Когда мы проходили мимо стола, на котором стояло много кувшинов с чем-то, я, накачав энергощуп энергией из дара – разобраться бы ещё, что там наворотила Богиня, – хлестнул отдельно стоящий. Кувшин неожиданно мягко развалился на две части, разливая содержимое. Что ж, орудие убийства у меня есть. Раньше я никогда не уделял внимание энергощупам, очевидно зря.
Мать кивала в ответ на приветствия. И даже перекинулась парой слов со встречными. Я распустил щупы больше чем на пятнадцать метров и почти полностью погасил обычное зрение, заменив его магическим. Как ни странно, я сейчас видел намного лучше. Мир вокруг замедлился, я видел даже кровеносные системы окружающих. Но радиус видения был невелик, не более двадцати – двадцати двух метров, а дальше – непроницаемая мгла. Я не видел даже стен дворика, но ощущал всё вокруг. Заглянув внутрь дара, я убедился, что расход энергии очень низок. Подняв глаза на мать, я увидел, что перед ней висит несколько энергоузлов, а нас окружает невидимая тонкая сфера, подпитываемая чёрным энергощупом из серьги в правом ухе. Охрана идёт сзади на расстоянии четырёх-пяти шагов, тоже окутанная подобной защитой.
«Сейчас будь осторожен», – прошептало что-то внутри. Я дёрнул за руку Матриарха. «Сверху!» – закричала Тьма внутри меня. Я поднял голову, а мать с охраной лишь недоумённо посмотрели на меня. В сферу видения быстро проникла багровая клякса. От предчувствия непоправимого я хватаю щупами стоящие рядом столы и стулья за ножки и, неожиданно легко, швыряю их навстречу кляксе. За это мгновение клякса успевает преодолеть половину расстояния. Я охватываю щупом мать, буквально выворачиваю дар, накачивая все остальные щупы. От этого меня захлёстывает боль, и я выдираю из пола плиты покрытия, швыряя их тут же вслед. Таенори пытается что-то сделать, но я с силой отбрасываю её в сторону. Багровая клякса проходит через столы, выжигая в них круглые дыры. От предчувствия смерти и отчаяния я ударяю щупами вокруг себя – и во все стороны брызжут крупные обломки каменных плит. Щупы мгновенно собирают их предо мной ещё одним щитом. Багровая хрень, пробивая плиты, собирается в длинное копьё, свитое как веретено. От ужаса я мысленно взываю к Эхаялин, и она отвечает! Чужая воля и сила вливается в меня. Из моего рта вырывается Тьма и за оставшиеся доли секунды струёй бросается навстречу копью. Я дополнительно сплетаю из чужой силы и своих щупов толстенный канат и за мгновение до столкновения сил с боку бью по копью. Никакого эффекта – щупы разлетаются, разнося всё вокруг. В следующее мгновение Силы сталкиваются и начинают расплёскиваться в блин. Во все стороны летят чёрные брызги. От струи Тьмы отделяется жгут и, свернувшись в пружину, целится в пол и сразу распрямляется, выталкивая меня из-под удара. Эхаялин успевает сдвинуть меня всего на полметра в сторону, но этого достаточно, чтобы багровое копьё, пройдя совсем рядом, начало зарываться в пол. Я успел отлететь всего на три метра, как во все стороны побежали трещины, и из пола багровым взрывом вырвало несколько очень крупных обломков. Один из них летел в меня. Отклонив голову от приближающейся смерти, багрового снаряда, я увидел фигуру атретаса, стоящую на крыше перехода и держащую на плече странную трубу, похожую на гранатомёт. Жаль, что вообще нет сил, я бы мог его достать. А что, если?..
Я воззвал к огненной птице и с радостью услышал её вопросительный клёкот. Если можешь, убей его, я больше ни о чём не прошу. Внезапно я остановился в полёте, вместе с обломками скал. Время вернуло свой бег. Меня чуть не оглушили крики раненых и хаос вокруг. Стрелок стал снова наводить своё оружие. Но ему не суждено было закончить движение – ближайший обломок раскалился и, резко сорвавшись с места, врезался в него, облепив раскалённой добела лавой, словно тестом. От чудовищного удара горящее тело перебросило по дуге через крышу, скрыв его с моих глаз.
Спустя секунду могущество оставило меня, и я грохнулся на пол. Казалось, сил не было даже дышать. От жуткой боли в перенапряжённом даре хотелось выть. Но спасительная тьма всё не приходила. Всё, что я мог делать, – это бешено вращать глазами от боли и мысленно молить всех сразу богов о потере сознания. Секунды казались вечностью в Аду, вдобавок всё тело скрутила судорога. Пытка была чудовищна. Невзирая на все усилия, разум мог думать лишь о боли. Я тонул в ней и начал молить о смерти. Это же для вас такая малость… Я молю о снисхождении… Отпустите… Прошу… Умоляю… Богиня, отпусти меня…
Сознание вернулось рывком, просто – раз, и я лежу на кровати. Первые ощущения – тело как бы парит, но я не могу пошевелиться. Вдобавок я не чувствую свой дар. Хочется пить. Я ничего не вижу. Вокруг лишь тьма.
– Пить.
Я не узнал свой детский звонкий голосок. Его не было, был лишь слабый сиплый шёпот.
Мне дали воды, чуть приподняв. Я с трудом сделал глоток и, когда меня снова положили на подушку, тяжело отдышался.
– Почему я ничего не вижу?
Голос, ответивший мне, был незнаком.
– У вас лопнули глаза, господин. Не переживайте – они восстановятся завтра.
– Где моя орин?
– Она погибла, господин…
Её больше нет… Печали не было. Внутри стала разгораться ярость и ненависть к стрелку. Они, смешавшись, дали мне сил на продолжение разговора.
– Что с моим даром?
– Наша Матриарх считает, что он тоже скоро восстановится.
– Эта тварь… сдохла?
– Перевёртыш? Да, он мёртв… С вами хотела поговорить Матриарх. Позвать её?
– Нет. Если ты говоришь, что глаза восстановятся завтра, – завтра и поговорю… – Занятые силы закончились. Я расслабился и провалился в сон.
* * *
Матриарх стояла на балконе второго этажа, глядя, сузив глаза, на глубокий узкий кратер во дворе. Весь Дом освещал сверху ярко горящий Страж. Рядом с ней стоял один выживший из двух атретасов её охраны.
– Значит, он был как раз надо мной, на крыше?
– Да, Матриарх. Мы заметили его слишком поздно, когда наше внимание привлёк Ашерас.
– Что это было за оружие, выяснили?
– Вы сами видели, что случилось со стрелком. Что не сгорело, то расплавилось… Единственное, что сказали наши оружейники, – это было оружие наподобие боевого посоха. Плетения были разрушены после уничтожения носителя. Всё, что они смогли сказать, – это то, что использовалось «Багровое пламя» для его накачки.
– «Багровое пламя»… И Ашерас сумел противостоять ему, призвав Тьму напрямую и чуть не умерев из-за этого. А ведь ему лишь год от рождения.
– Это просто чудо, что он выжил. Целители говорят, что только ваше своевременное вмешательство не дало ему умереть. Целитель Ремрот клянётся, что его тело уже завтра полностью излечится и тогда же вернётся его дар.
– Да, он и мне это говорил. И… я сожалею о смерти твоего брата. Мы не ожидали… такого.
– Не беспокойтесь зря, Матриарх. Все мы знаем, на что идём.
Атретас поклонился и отошёл на два шага.
* * *
Мне снился кошмар. Я осознавал это, но ничего не мог с этим поделать. Я снова переживал этот проклятый, без сомнений, день и короткую схватку, знаменующую его. Хорошо, что хоть без финала. Словно Тьма хотела что-то показать, подчеркнуть нечто оставшееся вне моего внимания, но тем не менее виденное мной. После окончания схватки всё начиналось сначала. И так раз за разом. Пока наконец я не увидел, как в момент пролёта мимо меня багрового копья один из охранников поднимает чёрный жезл в сторону стрелка, но ему ломает шею особо жестоким способом его напарник. Убедившись, что я увидел это, кошмар прекратился. Оставив мне лишь ненависть, пылающую чёрным пламенем во мне. Если он жив, я убью его. Осознав это, я понял, что проснулся. Ощутив дар, я нырнул в него и позвал свою птицу. Она довольно курлыкнула, обрадовавшись моему вниманию. Прости, но, если я не справлюсь, ты поможешь мне, хорошо? Я открыл глаза. Мягкий жёлтый свет больно резанул, заставив снова зажмуриться. До меня донёсся незнакомый голос:
– Вы проснулись, господин Ашерас?
Я снова попытался открыть глаза. На этот раз было полегче. Проморгавшись, я сумел отождествить голос с атретасом, сидящим справа и одетым в необычный плащ чёрного цвета с зелёным вышитым значком напротив сердца. Его волосы были белы как снег. Я всмотрелся в его лицо – не он. Жаль. Я прошептал:
– Кто вы?
– Моё имя Аскаер, я целитель.
– Меня отнесут к Матриарху или она придёт сюда?
– Придёт. Сейчас вас покормят и оденут. Матриарх как раз освободится к тому времени.
Аскаер сделал знак в направлении гостиной, и оттуда вышла незнакомая беловолосая орин. Она с рук покормила меня какой-то кашеобразной жижей. Закончив кормёжку, она удалилась, чтобы вернуться со свёртком моей одежды. Я посмотрел на своё тело – как же я похудел!.. Повернув голову в сторону наблюдающего за мной целителя, я спросил:
– Сколько я был без сознания?
– Сегодня третий день с момента покушения. У вас были обширные кровоизлияния – глаза, к примеру, пришлось выращивать заново.
