— Так ты — эльф! — выпалил он. — Надо же, живой эльф! Настоящий!
— Игрушечный! Нет, ну это надо же! — Тил попытался скрыть досаду. — Всю Леданию исходил туда и обратно — никто не распознал. А тут варвар, дитя гор... Ты вообще откуда об эльфах знаешь, горе мое? Только не говори, что в книге прочел — не поверю!
— Я, это... Из сказок, конечно. Правда, там мутно все. То вы как бы маленькие с крылышками, то в холмах с горшком золота танцуете...
— Да, интересно вы, люди, нас представляете. Столько чуши нагромоздили...
— А почему ты, кстати, по-людски говоришь? — уши варвара покраснели.
— А заговори я с тобой по-эльфийски, ты бы понял? — резонно возразил эльф. — Что там еще ваши сказки о нас рассказывают?
— Ну, с зубами у вас что-то не то... — начал варвар.
— Это у вас с зубами не то! — возмутился эльф. — А у нас — все в порядке. Даже не болят.
— Из лука никогда не мажете, — перечислял Нанок. — В лесу вас увидеть нельзя. Язык зверей знаете, и птиц тоже. Рожи у вас узкие, как мой топор...
— Это твой топор узкий, как моя... — эльф осекся и покраснел. — Упс. Извиняюсь.
— И еще у вас это... — варвар несколько смутился. — Вроде как три яйца...
— Большое дело, — махнул рукой Тил. — Ну, три, и что с того?
— Покажи, — попросил Нанок неожиданно для себя.
— Ты чего, совсем сдурел? — возмутился эльф. — Что за нездоровые наклонности?
— Ну, любопытно же, — сознался варвар. — Целых три! Зачем столько?
— Что б было, — огрызнулся эльф, донельзя смущенный. — И смотреть нечего. У тебя два есть? Вот представь, что их три. И отстань от меня с моими яйцами!
— Воображения не хватает, — сокрушенно вздохнул Нанок. — Ну, два понятно. Ну, одно тоже понятно. А три! Третье-то где? Внизу, сбоку?
— Да пошел ты! — эльф, похоже, не на шутку разозлился. — Где, где! На балде!
«Странно устроены эльфы», — озадаченно подумал варвар.
— Ладно, замяли, — Тил неожиданно звонко расхохотался. — Нет, ну это надо же — сидеть за кувшином вина с человеком и разговаривать о сравнительной анатомии! Уму непостижимо!
— А чего такого-то, — насупился варвар, смущенный незнакомым ругательством. — У нас в Кассараде вообще меряются... этим самым...
— Дикие вы люди, горцы — вздохнул эльф. — А у нас за подобные вещи на дуэль вызывают. До смертельного исхода. Вы, люди, вообще та-акие странные!
Варвар потянулся к кувшину.
— Ты и правда сам вино делал?
— Конечно. Кто же мне его сделает?
— Блин, такой талант зазря пропадает! Нет в жизни справедливости!
— Есть, — неожиданно серьезно сказал Тил. — Только мы не всегда можем ее увидеть. А вы, люди, еще реже. Все-таки, век ваш слишком уж короток.
— А вы что, и впрямь бессмертны? — полюбопытствовал Нанок.
— Нет, конечно. Просто срок жизни у нас гораздо больше, чем у людей. Две тысячи лет — далеко не предел. Впрочем, тут нечему завидовать, просто время для нас течет по-другому. Я не могу объяснить, в вашем языке просто нет нужных слов.
— Да ладно, — варвар явно был испуган перспективой сложных и долгих объяснений. — Ты лучше скажи, а с бабами у вас как? Они действительно сказочно умны, добры и прекрасны, как говорят наши сказки? Я за всю жизнь ни одной не видел. Хотя, по правде сказать я и мужика-то эльфийского первый раз вижу.
— С вашей точки зрения — да, наверно прекрасны. Умны — кто более, а кто менее. Среди эльфиек по-настоящему умных и добрых не больше, чем среди людей. Однако многие из них полагают, что жизненный опыт — немаленький, по вашему счету — вполне может заменить ум, а вежливость — доброту. Только вот тепла от этого не получишь...
— В общем, такая же хрень, как везде, — подвел итог варвар. — Жизнь — дерьмо, все бабы — стервы. Зато у вас хоть вино вот такое делать умеют.
— У нас много чего умеют, — согласился Тил. — Беда в том, что нам, по большому счету, ничего не нужно. Все пройдено, опробовано. Скучно!
— А, так ты к нам развлечься пришел? — обрадовался Нанок. — Ну, тут тебе повезло. Как доберемся до города, покажу тебе, как надо развлекаться. Драка, девочки, кабак — что еще нужно для счастья. Ну, еще партия в кости. Тебе как, везет обычно?
— Как правило, — пожал плечами эльф. — Только я здесь не для развлечений. Некромант всерьез нацелился уничтожить наш лес, вместе с нами, конечно. И кто-то из Гроссмейстеров его, похоже, поддерживает.
— И на фига ему это нужно? — полюбопытствовал Нанок, пропустив «Гроссмейстера» мимо ушей.
— Ты об астральной структуре мира знаешь? — ответил эльф вопросом на вопрос.
— Не грузи меня, — попросил варвар. — Вообще, будь проще, и люди тебя полюбят.
— Вот чего мне не хватало для полного счастья, — фыркнул эльф.
— А кстати, Тил — твое настоящее имя?
— Эльфы не врут, — оскорбился тот. — Хотя и правду не всегда говорят. Мое полное имя — Тиллатаэль. Но для друзей — Тил.
— Во, Блин, эльфы! Ты меня к друзьям причислил, чтобы только свою эльфийскую сущность скрыть? — подивился Нанок.
— Ну, не только. Если б не ты, меня бы убили там, на дороге, — тихо сознался Тил.
Варвар передал ему кувшин. Эльф одним глотком допил все, что там еще плескалось.
— Кувшин пуст, — объявил он. — Ну, это все же не последний.
И он извлек из сумки новую посудину, такую же, как только что употребленная. Варвар одобрительно прищелкнул языком.
— А медальон ты лучше выкини, — посоветовал Тил. — Не доведет он тебя до добра. Уверен, что как-то это связано с некромантом. Сам посуди — не может принц вот так просто взять и исчезнуть. У него же охрана, между прочим!
— Может, и связано, — согласился Нанок. — Только вот выкинуть я его не могу. Я же мертвому слово дал. Живой еще освободить от него бы мог, а мертвый? Не будет мне ни покоя, ни удачи, пока не выполню обещания.
— Да, попал ты в беду, ничего не скажешь. Теперь тебе путь в столицу, а до нее лиг полста, не меньше...
— Они же триста миль, — согласился варвар. — Только идти-то придется. В ближайшем городе возьму себе лошадь получше, благо, деньги есть.
— Пропадешь ты один. Ты же малый простой, куры лапами загребут, — безнадежно махнул рукой эльф. — В городе, небось, посложнее, чем в горах, а?
— Разве что хищники другие, — хмыкнул Нанок. — Тил, я не вчера с гор спустился. Видел и города, и деревни, кое-где за мой счет хотели поживиться, кое-кому это даже удалось. А другим — повезло не сильно. Жизнь такая.
— Нет, идти в столицу нам нужно обоим, — вдруг решился Тил. — Только вот незадача, нужно мне весточку в родные леса отправить. Лучше, конечно бы, самому съездить, да так уж вышло. Не свяжись ты с этим письмом, все было бы проще. Хотя в чем-то ты прав, мертвого уважить должно.
— Вдвоем идти веселее, — согласился варвар. — И песенки петь можно, и байки травить. Говорят вы, эльфы, поете так, как и Птица Сирин не сумеет.
— Поем мы неплохо, — согласился Тил. — Только вот, по пению меня мигом вычислят. А если ты запоешь, я сам удавлюсь.
— У меня неплохой голос, — оскорбился варвар.
— Возможно. Только вот слуха нет вовсе.
— Ну... мне такое уже говорили. Но ты-то откуда знаешь?
— Слышал, как ты ревел во время драки. Так вот, у человека, способного испускать такие звуки, слуха по определению быть не может.
— Зато я могу спеть так громко, что твоего чудного голоса никто и не услышит.
— Это да, дурацкое дело не хитрое. Сможешь.
— Слушай, что ты такой зануда, — огорчился варвар. — Вы, эльфы все такие, или просто мне так не повезло? Ворчишь, ворчишь, как старый дед. Тебе лет-то сколько?
— Лет триста, — эльф хихикнул. — Но учти, я мог и ошибиться. Мы вообще не считаем свой возраст, как вы, люди. Зачем? Года, что прошли, все равно наши, а тех, что остались, все равно не сочтешь.
— Даже дни, — согласился Нанок. — К примеру, упадет тебе сейчас на голову камень — и абзац. Тебе-то ладно, а мне еще одну могилку копать.
Эльф наградил его возмущенным взглядом.
— Мы в лесу, дубина! Здесь-то откуда камень возьмется?
Резкий свист в воздухе заставил его прерваться на полуслове.
— Ложись! — крикнул варвар, отталкивая Тила в сторону. Маленькая звездная искорка ударила в землю там, где только что стоял эльф. Полыхнуло жаром, земля ощутимо дрогнула.
— Звездный камень! — прошептал эльф. Вид у него был обалделый.
— Я же тебе говорил! А ты: в лесу, в лесу! Спать пора, вот что. Завтра в дорогу.
— А ты уверен, что ты не маг? — поинтересовался эльф, но Нанок его уже не слышал. Он спал, положив голову на полупустой мешок.
Глава IV.
— ...твою мать! — повторил Таль, ощутив себя в полете. Впрочем, состояние падения тут же прервалось без фатальных последствий. Ларгет ощутил, как приземлился на что-то мягкое. Нечто зашевелилось под ним и сдавленным голосом произнесло:
