Корсону была известна концепция использования живого транспорта в военных целях. Во времена войны между Землей и Урией он встречал на союзных Земле планетах дикарей, объезжавших змей, гипногрифов и даже гигантских пауков. Но сам он привык к механизированной армии. Что его здесь удивляло, так это существование развитой техники и верховых животных. Что же представлял собой Эргистал?
Он никак не мог себе представить эту планету. Если бы у планет были названия, соответствующие их внешнему виду, эта могла бы быть миром, утыканным острыми скалами, отливающими стальным блеском. Но с тем же успехом Эргистал мог быть зеленым радостным раем. Не на Урии, а где-то там, на другой планете. Ни Флория Ван Нелл, ни Антонелла не говорили Корсону о войне, идущей на Урии, пусть даже на другом континенте. Совсем наоборот.
Нет, битва, в которой Веран потерял большую часть своих людей, велась на другой планете. Веран спешно эвакуировал остатки своих отрядов и отправился на поиски гостеприимной планеты, решив набрать новых рекрутов. Случайно он наткнулся на Урию, выгрузил людей и зверей и послал крейсер на орбиту, чтобы иметь защищенные тылы.
Но…
В этой битве Веран сражался совсем недавно. Когда Корсон попал к нему в плен, его люди были еще в боевых одеждах, грязные и усталые. Независимо от места нахождения Эргистала и скорости крейсера Верану понадобилось бы много часов, а может, и дней, чтобы преодолеть космические расстояния. Корсон попытался представить себе звездную систему, в которую входила Урия. У нее не было спутника. Система включала еще две планеты, но это были газовые гиганты, которые не могли стать полем битвы, по крайней мере для людей. Плотность звезд в этой части неба была невелика. Таким образом, Эргистал находился не меньше чем в шести световых годах от Урии, а скорее всего — намного дальше. Мысль, что крейсер мог преодолеть шесть световых лет за несколько минут, казалось абсурдной. И все же…
Корсон был единственным человеком, уцелевшим во Вселенной, что исчезла более шести тысяч лет назад. За шестьдесят веков можно много чего изобрести. Уже то, что он видел в Диото, выходило за пределы его фантазии. Крейсер, достигающий почти абсолютной скорости, был не более абсурден, чем анархическое общество или летающий город.
Корсон вдруг почувствовал ностальгию. Правда, сам он никогда не был агрессивен, но сейчас чувствовал себя как дома в этом мире постоянного напряжения. Он посмотрел на человека, охранявшего гипронов, взглянул на свою охрану. Ни одного из них, казалось, не заботили проблемы, потрясающие Вселенную. В битве на Эргистале они потеряли друзей, но не похоже было, что их это очень огорчало. Два дня назад Корсон был таким же. Удивительно, что может произойти с человеком за два дня! Два дня — и шесть тысяч лет. «Нет, — с горечью подумал Корсон, — два дня, шесть тысяч лет и две женщины».
Он остановился, охранник — тоже.
— Скажи, тяжело было на Эргистале?
Солдат и глазом не моргнул. Он тупо смотрел на невидимую точку в шести шагах перед собой. Корсон повысил голос:
— Отвечайте! Я капитан Корсон!
И тогда солдат произнес сквозь зубы:
— Полковник Веран сам вас проинформирует. Таков приказ.
Корсон не настаивал. На вопрос, где находится Эргистал, солдат наверняка не ответит. А третий — когда это было — вообще не имел смысла: Корсон был уверен, что битва разыгралась в прошлом. Крейсер Верана преодолел не только пространство, но и время. Он явно прибыл сюда из эпохи межзвездных войн, когда служба безопасности еще не следила за законом и порядком.
Корсона заинтересовало, как они отреагируют, когда обнаружат отряд Верана на Урии.
Он обошел загон гипронов. Сумерки уже сменились ночью, но заходящее солнце еще освещало верхушки деревьев. Поднялся ветер, и Корсон вздрогнул от холода. Он впервые ощутил нелепость своей гражданской одежды. Охраннику, конечно, трудно было признать в нем офицера. Сейчас Корсон жалел, что снял и уничтожил свой мундир. Хотя он не был похож на мундиры людей Верана, ему сейчас не помешал бы более воинственный вид. Он улыбнулся — недолго же он числился в демобилизованных. Всего сорок восемь часов. Может, Веран послан ему судьбой? Корсону он, похоже, нужен для единственного дела, в котором хорошо разбирался, — солдатской службы. На риск можно было не обращать внимания. Опасность была везде: в лесу, где бродила Бестия, и в космосе, где он, Корсон, был военным преступником, поставленным вне закона. С тем же успехом он мог окончить свои дни вместе с командой «Архимеда».
Корсон подумал об Антонелле и поморщился. Верно говорили солдатам, чтобы они держались подальше от женщин и не проводили с ними больше нескольких минут. Они усложняют жизнь, а ситуация и так достаточно сложна.
И все же Корсон не мог бросить ее на произвол судьбы. Он сжал кулаки. На фоне темного леса провод ограждения горел красным огнем. О побеге нечего было и думать.
— Я возвращаюсь, — сказал он в пустоту.
Солдат двинулся следом за ним.
13
Едва заснув, он оказался на Земле. Он бежал подземным коридором меж бетонных стен, а над головой была километровая толща земли. Глаза слепил свет неонового фонаря. Тело сотрясали отзвуки ядерных взрывов, бушующих на поверхности. Бомбы бросали со слишком большого расстояния, никуда особо не целясь. Их выпускали с орбиты Плутона урианские корабли. Девять десятых из них были перехвачены раньше, чем успели достигнуть пределов земной атмосферы. Некоторые, входя в атмосферу, сгорали, не успев взорваться. Многие, достигнув поверхности Земли, падали в море, не причинив никакого вреда. Всего одна или две из сотни попадали в континент, однако трюмы урианских кораблей, похоже, были бездонными. Впервые сама Земля подвергалась бомбардировке, и наверху, на этой стороне планеты, был ад.
Разумеется, там никого не осталось в живых. Те, кто не нашел себе места в убежищах, то есть большинство, погибли в первые же секунды атаки. На бегу он машинально повторял цифру потерь: по крайней мере, двести миллионов убитых. За десять секунд.
Он не знал, куда бежит, просто не мог остановиться, не мог даже замедлить движение. Ноги сами несли его вперед, словно шатуны какой-то машины. Он бежал, вытянув руки, будто через мгновение должен был врезаться в стену. Но подземный коридор был не менее двадцати километров длиной. Взрывы ударяли все чаще, и Корсону казалось, что они — только эхо его топота. Кто-то гнался за ним…
Разбудило его легкое прикосновение. Он резко дернулся, едва не опрокинув узкую кровать. Над ним склонилась Антонелла. Вероятно, он кричал во сне. Ноги у него болели, как после долгого бега. Не в первый раз видел он этот сон, вновь и вновь переживая страшную беду, свалившуюся на Землю, но никогда еще видение не было таким реальным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
