На радаре творилось что-то ужасное, он весь был покрыт пятнами, и стало понятно, судну не пробиться через это метеоритное поле и достичь планеты и уж тем более приземлиться на ней.
– Да, черт возьми, что произошло?!
– Метеоритное поле, придурок! Мы выскочили прямо в метеоритном поле! – кричал Виктор на Шендона, хотя сам был в этом виноват. Поскольку именно он прокладывал курс. Но кто знал, что так получится?
Генерал Шпактон о чем-то переговорил со своими людьми, и те выбежали из командной рубки.
– Посторонись, – сказал генерал, намереваясь занять место Крамера.
– Но, сэр…
– Я объявил эвакуацию, приказываю всем покинуть судно.
– Но, сэр, это я виноват в случившемся, а стало быть, именно я…
– Пошел вон, шпана! Я принимал решение, и я несу за него полную ответственность. А теперь покинуть судно, это приказ. Шендон, пошел.
– Есть, сэр. – Гражданский пилот выбежал из рубки вслед за солдатами.
– А ты чего ждешь? Посмотри, спасательные капсулы уже отстыковываются. Еще немного, и их совсем не останется.
– Сэр… простите меня…
– Иди, лейтенант.
Крамер козырнул и поспешил вслед за Шендоном.
То ли генерал был не слишком хорошим пилотом, то ли метеоритное поле стало плотнее, но корабль в очередной раз хорошо тряхнуло, а потом еще и еще. Впереди послышались полные ужаса крики людей. Начало падать давление, где-то пробило корпус.
Солдаты проводили эвакуацию. На этот раз они действительно отбирали самых молодых. Всех на вид старше тридцати пяти лет они отшвыривали в сторону. Оказывать сопротивление им было бесполезно, несколько таких примеров неподчинения валялись на полу без чувств. Наверное, это было излишне, ведь людей было и без того не так уж много, но они выполняли приказ генерала.
Корабль бросало из стороны в сторону, искрила проводка, а дышать становилось все труднее.
Крамер побежал обратно, бежать со всеми с корабля, который он, собственно, и угробил, он не мог. Но попасть в командный центр тоже не получилось, сам генерал или же система безопасности в ответ на угрозу полной разгерметизации закрыла дверь, и она оказалась заблокированной. Виктор постучал, но ему никто не ответил.
Солдаты продолжали сажать людей в спасательные капсулы и отправлять их в космос. Перед всеми остальными капсулами толпилась еще куча народу. Виктор огляделся, считая себя не вправе требовать, чтобы его взяли на борт в обход других, и обнаружил знакомый вход в спасательный челнок, о котором, наверное, забыли, поскольку он отличался от обычных.
«Вероятно, спасательная капсула для командного состава, – решил Виктор. – Да и находится она поблизости от командной рубки».
Крамер быстро распечатал дверь. Все оказалось так, как он подумал. Последние капсулы покидали корабль, и неизвестно было, сколько времени еще продержится судно.
– Сюда, сюда! – закричал Виктор.
Наконец его услышали, и несколько десятков человек бросились к нему. Солдаты и тут оказались на высоте, пропуская только молодежь, впрочем, пара «старичков» все же оказалась внутри.
Перед тем как люк был задраен, Виктор успел показать на еще одни, последний спасательный челнок, вход в который был в противоположной стене. Солдат кивнул, но в эту капсулу они садились сами, считая, что заслужили это.
Спасательный челнок с сильным ударом отделился от корабля, на котором еще находилось несколько сотен человек. Челнок расправил небольшие крылышки и в соответствии с заложенной в него программой стал уклоняться от метеоритов, взяв курс на пригодную для жизни планету, как и десятки других капсул.
Виктор приник к небольшому бортовому иллюминатору, в который был виден покинутый ими корабль. Крамер сразу понял, почему не работала система торможения – тормозные дюзы были просто смяты. Наверное, они получили повреждения в самом начале выхода, и удары, разрушившие тормозные двигатели, слились в один удар с ударом от выхода.
Корабль еще какое-то время продолжал избегать метеоритов, пока прямо по его курсу не появилась огромная глыба, в десятки раз больше той, от которой уклонился Крамер в самом начале. Одним словом, корабль шел прямо на нее.
– Уходите, уходите, генерал! – кричал Виктор так, будто генерал действительно мог его услышать. – Уходите!..
Крамер видел, что корабль корректирует курс, а значит, Зорг Шпактон был жив и находился за штурвалом.
– Уходите же!
Но генерал, по всей видимости, решил иначе, и корабль на всей скорости врезался в летающую скалу. Пространство осветила мощная вспышка взрыва, и через полминуты челнок настигла слабая гравитационная волна.
– Что же он наделал, почему не бился до конца? – спросила какая-то женщина, теребя своего спутника за руку.
– Не знаю… – ответил тот.
– Я знаю, – сказал Виктор. – Он решил не оставлять никаких следов нашего пребывания здесь и для этого уничтожил корабль.
– Герой.
– Да, генерал был настоящим героем, и нам следует всегда его помнить.
– Посмотрите!
Виктор обернулся, но застал лишь мгновение вспышки, которая тут же погасла. Нехорошая мысль резанула в голове, но она через полминуты подтвердилась: еще один челнок врезался в метеор.
– Почему они взрываются?
– Не знаю, но нам лучше перейти на ручное управление, – ответил Виктор, садясь в кресло пилота. Но потом все-таки добавил: – Наверное, взрыв корабля, а точнее его электромагнитное поле повредило что-то в электронике капсул, и они дают сбой, натыкаясь на метеориты.
– А вы умеете управлять этой штуковиной?
– Разберусь, ведь я пилот.
– Тогда рулите, командир.
18
Так получилось, что челнок падал на ночной стороне планеты, а не на дневной, более предпочтительной, с точки зрения пилота. Но выбирать не пришлось, и Виктор Крамер садился ночью. Впрочем, навигационные приборы отлично показывали рельеф местности внизу, и Виктор вполне ориентировался в выборе места посадки. Для нее он выбрал долину, но до нее еще нужно было дотянуть.
Спасательный челнок иногда «клевал» носом, и Крамеру стоило больших усилий, чтобы выровнять его и без того чрезвычайно крутую траекторию полета, а точнее фактическое падение. Ко всему прочему экран, показывающий рельеф местности внизу, иногда покрывался сеточкой каких-то помех, и тогда вообще приходилось лететь вслепую.
Но, по крайней мере, сейчас было тихо. Чего нельзя было сказать еще пару минут назад, когда челнок трясло и все орали во все горло, сильно действуя Виктору на нервы. А он в свою очередь орал, чтобы все заткнулись.
– Приготовились, сейчас будет посадка. И прошу вас без криков, уверяю вас, это нам никоим образом не поможет.
– Все будет нормально, командир, ты, главное, посади эту консервную банку.
– Постараюсь…
Без криков, когда челнок коснулся земли, все же не обошлось. Маленький кораблик сильно трясло, а иногда подбрасывало высоко вверх на естественных неровностях и ухабах. Впрочем, почва оказалась достаточно мягкой, и обошлось без серьезных проблем. Челнок, прокатившись несколько сотен метров, остановился.
– Ну, все живы? – обернувшись, спросил Виктор. – Никого не растрясло?
– Все нормально…
– А с этими что?
– Сейчас придут в себя, женщины…
– Понятно. Пока никому не выходить, хотя, что это изменит, выходить все равно придется. Другого пути у нас нет.
Крамер поднялся с кресла и пошел в хвост, где был люк. С небольшими усилиями он все же его открыл. Внутрь ударил поток прохладного ночного воздуха. Виктору даже показалось, что ему обожгло легкие. Прохладный воздух привел в чувство женщин, находившихся в обморочном состоянии.
– Мы уже приземлились?
– Да, дорогая, уже все позади, – сказал ее спутник, похлопав по руке.
После затхлого воздуха корабля свежесть щипала ноздри, раздражая обонятельные рецепторы незнакомыми запахами, к которым примешивался запах жара горелой обшивки челнока.
– Чего же мы сидим! Давайте выйдем наружу, – сказала женщина и стала пробираться к выходу.
Виктор не смог или не захотел наводить порядок, и все люди стали выходить из челнока, с опаской оглядываясь по сторонам. Неизвестная планета наверняка таила в себе множество опасностей, а ночное время суток их только умножало. Но никакие опасности не могли заставить их еще хоть минуту остаться внутри. Да и смысла не было.
– Смотрите, смотрите!!! – закричал кто-то, чуть ли не прыгая, показывая пальцем в небо.
На ночном, практически безоблачном небе с тусклыми звездами светилась яркая точка, она быстро снижалась, падая вниз.
– Еще один челнок, – сказал солдат.
– Да, – согласился Виктор. – Только ему уже давно пора было бы выходить на горизонтальную линию движения.
– Вы хотите сказать, что он неуправляем?
