Когда тяжесть в груди стала совсем невыносимой, хоббит наконец решился. Он вытащил свой заветный клинок, и с багровым светом смоляных огней смешался голубой отблеск чудесного оружия. Края клинка горели ярко-голубым, Цветы отливали густо-синим. В тишине тоннеля словно зазвенела незримая тонкая струна, но тут же на них обрушилась волна грохочущих, ревущих звуков — словно ревел разбуженный зверь; в этом рёве уже слышалась ненависть, которой не было раньше; глаза Мрака, увидели нечто, приведшее их обитателя в неистовый гнев.
Никто не смог устоять. Падая на колени, прикрываясь руками, роняя факелы, гномы отхлынули назад, и лишь Хорнбори остался стоять, держа в одной руке факел, на другой ярко лучилось Кольцо.
Фолко поспешно спрятал кинжал и даже не удивился, когда подземный рёв стал мало-помалу затихать. Но хоббит понял, что его заметили и теперь уже так просто не отпустят.
Гномы столпились позади Хорнбори и замерли. Что удержало их в тот миг от бегства? Хоббит видел отчаяние и страх на их лицах; у Вьярда дрожали руки, но никто, ни один не заикнулся о том, чтобы повернуть.
Наступила тишина. Впрочем, в ней ещё слышалось замирающее глухое рычание, а когда они наконец двинулись вперёд, то не успели пройти и сотни шагов, как заметили впереди знакомое голубоватое мерцание. У хоббита ёкнуло сердце, но прежнего гасящего волю и разум страха, пережитого им на площадке возле шахты, он не испытал — напротив, в нём проснулся какой-то азарт, а кроме того, в его сознании с неожиданной ясностью всплыла мысль: «Это не про вас».
Кто-то из гномов хрипло вскрикнул, кто-то упал ничком; Фолко запомнил разъярённые глаза Дори с топором в руке и неожиданно выступившего вперёд Малыша с двумя клинками наголо; а потом голубая волна докатилась до них, хоббита завертел горячий, сухой вихрь, он не удержался на ногах и упал ничком.
Однако так продолжалось недолго. Когда Фолко поднял гудящую голову, кругом царила кромешная тьма — факелы погасли, лишь в одном месте он заметил горстку тлеющих угольков. Во мраке вокруг него раздалось кряхтенье, сопение, неразборчивые возгласы… Заговорил Торин:
— Целы? Все здесь? Дори, Хорнбори, где вы?
Ему откликнулись. Все гномы оказались невредимы, отделавшись лишь лёгким испугом, не шедшим ни в какое сравнение с тем потрясением, что едва не погубило их в начале морийских странствий.
Наощупь они высекли огонь и вновь засветили факелы. Бран предложил отдохнуть и поразмыслить, его поддержали, фляги пошли по кругу, заскрипели развязываемые кожаные кисеты.
Все заговорили разом, перебивая друг друга: почему на этот раз всё было иначе? Кое-кто из гномов уж было решил, что наступает его смертный час, но оказалось, что всё это можно и перетерпеть.
Фолко признался, что скорее всего именно его кинжал вызвал всплеск подземного гнева; на хоббита посмотрели с опаской, а Вьярд даже отодвинулся подальше. Как водится, никто не мог сказать ничего дельного, пока вдруг не раздался необычно спокойный голос Малыша, казалось, мирно дремавшего у стены.
— А по мне, так тут и гадать не нужно, — уронил он, набивая трубку. — Эта ж голубизна — от них, правильно? Вроде выдоха, что ли, так, по-моему. Только выдоха не простого, а… живого. Да вы погодите, дослушайте же! Там, наверху, он сам на нас бросился, сам, понимаете, ну, природа у него такая, а тем, от кого он шёл, до нас ведь дела нет. Да желай они с нами расправиться, уже двадцать раз бы расправились! Нет им до нас дела! И можем мы тут ходить до скончания века…
— Так что же — наверх? — вскинулся Дори.
— Нет, почему же, — пожал плечами Малыш, — я как все…
Никто не смог возразить Малышу, но не потому, что возразить было нечего, — никто не мог доказать обратное, как, впрочем, и он сам, а потому они отдохнули ещё немного, поели и двинулись дальше.
Их странствие по Подморийским Путям длилось ещё три полных подземных дня. Проплавленный неведомым существом коридор вывел их в небольшой зал — творение древнего огня, и тут они собственными глазами увидели Пламенное Око. Из-за страшного жара они не смогли подойти близко, но видели — наверное, единственные из смертных — таинство рождения Огнистого Червя в клокочущем багровом котле, где кипел расплавленный камень. Больно резал глаза свет, испускаемый Оком Гор, и Фолко вспомнил слова записки: «Остерегайтесь Пламенных Очей». Они поспешили уйти.
Оставляя пометки на стенах, они двинулись ведущим под уклон и на юго-запад коридором. Это был уже обычный пещерный коридор, когда-то промытый в теле камня терпеливой водой. Однако идти там оказалось куда тяжелее, чем по проплавленному тоннелю. Гномам вновь встретились заросли чёрных щупалец на стенах; прорвались они с трудом, несмотря на кинжал хоббита, кое-какие из голодных щупалец решили испробовать на крепость мифрильные доспехи потомков Дьюрина — и Вьярда спасло лишь боевое искусство очутившегося рядом Малыша. Столкнулись они и с исполинским Огнистым Червём, от которого пришлось удирать во всю прыть, а потом, когда они спустились ещё ниже и услышали плеск текущей где-то неподалёку воды, в тёмных переходах возле берега Морийского Рва, — а они добрались и до него, — Дори заметил слабо светящуюся спину Глубинного Стража в непроглядной воде, и Фолко угостил чудовище стрелой, после чего то тотчас исчезло во мраке; в переходах возле Рва, о котором говорил Гэндальф, что его дно находится вне света и знания, они поняли, почему великий маг не хотел омрачать яркий день рассказом о пережитом в этих тоннелях. Они не прошли дальше, когда попытались пробиться на запад от Рва. На их глазах с ужасающим грохотом обрушились своды и стена в коридоре перед ними, появилось нечто, сперва напомнившее им об Огнистом Черве, но они тут же поняли, что это не Червь; тёмно-багровое пламя озарило своды, раскалённый комок проплыл от одной стены к другой, раздалось шипение, и существо скрылось в одном из ответвлений… Гномы долго не могли заставить себя высунуться из укрытий.
Они вновь поднялись наверх и наконец наткнулись на ещё один проплавленный тоннель, обрадовавшись ему, точно это был Главный Тракт Мории. Он шёл с востока на запад, как и первый, и, как и в первом, с запада тянуло сухим, горячим воздухом. Оставив позади загадки Подморийских Путей, — что-то подсказывало гномам, что разгадка кроется не там, — они вновь зашагали по скользкому полу на запад.
И вновь всё повторялось. Вновь приходилось пересиливать себя при каждом движении, из потрескавшихся губ сочилась кровь, в лицо бил горячий ветер. Им попадались и разветвления, но все эти таинственные тоннели вели в одном направлении — на запад, чуть уклоняясь к северу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
