- Дилан, - сказала она решительно, - нам надо серьезно поговорить!
- О, нет, - застонал Дилан куда-то Марлене в макушку. – С меня хватило уже серьезного разговора с твоим милым дядюшкой.
- И все же поговорить придется. Ты обещал объяснить, откуда тебе известно про лишающую воли сыворотку.
Дилан вздрогнул и разжал руки. Марлена отошла к столу, коснулась лампы, но зажигать не стала – лучше, если их присутствие в пустующем в каникулы общежитии останется незамеченным.
- Или, может, начнем с начала? – Марлена снова повернулась к застывшему в полумраке Дилану. – Скажи, когда ты приехал в Норгатен?
- Неделю назад, а что?
- Приехал, чтобы разыскать меня?
- Да.
- И уже через день мы встретились у лавочки «Все для зелий». Якобы случайно. А на самом деле потому, что ты заранее знал, что я там бываю, так ведь? При встрече ты обмолвился, что слышал о смерти моего отца. Слышал! Мой отец не настолько известная персона, чтобы его смерть обсуждалась, я даже некролог в газету не давала. От кого же ты мог слышать об этом? И о том, что мой дядя – министр пропаганды, ты тоже знал с самого начала, да? Тебе даже известно, над каким именно проектом я работаю для него! Что все это значит, Дилан? Для чего на самом деле ты подстроил эту встречу у лавки лерра Траубе?
- На последний вопрос ответить проще всего, всезнайка, - не сразу заговорил Дилан. – Тем более что я давал подобный ответ уже несколько раз за прошедшие сутки. Могу повторить еще – я, как ты выразилась, подстроил нашу встречу, потому что люблю тебя, хочу жениться на тебе и поскорее увезти из Норгатена. Что касается остального… Все это, можно сказать, случайность.
- Какая еще случайность? – не выдержала девушка.
- Думаю, судьбоносная, - усмехнулся Дилан. – После выпуска я прямо из Дартхайма приехал сюда в Энденскую академию. Рассчитывал найти тебя на кафедре у профессора Рюгге, а если ты не здесь, то выведать у него твой столичный адрес. Но первым встретил не Рюгге, а другого старого знакомого. Имя называть не стану. Мы разговорились, я спросил о тебе. От него я и узнал о том, что лерр Неллер умер, а твой хитрый дядя-министр втянул тебя в опасный проект, осуществлению которого необходимо помешать во что бы то ни стало.
- И ты пообещал помешать? – догадываясь, прошептала Марлена.
- Я решил, что лучше возьму это на себя. Иначе к тебе послали бы кого-то другого.
- Чтобы устранить меня? – холодно уточнила девушка. – Как устранили моего отца. К нему ведь тоже кого-то посылали, не так ли?
- За кого ты меня принимаешь? – оскорбился Дилан. – За наемного убийцу?
- За одного из этих заговорщиков, что выступают против правительства! Лерр Эшенрих меня предупреждал.
- Да, мы против правительства, - согласился Дилан. – Против такого правительства, которое обманывает и использует свой народ, беззастенчиво лжет и спекулирует фактами, нагнетая обстановку выгодной ему военной истерии. Против правительства, которое под видом заботы о безопасности народа планомерно отбирает у этого народа его права и свободы. Против правительства, насаждающего в стране культ извращенного патриотического энтузиазма, при котором человек не вправе решать самостоятельно, кем ему быть, а обречен заниматься только тем, что приносит максимальную пользу армии. Открой уже глаза, Марлена, наше общество целенаправленно превращается в военную диктатуру!
- Это ты в своей боевой школе таких идей набрался? – пробормотала Марлена растерянно.- Хотя нет… Твой случайно встреченный знакомый не стал бы откровенничать о планах заговорщиков, если бы не доверял тебе. Абраксас, Дилан! Ты еще на втором курсе был с ними связан!
- Верно. Мы вместе входили в группу Томаша, портальщика с тогдашнего четвертого курса. Которого, по твоему мнению, пригласили в военное министерство. Догадываешься, куда его на самом деле пригласили?
- Арестовали?
- Да! Его и еще одного парня с боевого.
- Получается, губернатор Ван Ланге как-то узнал о твоих связях с заговорщиками и планирующихся арестах и спас тебя, отправив в Дартхайм!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Считаешь, я должен быть ему благодарен? Да если бы он просто предупредил меня, ребятам тоже удалось бы спастись! Но остальную группу не тронули. И это означает, что парни никого не выдали. А теперь представь, что было бы, если б их допрашивали с вашей адовой сывороткой! Живой пример в исполнении своего милейшего дядюшки ты недавно наблюдала. И подумай, как еще ваше творение можно использовать с воображением-то и фантазией лерра Эшенриха! Вы, ученые, как слепые прямо, увлекаетесь своими идеями и не задумываетесь, какие опасные вещи выпускаете в мир! Очевидно же, что создания этой лишающей воли мерзости допускать категорически нельзя!
- И ты взялся не допустить… Как ты собирался это осуществить? Отвлечь предложением брака?
- И поскорее увезти из столицы.
- А что у вас припасено на случай неудачи этого плана?
- В случае неудачи я собирался сделать то, что делаю сейчас – рассказать тебе все.
- Тебе следовало сделать это сразу, Дилан!
- Ты тоже не рассказала мне о дядя-министре и сущности своего проекта!
- Это не мои тайны!
- А то, что я рассказываю тебе здесь, тоже не только мои! Да я вообще еще ни разу не мог говорить с тобой, не опасаясь прослушки. Ты уже догадалась, что за вашим домом постоянно наблюдают, а знаешь ли, что куда бы ты ни шла, тебя сопровождают? О всех наших с тобой встречах, начиная с первой, якобы случайной, твоему дядюшке сразу докладывали! Тебе известно, какой у него дар?
Марлена покачала головой.
- Нет. А твоим заговорщикам это известно?
- Точно никто не знает. Подозревают что-то ментального спектра. Сама видела, как он одним голосом воздействовал на толпу по время парада.
- Вот почему ты так его боялся во время чаепития.
- Конечно, боялся, - хмуро признался Дилан. – И это мне еще и в голову не приходило, что доведется хлебнуть вашей отравы! – и покрутил головой. – Отвратительные от нее ощущения, будто сам себе не принадлежишь… Повезло еще, что министр меня спрашивал о том, на что я мог дать честные и безопасные ответы. Почему, кстати, я ничего не забыл? Это тоже недоработка?
- Ты ничего не забыл, Дилан, - ответила Марлена медленно, - потому что хлебнуть моей отравы тебе еще не довелось. И ощутить ты мог лишь неодолимое желание заснуть. Лерр Эшенрих самовольно взял у меня со стола пробник, подписанный так, как я помечала промежуточные образцы сыворотки, которые показывала ему раньше. Вот только на этот раз в пробнике был концентрат снотворного, которое я сделала себе в ночь на воскресенье, потому что волновалась и уснуть не могла.
- Вот адово пламя!
- Но он этого не знает. Так что его проверку на лояльность ты прошел идеально. Можешь не волноваться.
- Ты все-таки так до конца и не понимаешь ситуацию, Марлена! – воскликнул Дилан с горячностью. – Именно это и заставляет меня теперь волноваться больше всего! Раз Эшенрих уверен, что сыворотка синтезирована и работает, он уже ни за что не выпустит тебя из-под своего контроля! Тебе просто не позволят уехать из Норгатена со мной. Нам придется бежать и скрываться!
- А, может, я теперь и сама не пожелаю ни ехать, ни бежать с тобой куда-то, Дилан? – усмехнулась девушка. - Ты пытался использовать меня. Единственное, что я теперь хочу - это узнать, что сделали с моим отцом!
- В этом-то хоть меня не обвиняй! Я вообще тогда еще в Дартхайме сидел и дни до выпуска считал! Знаю только, что разговаривали с твоим отцом. И не безуспешно. Вот не поверю, что ты, всезнайка великая, еще не догадалась, зачем лерру Неллеру понадобилась «драконья кровь»!
- «Драконья кровь»? Намек на то, что отец хотел уничтожить свою разработку и все ее следы… Упоминающийся только в мифическом последнем заказе отца лерру Траубе. Заказе, которого, возможно, отец и не делал вовсе, и на который, между прочим, мое внимание обратил именно ты!
- Но в книге лерра Траубе этот заказ записан! Или ему ты тоже больше не веришь?
