Иногда он пытался говорить чересчур заумно. Он так старался правильно выстроить фразу, что она у него сама переворачивалась с ног на голову. Его слова запутывались, вместо того чтобы легко слетать с языка.
— Я не сомневаюсь, Стамно.
— Предо мной предстали определенные трудности понимания, которые, я надеюсь, вы, быть может, смогли бы разъяснить. Например…
Выслушивая вереницу «напримеров», я все больше раздражалась, хотя и не показывала этого.
— Экзегеза звучит следующим образом, — заключил он.
— «Экс» что?
— Интерпретация вашей книги, комментарий. Толкование. Или следует сказать, — он глупо и заискивающе улыбнулся, — ваших книг во множественном числе, с тех пор как я узнал, что вы, к счастью для нас, заняты…
— А кто нуждается в комментариях? — прервала я.
— Да как же, ведь «Книга Реки», собственно, несомненно.
Не стесняйся! Комментируй, пока не посинеешь. И тем временем Божественный разум подготовится к сжиганию наших умов.
— Да пошел ты, — пробормотала я шепотом. Думаю, Стамно услышал меня, и, что самое странное, глаза его засветились ликованием.
Доволен, что удалось досадить мне? Не похоже. Несомненно, доволен, но по какой-то другой причине…
— Мы искренне надеемся, что ты будешь сотрудничать с ученым Стамно, — сказала Чануси.
— А разве кто-то против? — сказала я. — Я уверена даже, что Стамно хотел бы начать сотрудничать прямо сейчас.
Стамно пригладил свои редеющие непослушные волосы.
На самом деле Стамно оказался не таким уж и занудой, хоть и продолжал бросать витиеватые намеки по теме моей продвигающейся работы. Я в свою очередь подкинула ему кое-какую информацию, так, ничего серьезного — мелкая рыбешка, пусть пережевывает. Он все равно ничего не сможет сказать гильдии такого, чего бы они еще не знали.
Работа над плотинами продолжалась. Я писала с такой скоростью, что моя книга уже близилась к завершению. Тэм все так же лепил горшки и плошки для продажи. Паломники упорствовали в просьбах. Но самое главное событие, к которому вовсю шла подготовка, было открытие Большой регаты. Вот, казалось, до регаты еще недели и недели, и вдруг сразу у причалов стало тесно от судов, а на улицах — от прибывших мужчин из Веррино, Ганга и даже Ворот Юга. Из Веррино, впрочем, их прибыло не слишком много. После грабежа и разрушений войны, вероятно, не каждый смог наскрести на проезд. А на улице становилось все жарче.
О, несомненно, это была славная регата! На высоких мачтах, задевающих небеса, — яркие полотнища флагов, на одной палубе маленький оркестрик, на другой — флейта с барабаном! А такого разнообразия рыбьих масок, что были на сестрах реки, я раньше никогда не видела; будто все обитатели речных глубин разом выскочили на берег. Начало гонок было отмечено запуском пузырей с водяным газом, раскрашенных красной и серебряной краской. И еще было чудо, обещанное Чануси, — невероятных размеров воздушный шар для перевозки пассажиров.
Этот шар был с отверстием в нижней части, подъемная сила обеспечивалась горячим воздухом, поступавшим в его оболочку в результате горения факела в подвешенной снизу корзине. Корзина была достаточно большая, чтобы поместить в нее полдюжины пассажиров вместе с механиком и внушительных размеров телескоп, через который можно смотреть с высоты. Пламя уменьшали через каждые десять минут, и привязанный веревкой управляемый шар спускался за новой партией храбрецов. Стоит ли говорить, что веревка была самой важной деталью конструкции, потому что иначе воздушный шар могло унести ветром; это заставило меня всерьез задуматься о безопасности воздухоплавания для молодоженов. Очевидно, средства рулевого управления были еще в стадии разработки.
А потом был парад и масса вкусной еды и напитков пей-не-хочу, не забыли и о порциях черного течения, которые я долгие часы выдавала в крытом павильоне, что специально поставили на берегу. Скучноватое занятие. Но с другой стороны, я не могла себе позволить пьянствовать наравне со всеми. Дух-то у меня закаленный, но тело слишком молодо.
В прочих увеселениях я тоже принимала участие только как зритель, дабы не уронить чести и достоинства, в целях безопасности и по причине коротких ног и все такое. Поначалу я по-детски клянчила, чтоб мне позволили прокатиться на воздушном шаре; нет-нет, не подумайте, я была далека от внезапных порывов последовать совету Червя и прыгнуть навстречу смерти. Но Донна, которая всегда была рядом, решительно запретила:
— Если какой-нибудь сумасшедший перережет веревку, тебя унесет. И мы потеряем тебя!
Папа, который сидел за раскладным столиком, записывая имена и адреса и выдавая жетоны вновь посвященным, кивнул, выражая согласие.
Около полудня ко мне украдкой подобрался Тэм.
— Я случайно вернулся в храм, — прошептал он. — Нашел там Стамно, который рылся у тебя в секретере и читал твои записи. Он вскрыл замок Пэли. — У него в руках был кусок проволоки, загнутый на конце.
— Это Чануси послала его! Пока мы здесь заняты! Держу пари, это она.
— Нет-нет, ты ошибаешься. Охрана даже не пыталась задержать меня у входа. Они только улыбались и кивали. Они не знали. Стамно, похоже, испугался, когда я устроил ему взбучку, и они чуть не обнаружили нас. Он умолял меня молчать.
— Странно. Мои бумаги целы?
— Я заставил его запереть секретер.
— Сегодня вечером, Тэм, мы с тобой должны поговорить с господином ученым!
Так мы и сделали. Господи, как я устала после целого дня такой работы. (Или безделья.)
Пэли тоже была с нами в этот вечер, когда Тэм втолкнул Стамно в мои покои. Горела только одна масляная лампа. Мы посадили Стамно так, чтобы на его лицо падал свет, тогда как наши лица оставались в тени. Я заметила, что Стамно опять нашел время, чтобы вымыть волосы.
— Ну, — сказала я, — объяснись, ищейка.
Стамно нервно ковырял ногти, хотя больше было похоже, что он делал маникюр.
— С удовольствием, — сказал он. — Я с превеликой радостью все расскажу вам. Потому что я знаю: вы не совсем такая, какой кажетесь. Обо мне тоже можно так сказать, но в меньшей степени.
— Да что ты говоришь!
— Вы хотите спасти от Божественного разума другие миры, а не только нас. Как это сделать, вы не знаете, не знаю и я. Но вы этого хотите.
Я кивнула:
— Продолжай.
— Принимая во внимание тот факт, что гильдия реки хочет твердо закрепить за собой этот мир, невзирая на Сынов, невзирая на любые человеческие существа в этой галактике. Даже невзирая на то, что Божественный разум может добраться до реальной сущности и истины, хотя цена будет высока.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
