– Понял.
– И передай дальше, по цепочке. Студенту позвони.
– Понял.
Трактор отключился, а я сосредоточился на вождении. Триста с лишним лошадиных сих и узкая дорога, где с одной стороны гора, а с другой – море – сочетание не из лучших.
В Каталгази я не рискнул ехать дальше – там не туристическая зона, все машины видно, тем более такую приметную, как «Q7». Вместо этого встал на стоянку, поставил телефон в режим «маяка» – чтобы меня можно было найти своим.
Подъехал Студент – он был на небольшом джипе «Хундай». Встал на противоположной стороне улицы и набрал меня:
– Все о’кей.
– Норма. Перебирайся ко мне.
Студент выбрался из своей малолитражки, оглядываясь, перебежал дорогу и с наслаждением вытянулся в огромном салоне «Ауди».
– Сзади. Подарок для тебя, – многозначительно произнес я.
Студент полез назад и присвистнул от восторга:
– Ничего себе! Где взял, шеф?
– Где взял, там уже нет. Бери одну себе. И магазины.
Проблема в том, что у нас не было разгрузок. Но в карго-штаны запросто влезают по четыре магазина, ну и еще по четыре распихать можно. Вот уже и восемь.
Тут Студенту позвонил Трактор.
– На связи, – ответил тот. И, выслушав, передал трубку мне.
– Шеф, я тут проехать не могу. В Синопе движ какой-то, весь город перекрыли, трасса вся стоит, – пожаловался Трактор.
– Так объедь! – раздраженно сказал я. – Что ты как маленький!
– Здесь стреляют…
И в этот момент зазвонил уже мой телефон – это был Амо…
Стрельба в Синопе. Новая и очень неприятная вводная, тем более что, по словам Хассана, стреляют из автоматического оружия и в нескольких местах. И прежде чем лезть в пекло, надо понять, что это означает и как вести себя нам.
Это может быть что угодно, но наиболее вероятно – налет террористов на город. Таких за последнее время было уже несколько, все – в туристических центрах. Схема простая – сразу в нескольких местах начинается стрельба, стреляют по туристам, потом скрываются или подрывают себя. Цель – общая дестабилизация обстановки в стране, демонстрация некомпетентности правительства, не способного обеспечить безопасность, сокращение туристического потока, а следовательно, обнищание и радикализация населения.
Правильнее было бы держаться от всего от этого подальше, но что-то мне подсказывало, что оставаться в стороне нельзя.
– Амо сообщил, что Хассан остановился у Синопа. Идет стрельба. Попробуем понять, что там у них. Я посмотрю, а ты прикроешь. Хоп?
– Не вопрос.
– Поехали на твоей. Оружие оставить здесь – все, включая холодное, если есть. Мы – обычные журналисты.
«Ауди» я оставил на месте. Стволы мы тоже оставили, и длинные, и короткие, даже с риском того, что машину угонят. Расчет мой был на то, что без ствола можно прикинуться журналюгами, если что, а со стволами – уже нет…
Проехать нам удалось не так далеко – пробка на трассе росла на глазах. Поэтому, как только я увидел съезд с трассы и какую-то промзону, то тут же свернул и, покувыркавшись на ухабах, остановил машину у какого-то забора.
Естественно, лезть через забор и смотреть, что там в промзоне, я не собирался.
У меня был дрон. Самый обыкновенный операторский дрон китайского производства, пятнадцать тысяч долларов и восемь – если на рождественской распродаже. В отличие от дешевых на этом была возможность не только снимать, но и передавать «инфу» через спутниковый канал в режиме реального времени. Этакий «Предатор для бедных». Причем этот дрон – дальнего действия и был способен на большие подвиги…
Студент встал на стреме, а я поставил дрон на крышу, надел шлем – он управлялся в том числе и шлемом, как истребитель. Дрон легко взмыл в воздух, и я взлетел вместе с ним подобно бабочке.
Виртуально, конечно. Эх…
Так… полетели. Вдоль трассы, чтобы не потеряться, она приведет напрямую в город. На трассе – столпотворение машин, видны фуры, а вот автобусов мало. Мало сейчас автобусов, после того как с Россией поссорились.
Не надо с Россией ссориться.
Так… вот, техника стоит. И какая! Две полицейские машины и два БТР-80. «Бэтры» – это уже серьезно.
Летим далее. Вот и Синоп. Синоп – это сейчас туристический город, в свое время он был населенной греческой колонией, потом важнейшим военным портом Османской империи. Именно здесь произошло сражение, которое многие считают началом конца Османской империи (кто-то считает, что начало конца – это потеря крепостей в Крыму и на побережье Украины). Вице-адмирал Нахимов, получив данные о том, что турки готовят крупный десант, не стал благородно дожидаться турок в море, а решил атаковать их прямо в порту – и сделал это. Это произошло в ноябре 1853 года, атака закончилась одним из самых страшных разгромов в битвах на море. Россия не потеряла ни одного корабля, а турки потеряли все, что у них было в Синопской бухте, командующий эскадрой попал в плен, и только одному кораблю удалось прорваться и уйти в Стамбул. Мало кто знает, что действия Нахимова получили крайне негативный отклик в британской прессе, там этот бой окрестили «Синопским побоищем», и под давлением общественного мнения Англия и Франция, крупнейшие мировые державы того времени, напали на нас, напали на Севастополь. Адмирал Нахимов будет смертельно ранен два года спустя на Малаховом кургане пулей британского снайпера, сами британцы вместе с французами не добьются практически ничего, и цвет британской аристократии поляжет под русской картечью во время атаки «легкой бригады»[13], столь страшной, что в Великобритании ее помнят до сих пор. Считается, что Россия проиграла эту войну – на самом деле поражения не было, русские уступки были незначительными, Британия и Франция понесли огромные потери, не реализовав и половину задуманного. Великобритания имела на ту войну огромные планы: атаковать русских на Дальнем Востоке и занять тамошние берега, атаковать Кавказ и провозгласить там независимые государства – были нарисованы даже флаги, прорваться в Среднюю Азию и готовить новую войну – прорыв на Волгу. Ничего из этого сделать не удалось. Почему я так подробно рассказываю? Чтобы вы понимали, за что они нас ненавидят и пытаются со света сжить. Этой войне минимум пятьсот лет, а планы с тех пор ничуть не изменились. Мы все умрем – но наши дети и внуки будут сражаться и пытаться: одни – довести до конца дело дедов и отцов, вторые – не дать им это сделать и забрать то, что уже отняли.
Что тысяча восемьсот пятьдесят четвертый, что тысяча девятьсот семнадцатый, что тысяча девятьсот девяносто первый. Две тысячи четырнадцатый, две тысячи шестнадцатый… Ничего не меняется. И не изменится…
Турция, черноморское побережье
14 сентября 2016 года
– Все готовы?
Ответа ждать не стоило – готовы были все. Все знали, на что идут и что их ждет.
Они не были джихадистами в том изначальном смысле слова, какой в него вкладывали Усама бен Ладен и Айман аль-Завахири. Они были скорее… революционерами, и если искать наиболее подходящую в историческом смысле аналогию – то ближе российских эсеров из Боевой организации к ним не было никого. Они не слишком большое внимание уделяли благочестию и не всегда выдерживали намаз, предпочитая словам – действия. Эти молодые люди вообще очень немного знали об Аллахе Всевышнем и не желали знать больше. Но зато знали, что мир изначально несправедлив и устроен совершенно не так, как им хотелось бы, и собирались разрушить его до основания, а затем построить новый – знакомо до боли, не правда ли?
– Пошли!
Они выскочили из машины. Али и Исмаил первыми дали очереди по людям, сидящим в кафе. Как их учили – просто нажми на спуск и води стволом по сторонам, ты должен убить как можно больше за как можно менее короткое время. Люди закричали, кто-то начал падать со стульев. Толстый хозяин харчевни с поразительной прытью перепрыгнул на прилавок.
Патроны кончились быстро.
– Аллах Акбар, свиньи, – крикнул Али, – это вам за ваше равнодушие!
– Поехали, поехали!
Не было слышно звона стекол – но это и неудивительно, потому что стреляли холостыми. Никто не погиб, никто не был ранен, если не считать ссадин, ушибов и страха. Террористы стреляли только холостыми. Но они считали, что это тоже возмездие. Пусть эти негодяи, которые сидят в кафе в то время, как истинные правоверные сражаются с кяфирами и принимают шахаду, тоже поймут, что идет война. Пусть их это тоже затронет…
Я не сразу врубился. Сначала мне показалось, что идет настоящий расстрел туристов – по мумбайскому варианту. Потом я увидел, как группа полицейских открыла огонь по группе террористов, после непродолжительной перестрелки те были поражены и упали, но их тут же заковали в наручники и посадили в машину. Получалось, что террористы были не только живы, но и здоровы…
Это привлекло мое внимание. Но я пока не понимал, что это вообще означает. Может означать.
