– С вашего позволения, ваша светлость, до того как меня забрали в волшебники, я работал врачом. И часто говорил себе: эх, был бы у меня глаз на пальце!..
Герцог снова задумался.
– Ваша работа крайне важна. Поэтому ее обязательно надо продолжать. Нам нужны глаза не только на пальцах. Нам нужны глаза повсюду: на домах, деревьях, заборах. Нам нужны летающие глаза, плавающие глаза, наконец, глаза подземные. А еще нам нужны уши. Везде должны быть наши уши. Впрочем, с ушами мы разберемся потом…
Бородатый ничего не отвечал, а лишь обреченно кивал герцогу.
Следующий студент был огромный сутулый детина с рябым лицом. Один глаз смотрел вверх, а другой – вниз, и от этого выражение его лица было каким-то беспомощным и зверским одновременно.
– Мой черед рассказывать? – рыкнул детина.
– Да, прошу вас, – ответил герцог.
– Напоминатель снов. Машинка такая, – и зверский детина достал из-за пазухи непонятный предмет, то ли заплесневелый пирожок, то ли замшелый камушек, и сунул под нос герцогу.
Герцог поморщился. Пахло от машинки гадко.
– Когда человек просыпается, – начал объяснять детина, яростно почёсывая рябую щеку, – он помнит только одну десятую часть своих снов. Остальные забывает. А это безобразие. Чтобы его больше не допускать, я и придумал свою машинку. Работает так. Прикладываете к сердцу, садитесь на лавку и смотрите, что происходит вокруг. А вокруг происходят сны, которые снилось вам в последнюю ночь. Вот эти кнопочки – вперед и назад чтобы перематывать. Те, кто находится рядом, тоже смогут смотреть. Сны теперь можно не только рассказывать, но и показывать.
– Вы уже проверяли свой прибор в действии?– поинтересовался герцог.
– Тысячу раз. На крысах. И несколько раз на друзьях.
– И что же снится крысам?
– То же, что и людям. Светлая жизнь. А когда перегрузят желудок – кошмары. Хотите, можем и на вас испытать. Это безопасно. Ни одна крыска еще не сдохла. Гантимур, профессор наш, подтвердит. Только он болеет, нам сказали.
– Я бы с огромной радостью подвергся испытанию, – улыбнувшись, ответил герцог, – но ведь мне прошлой ночью могла присниться какая-нибудь государственная тайна. Поэтому одолжите мне эту вашу штучку на вечерок, я после работы наедине погляжу.
Детина призадумался, оглянулся на товарищей и, подозрительно глянув на герцога, протянул ему своё изобретение.
– Только смотрите, верните.
Диктатор отступил на несколько шагов, чтобы положить машинку на стоящий в стороне столик, а затем вернулся к изобретателю и взял его за локоть.
– Разрешите вас поздравить! Сны – это крайне сложное явление. И то, что вы научились их записывать, достойно всякого восхищения. Но ведь если вы создали воспроизводитель снов, можно создать и воспроизводитель мыслей?
– Как это? – нахмурился детина.
– Ну, вот вы сидите на стуле и никого не трогаете. А напротив сижу я и тоже никого не трогаю. Вы о чем-то думаете. Например, вспоминаете, сколько лет вашему дедушке и есть ли он у вас вообще. Я нажимаю кнопочку и вижу все ваши мысли.
Детина уставился на герцога. Глаза детины перестали косить.
– Но ведь подглядывать чужие мысли нехорошо.
– Отвратительно! Абсолютно с вами согласен. Поэтому и спрашиваю. Может ли какой-нибудь волшебник, если он непорядочный человек, сконструировать угадыватель чужих мыслей?
– Сможет, если захочет, – ответил детина. – Это гораздо легче, чем напоминатель снов. Сны тоньше и пугливей, чем мысль бодрствующего человека. Улавливать мысли, даже очень сложные, по сравнению со снами – тьфу, семечки щелкать.
– Да! – герцог усилил голос и чуть отступил назад, чтоб его хорошо услышали все. – Волшебство – это не только высокий профессионализм, но и громадная ответственность перед обществом!
…Во время приёма Тахо ознакомился со всеми двенадцатью дипломными работами, студентов созданного им института. Он похвалил каждый проект, но в каждый попросил внести изменения.
После встречи диктатор пригласил к себе румяного советника Помпилиуса.
– С этого дня студенты переводятся на положение арестантов, – сказал он. – Все они должны сидеть под замком и работать, работать, работать, как рабы на галере. Пусть они сладко едят, но не пьют ни капли вина. Общение с посторонними категорически запрещается. Что слышно о Гантимуре?
– Гантимур, ваша светлость, пойман зубляндскими гвардейцами и заточён в Башню говорящего осла, – ответил румяный советник Помпилиус, пятерней убирая назад свои густые курчавые волосы
– Чёрт бы побрал и этого Гантимура, и эту башню, и всех ослов в мире, говорящих и молчащих в тряпочку!
Глава 14. Роль для Костиной мамы
Режиссёр Миниюбкин и Костина мама сидели в обвитой плющом беседке загородного ресторанчика и ждали, когда им принесут заказ. Миниюбкин нервничал и елозил по табуретке, а мама выглядела необыкновенно красиво и загадочно. Красива она была, потому что такой уродилась, и тут уже ничего не поделаешь, а загадочной она казалась из-за постоянного ощущения, что она забыла что-то важное, и это «что-то» надо срочно вспомнить.
Миниюбкин же привык, что это он сам загадочный человек во вселенной. И с одной стороны ему было жутко обидно за свою загадочность, а с другой стороны ему хотелось, чтобы Костина мама наконец поняла, насколько притягательна его мятежная натура. Поэтому он и нервничал.
Специально для Костиной мамы режиссёр велел сценаристу присочинить небольшую, но яркую рольку. И сценарист придумал такой любопытный сюжетный ход. Девушка с пляжа и белобрысенький паренек, который спас ее от хулиганов, само собой, начинают дружить, и дело уже пахнет свадьбой. А те хулиганы оказываются членами тутошней мафии. И они решают отомстить белобрысенькому за то, что он женится на такой красавице, а они – нет.
И вот глухой ночью в подворотне хулиганы во второй раз нападают на паренька, когда он провожает свою подругу до дома, и задают ему трепку. Паренек как может отбивается, его невеста визжит как ненормальная и вот-вот грохнется в обморок, а людей вокруг как назло никого. Но тут появляется Костина мама и велит бандитам проваливать.
Дело в том, что мама – дочь главного мафиозо, а когда-то училась с пареньком в одном классе и была в него не на шутку влюблена.
Хулиганы вынуждены подчиниться дочери своего хозяина. Мама на прощанье гладит избитого белобрысенького по щеке, дает поскуливающей девушке носовой платок, чтобы та вытерла слезы и хорошенько высморкалась, и таинственно растворяется в ночи.
Мама блестяще справилась с ролью, как будто раньше только тем и зарабатывала на пропитанье, что изображала дамочек, у которых папаша бандюга. И Миниюбкин уговорил маму отпраздновать эту небывалую творческую победу.
И вот в обвитой плющом беседке загородного ресторанчика Костина мама, новоиспечённая актриса, задумчиво теребила салфетку и тужилась вспомнить, кто она такая, а выдающийся деятель экрана Миниюбкин елозил по стулу, и нервничал, и не знал, признаваться ему в любви или можно обойтись без этого.
Но все душевные терзания и мамы, и знаменитого мастера культуры не шли ни в какое сравнение с тем, что переживал третий участник сцены – кот Аттила. Одна из стен беседки была вся в полках, на которые хозяева заведенья понаставили глиняных кувшинов и мисок – для красоты. Аттила забрался на самую верхнюю полку и с высоты наблюдал, как этот лысый обормот в панамке ухлёстывает за женой его хозяина.
С того утра, когда Костина мама очнулась от волшебного сна и, не помня, кто она такая, пришла на пляж смотреть, как снимают кино, прошло четыре дня. Всё это время Аттиле казалось, что у него вот-вот случится разрыв его кошачьего сердца.
Одно дело следить за спящей на диване женщиной и совсем другое – за той, которая, забыв обо всём на свете (в самом прямом смысле этих слов), бегает сниматься во всяких там сериалах.
Совесть Аттилы была чиста, и виноват во всем был Гантимур. Тяп-ляп и заколдовал, называется. И Аттила вообще имел полное право плюнуть на всё, разлечься на журнальном столике, включить телевизор и ждать, чем вся история закончится. Но в том-то и дело, что он любил своих хозяев и ни о какой лежки у телевизора не могло быть и речи.
Аттила видел, что этот хлыщ Миниюбкин старается, чтобы мама в него влюбилась. И хотя маме Миниюбкин совсем не нравился, Аттила был мудр и знал, что с женским сердцем играть опасно. Как с гранатой.
Он всё время думал, а не рассказать ли маме всю правду: про то, что её муж принц, а сына украли и так далее. Но пока склонялся к мысли, что лучше молчать. Во-первых, мама не знает, что её кот умеет говорить и может слишком сильно напугаться. Во-вторых, новости, которые Аттила расскажет ей про мужа и сына, получаться не самые приятные. А в-третьих, вдруг Гантимур вернётся без Кости или вовсе не вернётся? Лучше уж тогда она ничего не помнит, как и завещал великий Гантимур.
