Провел резкий «Наро кэрт тарш», старясь сделать хотя бы подсечку — лишь слегка зацепил его ногу. Тут же затрещала туника соглядатая, он вырвался и бросился наутек.
Я зарычал от злости, протирая слезящиеся глаза и ничего толком не видя вокруг. Обидно. Увы, не всегда Астерий выигрывает.
— Райс, дай это скорее! — Ольвия каким-то чудом оказалась возле меня и выхватила из моей руки обрывок туники. — Встретимся на берегу Весты, у входа в подземелье! — она зажмурилась, поднеся к лицу клочок одежды беглеца и втягивая носом воздух.
По телу госпожи Арэнт пошла дрожь. Тут же затрещало платье на ней.
— Принеси мне одежду, дорогой! — грубеющим голосом произнесла она. — Оба оставшихся платья! Жду у входа в подземелье! — напомнила она, сдирая с себя останки разорванной одежды. И бросилась в погоню за беглецом.
Две женщины, шедшие по проулку, с визгом бросились в стороны, теряя яблоки и лук. Травница, увидев, как госпожа, недавно говорившая с ней, превратилась в один миг в зверя, метнулась в лавку и захлопнула дверь. Раздались крики из окон соседнего дома.
Ольвия! Я не ожидал от нее такого! Хотя и прежде я знал, что, если на госпожу Арэнт давят обстоятельства, в ней просыпается решительность и отвага. Но все равно сейчас она меня очень удивила! В ее-то положении среди дня вот так вот в оборотня⁈ Оставалось пожелать ей удачи!
Глава 5
Охота на оборотня
Хотя обрывок туники беглеца так и остался в лапе Ольвии, он был ей больше не нужен. Графиню теперь вел запах перца, едкий, даже злой, ядовитый. Из-за этого, госпожа Арэнт останавливалась и часто чихала, так что брызги летели из мокрого носа. Слезы накатывались на глаза, очередной раз доказывая: перец для оборотня — это зло ничуть не меньшее, чем серебро в наконечниках стрел. Из-за этого южной и проклятой пряности Ольвия упустила негодяя, который мог донести магистру Дерхлексу об их приготовлениях и разрушить все планы на грядущий вечер. Да, графиня хоть и потеряла из вида человека в серой, разорванной тунике, могла бы идти по запаху, что и делала. Но по запаху не пойдешь так быстро. Если бы не перец, не жжение в глазах и пасти, Ольвия бы давно настигла беглеца. Какими бы быстрыми ни были его ноги, никто из обычных людей не сравнится в скорости с оборотнем.
Ольвия старалась не обращать внимания на прохожих, кричавших и разбегавшихся в стороны при ее приближении. В какой-то миг она вспомнила себя в детстве, когда возвращалась с отцом в Вестейм как раз в средину Двоелуния. В тот вечер на мосту через ручей, что тек от литейной, она увидела огромное, лохматое существо, похожее отчасти на свирепого пса, отчасти на медведя. Увидев его еще издалека, Ольвия закричала и бросилась бежать. Ее, напуганную до полусмерти, дрожащую от слез и страха, отец подхватил на руки и поспешил к карете, которую они так не вовремя покинули. Потом госпоже Арэнт, бывшей тогда пятилетним ребенком, много ночей снились светящиеся во тьме янтарные глаза и оскалившаяся пасть с клыками, похожими на загнутые аютанские кинжалы. Это видения и переживания преследовали ее почти целый год.
На пересечении улиц Ольвии пришлось остановиться из-за каравана торговцев — вечной проблемы узких улиц Вестейма. Лошаки, тянущие повозки, дико заржали и помчались, но первая повозка налетела на угол дома. Там перевернулась и разбилась в щепки. На ее останки налетела вторая. По земле покатились яблоки, кукуруза и красные луврийские дыни. Под ногами испуганной толпы дыни и яблоки тут же превратились в оранжевое месиво.
— Оборотень! Оборотень! — истерически кричала старуха, забившись в угол и своим криком внося еще больше сумятицы.
— Давай сюда лук! Стреляй в нее, Нарсел! Стреляй! — вопил кто-то из окна трехэтажного дома.
Госпожа Арэнт уже успела убедиться, что стрелы — это очень больно. Длинным прыжком перемахнув через повозку, лежавшую на боку, она побежала дальше. На пути ее замерла дородная дама с маленьким мальчишкой. Она побледнела, остолбенела от страха до полной неподвижности, загораживая узкий проход возле скорняжной лавки.
— В сторону! И не бойся! — прорычала графиня Арэнт, набегая на нее.
Полная женщина тоненько заголосила, но в сторону не отошла. Ольвии пришлось остановиться и отодвинуть ее лапой. Сделала это осторожно, чтобы не поцарапать когтями. Подмигнула мальчишке, который вдруг заулыбался, и помчалась дальше.
Серая, порванная от плеча туника мелькнула далеко впереди. Теперь уже госпожа оборотень могла бежать, не ориентируясь на запах. И она пустилась со всех ног, не обращая внимания на испуганных людей, лишь иногда рыча:
— В сторону! Отойдите в сторону!
Нагнала она беглеца лишь на набережной Весты сразу за Аютанскими банями. Парень, хоть и бежал быстро, проявляя чудеса выносливости, но скоро понял, что от оборотня ему не уйти. В эти минуты он ни раз проклял эту затею. Ругал себя, что ввязался в такое дело, ведь знал же, что все это связано с очень опасным магом. Вот только на деле оказалось, что не только с магом. С чудотворцем справился обычный перец, что, кстати, уже не первый раз. А вот дальше…
Когда скрежет когтей оборотня, царапавших брусчатку, послышался совсем близко, беглец решился: перемахнул ограждение и бросился в реку.
Нескольких секунд Ольвии не хватило, чтобы его схватить. Она остановилась ровно на том месте, где он бросился в воды Весты. Глядя вслед пловцу, помедлила, потом все-таки решилась и тоже бросилась в воду, помня, как нелегко ей пришлось прошлый раз, когда переплывала она речонку гораздо более узкую и не такую глубокую как Веста.
— Видите ее⁈ Вон она! Вон! — кричал кто-то с набережной.
Ольвия повернула голову. Увидела на берегу пятерых стражей в блестящих на солнце кирасах.
— Стреляй в нее, Хенс! Можно вполне попасть! Недалеко же! — скомандовал один из копьеносцев.
— А вдруг это сама графиня Арэнт⁈ — усмехнулся другой. — Хочешь неприятностей?
— Стреляй говорю! Госпожа Арэнт не будет бегать тебе так среди дня!
* * *
Когда я вернулся в таверну, то едва не столкнулся со своим учеником у входной двери.
— Салгор! Это кто ж тебе позволил такие прогулки⁈ — отчасти в шутку возмутился я.
— Он меня, не послушал, господин Ирринд! — еще издали огласил Гурвис, поспешивший следом за Салгором. — Я хотел принести ему обед, а он…
— Извиняюсь, мастер, но я же не калека. Нормально
