Если подумать, фрагмент брони, принадлежавший герою Чжао, украли прямо из его поместья как раз в ту ночь, когда оттуда сбежал Юй Тяньцзе, сын Юй Цюфэна. Многие тогда решили, что Юй Тяньцзе пал жертвой Призрака Висельника. Но, если оглянуться назад, возникали сомнения... Найденное на лесной дороге тело было обезглавлено, но голову так и не нашли! Поэтому доподлинно установить, чей это был труп, было невозможно.
Все факты подтверждали хитроумие коварного замысла Гао Чуна.
Дэн Куань погиб. Гао Сяолянь исчезла. Обитатели поместья Гао сбежали, рассеявшись по цзянху. В добавок и Юй Цюфэн пропал без вести. Всё это смахивало на сложный заранее продуманный план. Но что хуже всего, все пять фрагментов Кристальной брони, похоже, очутились в руках призраков Долины! Что будет, если запечатанный тридцать лет назад Арсенал снова откроется и таинственное зло «Дхармы Люхэ» вернётся в мир?
Поистине, для улиня Центральных равнин пробил тёмный час.
- - - - -
Миновала неделя ожидания на постоялом дворе.
Далеко за полночь, после еженощного приступа сдавливающей грудь боли, Чжоу Цзышу не мог заснуть. Прихватив кувшин с вином и треснутую пиалу, он поднялся на крышу и выпивал в одиночестве, устроившись на черепице. Но вдруг заметил в маленьком внутреннем дворике Гу Сян. Девушка не обладала достаточными навыками, чтобы услышать появление Чжоу Цзышу, поэтому так и осталась сидеть спиной к нему, обратив отсутствующий взгляд к звёздам.
Это был редкий случай, когда Гу Сян вела себя тихо. Одной рукой она подпирала подбородок, другой играла с травинкой. Одинокая задумчивая девушка напоминала о строках: «Звёзды сегодня — не яркие звёзды вчерашнего дня; для чего продолжаю стоять на росистом ветру?».[427]
Дверь постоялого двора распахнулась, и наружу вышел Вэнь Кэсин. Он посмотрел на силуэт Гу Сян и, созвучно витающей вокруг меланхолии, грустно вздохнул, словно желая сказать: «Вот и девочке Янов приходит пора встретить раннюю юность свою!».[428] Вэнь Кэсин неторопливо пересёк двор, бросил взгляд на Чжоу Цзышу и молча сел рядом с Гу Сян. Та вскользь посмотрела на него и безучастно поприветствовала:
— Господин…
Вэнь Кэсин улыбнулся. Это не была его обычная ироничная усмешка. Наоборот, улыбка была доброй и нежной.
— Что случилось? — спросил он девушку. — Вы с одарённым учёным Цао поссорились? Он тебя обидел?
— Пусть только посмеет, и эта старая дева отрежет ему член, — тем же унылым тоном пробормотала Гу Сян.
Вэнь Кэсин окинул её изучающим взглядом: нормальная девушка, похожая на любую другую. Один нос, два глаза, все конечности в комплекте. То, что она выросла такой колючей — это его ошибка в воспитании?
Вэнь Кэсин зевнул и, не заботясь о приличиях, погладил Гу Сян по голове.
— Что же тогда? Почему ты глубокой ночью не спишь, а сидишь тут одна? Тоскуешь по весне или по осени?
Вместо ответа Гу Сян угрюмо насупилась и подпёрла подбородок обеими руками. Вэнь Кэсин вздохнул и аккуратно продолжил расспросы:
— Понимаешь, я всё удивлялся, почему ты носишься с этим дураком Цао. Бросилась накапливать добродетели, совершать добрые дела, вот это вот всё… Боишься, что старички школы Цинфэн запретят ему быть с тобой?
Гу Сян опустила глаза, а потом, как маленькая девочка, надула щёки, закусила губу и сделала вид, что крайне увлечена ковырянием плитки мостовой.
Она не опасалась за свои навыки кунг-фу. И совершенно не беспокоилась по поводу своей внешности. Но Гу Сян боялась, что всплывёт вопрос о её происхождении. Даже будь Гу Сян непревзойдённым мастером боевых искусств или несравненной красавицей из тех, что приводят к гибели королей и царства, это не имело никакого значения по сравнению с тем фактом, что она оставалась безродной простолюдинкой. Кто поверит словам о том, что она девушка с хорошей репутацией?
Обитатели горы Фэнъя даже не считались за людей! Неужели в таком месте могла вырасти хорошая девочка? Безумный Хозяин Долины подобрал её на улице младенцем и с тех пор воспитывал. Без отца, без матери, всё, что она узнала, пока росла — убей или убьют тебя. Могла она быть приличной девочкой?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Гу Сян находилась в полной растерянности. Она привыкла получать всё, чего пожелает, правдами и неправдами, иногда из чистого упрямства. Она знала о своих недостатках, о вспыльчивости, например… Но она впервые осознала, что не имеет права выйти на свет. Некрасивую невесту можно представить родственникам, Пурпурного Призрака — нельзя.
Гу Сян почти утонула в безрадостных размышлениях, но в конце концов смогла выдавить кривую улыбку:
— Да уж, тебе с муженьком повезло больше! Он сирота и легко прокормит всю свою семью, запихивая еду себе в глотку. Вокруг него не вьётся стайка докучливых двоюродных тётушек и строгих троюродных дядюшек… Ай!
Что-то стукнуло её по голове. Гу Сян посмотрела наверх и наконец заметила сидящего на крыше Чжоу Цзышу. Его губы изгибались в лёгкой полуулыбке, а треснутой пиалы в руках больше не было.
Удар был болезненным. Потирая ушибленное место, Гу Сян огрызнулась на Вэнь Кэсина:
— Ты его совершенно не контролируешь?!
Чжоу Цзышу легко спрыгнул вниз, похлопал Вэнь Кэсина по плечу и покровительственным тоном изрёк:
— Беги, согрей постель своему господину.
— Конечно, — согласился Вэнь Кэсин и ушёл без второго слова.
Гу Сян оторопело уставилась ему вслед. Выйдя из оцепенения, она глубоко вздохнула и подумала, что либо мир перевернулся с ног на голову, либо ей снится кошмар.
Чжоу Цзышу плюхнулся на землю рядом с девушкой.
— Не беспокойся по пустякам, — посоветовал он Гу Сян. — Посмотри на меня, разве я волнуюсь? Недавно я считал, что имею года полтора в запасе, но, похоже, времени в моём распоряжении куда меньше. По словам Великого Шамана, мои меридианы больше не выдерживают поток внутренней ци… Моё кунг-фу обратилось проклятием. В любой момент я могу сдохнуть и отправиться на встречу с Яньваном.
Гу Сян смотрела широко распахнутыми глазами, не представляя, что на это ответить. Спустя несколько минут она тихо произнесла:
— Ну… Ты действительно жалок, что тут скажешь?
Чжоу Цзышу и не ожидал от неё вежливых слов утешения, но, услышав это, не удержался от смеха.
— Чтоб ты провалилась, Гу Сян! — выругался он, беззлобно покачав головой. — Не была бы ты юной девушкой, я бы колотил тебя до полусмерти по восемь раз на день.
Гу Сян насторожилась и отсела подальше. Однако Чжоу Цзышу преспокойно продолжал пить вино, не предпринимая попыток поднять на неё руку. Гу Сян потребовалось время, чтобы по крохам собрать всё своё милосердие и соизволить произнести что-то ободряющее:
— Седьмой Лорд сказал, что Великий Шаман придумал решение. Как знать, может, оно спасёт твою жизнь.
Чжоу Цзышу снова приложился к кувшину и задержал вино во рту, смакуя его с таким видом, будто не собирался глотать. Спустя длинную паузу он коротко бросил в ответ:
— Не уверен, что мне нужно такое спасение.
Гу Сян моргнула и непонимающе подняла брови. Спустя ещё одну долгую минуту в молчании она ткнула Чжоу Цзышу носком сапога:
— Эй, ты что, не хочешь жить?
Чжоу Цзышу одарил её сложным взглядом:
— Это ты не хочешь жить.
— Так что тебе мешает попробовать, раз ничего другого не…
Чжоу Цзышу невесело и беззвучно рассмеялся. Гу Сян почувствовала, что от этой картины у неё участился пульс, хотя назвать причину волнения она затруднялась. На всякий случай девушка быстро отвела взгляд. В народе говорили, что красивые женщины — бедствие, ожидающее своего часа. Гу Сян подумала, что эти слова справедливы и для красивых мужчин.
— Для меня есть только два пути, — отсмеявшись, пояснил Чжоу Цзышу. — Либо я живу хорошей жизнью, либо умираю хорошей смертью. Для достижения любой из двух целей я могу стерпеть очень многое. Пусть никто и никогда не смеет даже помыслить о том, чтобы остановить меня.
