаются на невольничьих рынках, поэт видит крайнее проявление тирании и насилия над народами. Он изображает и турецкого султана и Екатерину II как аморальных и развратных людей, пороки и прихоти которых порождают вокруг них атмосферу раболепия, фаворитизма, политических интриг.
Здесь, как и в других своих произведениях, Байрон утверждает мысль, что "война - разбой, когда священных прав не защищает", и насколько благородно участие в той или иной войне, "народ, а не тираны, пусть решает".
В песнях поэмы, где говорится о России и взятии Измаила русскими войсками, Байрон, называя русский народ великим, противопоставляет его царице-крепостнице. Образ Суворова создан Байроном на основе тех источников, которые были ему известны в тот период. Поэт не скрывает горечи. что и Суворов, обладая выдающимися способностями полководца, должен подчиняться Екатерине, "царице, - //Российской венчанной блуднице".
Байрон в "Дон-Жуане", подводя общий итог всем своим выступлениям против тирании, заявляет:
Я возглашаю: камни научу я
Громить тиранов! Пусть не говорит
Никто, что льстил я тронам! Вам кричу я,
Потомки! Мир в оковах рабской тьмы
Таким, как был он, показали мы!
Перейдя к песням, в которых раскрывается жизнь английского общества, Байрон говорит об отношении разных народов к Англии, к ее политике:
...любой народ
Ее считает злой, враждебной силой
За то, что всем, кто видел в ней оплот,
Она, как друг коварный, изменила
И, перестав к свободе призывать,
Теперь и мысль готова заковать.
