ручку подачи воды и поворачиваю ее, задыхаясь под обжигающе горячими струями. Мощные струи воды обрушиваются на меня, снимая напряжение в моем теле. Я закрываю глаза и просто стою там, наслаждаясь, затем оглядываюсь в поисках чего-нибудь, чем можно было бы помыться. К стене прикреплена маленькая подставка для шампуня, на которой выстроились в ряд три бутылки. Одна черная, одна белая, одна зеленая. Я уверена, что Илай не стал бы возражать, если бы я воспользовалась его гелем, мне просто нужно решить, какая из бутылок является его. Я беру черную и открываю крышку, нюхая ее. Аромат горячий и мускусный, как виски и специи. Я закрываю глаза, вдыхая. Это чертовски
вкусно, но, не похоже на запах Илая.
Я пробую белую бутылку. Он пахнет свежестью и чистотой, как простыни и мыло. Вероятно это она. Или зеленая, которая пахнет свежесрубленной сосной. Я стою там почти минуту, держа бутылки и размышляя под горячим потоком воды, прежде чем мне удается встряхнуться.
Боже. Что, черт возьми, со мной не так? Что-то витает в воздухе? На такой высоте меньше кислорода или что-то в этом роде? С какой стати я стою в душе незнакомых мужчин, нюхая гели для душа?
Я выдавливаю немного из черной бутылки, моюсь, затем выхожу и быстро одеваюсь. Когда я возвращаюсь на кухню, заплетая волосы, Илай стоит у плиты с шипящей сковородкой в руках. Сладкий, маслянистый запах блинов ударяет мне в нос, и мой рот сразу же наполняется слюной.
Я заканчиваю завязывать конец своей косы.
— Могу я помочь? Может я могу накрыть стол или что-то в этом роде?
— Не волнуйся об этом, детка. Просто сядь. — Он бросает на меня косой взгляд. — Как ты себя чувствуешь?
Я потираю затекшую шею сзади.
— Хорошо.
— Все еще болит? — Он одаривает меня ухмылкой. — Если ты собираешься лгать, тебе следует научиться делать это лучше. У нас большой опыт общения с Коулом. Однажды парня укусил лось, и он рассказал нам об этом только два дня спустя, когда буквально начал умирать от заражения крови.
Я пожимаю плечами.
— Немного неприятно, — признаю я.
Он слизывает немного теста со своего большого пальца.
— Ты знаешь, предложение о массаже все еще в силе.
— Мечтай дальше.
Он легко смеется.
— Поверь мне, я так и буду делать. Эй, зацени. — Он пару раз двигает сковороду, затем подбрасывает блин высоко в воздух, аккуратно ловя его. Я смотрю, как напрягается его большой бицепс под рукавом футболки.
— Очень мило, — выдавливаю я.
Он одаривает меня лучезарной улыбкой, затем возвращается к еде.
— Доброе утро, — скрипит низкий голос. Я поднимаю глаза и вижу Рива, стоящего в дверном проеме, его темные волосы взъерошены. На нем очки в толстой оправе и обтягивающая белая футболка, которая практически светится на фоне его черной кожи. Прошлой ночью я и не представляла, насколько он хорошо сложен. Он еще более растрепанный, чем Илай. Мышцы на его руках подобны канатам. Он наливает себе кружку кофе, хлопает Илая по плечу, затем подходит и встает рядом со мной. Я подпрыгиваю, когда он наклоняется, осторожно обхватывая мою шею руками.
— Что…
Он скользит большими пальцами под моей челюстью и нежно двигает моей шеей в обе стороны. Внезапно меня окружает его запах; чистый и свежий, как хрустящее белье только что из сушилки. Мне хочется зарыться лицом в его рубашку.
— Я думала, ты дал мне понять, что все нормально? — слабо говорю я, когда он поворачивает мое лицо к свету.
— Дополнительная проверка никогда не повредит, — бормочет он. Когда он убирает руки, я могу поклясться, что его большой палец касается моей щеки. — Вот. — Он вкладывает мне в руку еще две таблетки.
— Эм. Спасибо. — Илай ставит передо мной тарелку с блинами, дергая за кончик моей косы. — Спасибо, — говорю я снова. — Правда. Вы двое так добры ко мне.
Я говорю эти два слова довольно многозначительно. Илай фыркает, садясь рядом со мной. Я начинаю с жадностью поглощать свою еду.
Рив идет к плите, чтобы приготовить себе тарелку.
— Я связался по рации с медсестрами в городе, — говорит он через плечо. — Судя по прогнозам, снегопад прекратится к полудню.
Я оживляюсь.
— Это здорово!
Рив морщится.
— Все не так просто, как кажется. Даже если шторм, прошел, это не значит, что ты сможешь выехать.
Илай кивает в окно.
— Сначала нам придется выкопаться самим. А потом ждать, пока расчистят дороги.
— Внизу, в городе, у них есть снегоходы, но здесь, наверху, правительство просто платит фермерам чтобы они расчищали дороги тракторами, — добавляет Ривен. — Бог знает, когда они это сделают. — Он делает большой глоток кофе. — Однако это означает, что связь должна быть восстановлена. Наверное много людей беспокоятся о тебе.
Я ковыряюсь в своих блинчиках.
— Я сомневаюсь в этом. Никто даже не знает, что я здесь.
Он поднимает бровь.
— Даже твоя семья?
— Они перестали со мной разговаривать.
— Друзья?
Больше нет. Я мрачно улыбаюсь.
— Нет.
— Парень? — лениво спрашивает Илай. Мы оба смотрим на него, и он пожимает плечами. — Просто интересно. Похоже, это важная информация.
— Нет. У меня нет парня.
Он вздыхает.
— Бедняжка. Если ты когда-то захочешь это исправить…
— Заткнись, — говорит Ривен, закрывая глаза.
«Зови меня», — говорит одними губами Илай, подмигивая. Я фыркаю, намазывая остатки джема на последний кусок блинчика, затем откидываюсь на спинку стула, полностью удовлетворенная.
— Итак, что будем делать? Чем вы, ребята, занимаетесь, когда не можете выйти из дома?
Илай наклоняется вперед, встречаясь со мной взглядом.
— Как ты относишься к Уно? — спрашивает он очень серьезно.
ГЛАВА 8
ДЭЙЗИ
Ривен прав, буря действительно прекращается. К полудню снегопад становится легким, а к двум часам небо полностью проясняется. Все ребята собираются в гостиной, готовясь разгребать снег, пока он не замерз. Я иду следом и тоже начинаю одеваться.
— Мы без проблем справимся с этим сами, — говорит Ривен, хмурясь. — Я не хочу, чтобы ты снова травмировала шею.
— С моей шеей в порядке, — настаиваю я. — Правда. Таблетки подействовали, она даже не болит.
Он бросает на меня строгий взгляд.
— Только потому, что ты не испытываешь боль, не значит, что ты не ранена.
— Я буду осторожна, — обещаю я. — Серьезно. Я не собираюсь сидеть сложа руки, словно принцесса, пока вы будете делать всю работу.
Он вздыхает, протягивая мне лопату. Она такая большая, что я с трудом ее поднимаю. Боже. Рядом с парнями, я чувствую себя такой маленькой. У них большое все: их тела, их оборудование, их мебель. И, к сожалению, их одежда.
— Ты
