– Ну, выглядишь ты лучше, – сказала Эгвейн.
– Вид у тебя такой, как будто бы целый месяц хорошо ел и только отдыхал, – сказала Илэйн.
Найнив прижала руку ко лбу. Мэт отстранился, а потом уже вспомнил, что она всегда так делала там, дома, почти что в течение пяти лет. Тогда она была всего лишь Мудрая, подумал он. Она не носила этого кольца.
Найнив заметила, что он вздрогнул, улыбнулась ему, но ее улыбка казалась деланной.
– А по-моему, ты совсем уже выздоровел. Кстати, тебе не надоело сидеть взаперти? Ты, я помню, и двух дней дома усидеть не мог.
Мэт посмотрел на огрызок яблока так, как будто ему помешали его съесть, затем бросил его на тарелку. Он уже начал облизывать пальцы, но под пристальными взглядами всех трех быстро прекратил. Они же продолжали улыбаться. Мэт поймал себя на том, что размышляет, которая из девушек самая хорошенькая, и никак не может сделать выбор. Были бы они кем-то другим, а не теми, кем ныне стали, любую, если не всех троих, он бы с радостью пригласил на танец – джигу там или рил. Он часто танцевал с Эгвейн дома и даже один раз с Найнив, но все это, казалось, было так давно.
– "Одна хорошенькая женщина – с удовольствием потанцуешь. Две хорошенькие женщины – жди бед в доме. Три хорошенькие женщины – впору в горы бежать". – Он улыбнулся Найнив ещё более деланно, чем она ему. – Мой папаша обычно говаривал так. Неспроста вы пришли. Что-то ты затеяла, Найнив. Вы все трое улыбаетесь, как кошки, вознамерившиеся слопать зяблика, которого изловили в колючем кустарнике, и сдается мне, я тот зяблик и есть.
Улыбки сверкнули и исчезли. Он посмотрел на их руки и изумился: ладони выглядели так, словно девушки постоянно мыли посуду. Он был уверен, что Дочь-Наследница Андора за всю свою жизнь не вымыла ни одной тарелки, и представить Найнив за этим занятием ему было очень, очень трудно, даже зная, что она вела хозяйство дома, в Эмондовом Лугу. Теперь все три носили кольцо Великого Змея. Это уже что-то новое. И сюрприз не из приятных. Свет, да это должно было случиться в свое время. Это меня совершенно не касается, и за этим они сюда стремились. И это не мое дело. Не мое. Эгвейн покачала головой, но казалось, что она это делала и для двух женщин, не только для него.
– Я говорила вам, что с ним нужно говорить прямо, без околичностей. Когда ему надо, он и мула переупрямит, и вдобавок он хитер и проказлив, как кот. Ты именно такой, Мэт. Тебе лучше всех об этом известно, поэтому брось хмуриться.
Он мгновенно напустил на себя свою обычную ухмылку.
– Осторожней, Эгвейн, – сказала Найнив. – Мэт, если мы хотим, чтобы ты сделал нам одолжение, это совсем не значит, что нас не интересует, как ты себя чувствуешь. Нас это интересует, и ты знаешь об этом, если, конечно, в голове твоей шерсти не стало больше обычного. Ты поправился? Определенно ты выглядишь много лучше по сравнению с тем, каким я тебя видела в последний раз. На самом деле кажется, что прошел целый месяц, а не два дня.
– Я готов пробежать десять миль и танцевать джигу после этого. – Его живот урчал, напоминая ему, как долго ещё до обеда, но Мэт старался не обращать внимания на этот зов и надеялся, что и девушки ничего не заметили. Он на самом деле чувствовал себя так, как будто он месяц отъедался и отдыхал. И ещё так, как будто вчера ел всего раз. – Что за одолжение? – спросил он подозрительно. Насколько Мэт помнил, об одолжениях Найнив никогда не просила. Найнив указывала людям, что им следует делать, и ждала, когда они выполнят требуемое.
– Я хочу, чтобы ты доставил мое письмо, – сказала Илэйн, прежде чем заговорила Найнив. – Моей матери, в Кэймлин. – Она улыбалась, и от улыбки на ее щеках появились ямочки. – Я буду тебе очень признательна, Мэт. – Казалось, что весь свет этого утра, струящийся через окна, вспыхивал на ее волосах.
Интересно, любит ли она танцевать? Он сразу же вытолкал эту мысль из головы. А сам заметил:
– Если вам верить, это будет не очень трудно, но ведь путешествие предстоит долгое. И кстати, что я буду от этого иметь? – Он не думал, что ямочки на ее щеках очень часто подводили девушку.
Илэйн выпрямилась, тонкая и гордая, и ему почудилось, что видит позади нее трон.
– Ты же верен Андору! Неужели ты не хочешь сослужить службу Трону Льва и Дочери-Наследнице? Мэт тихо заржал.
– Я говорила тебе, что это не сработает, – сказала Эгвейн. – На него такое не действует. Илэйн упрямо скривила ротик.
– Я думала – может, стоит попытаться. Обычно на гвардейцев в Кэймлине это действует. Ты сказала, если я улыбнусь… – Она резко оборвала свою речь, нарочито не глядя на Мэта.
– Что же ты сказала, Эгвейн? Мэт совсем разъярился. Что я совсем дурак, и все сделаю для любой девушки, которая мне только улыбнется? Внешне он старался держаться спокойно, и ему удалось удержать свою обычную усмешку.
– Я хотела бы, чтобы одной просьбы самой по себе было достаточно, – сказала Эгвейн, – но ты ведь никаких одолжений не делаешь. Так, Мэт? Ты хоть раз сделал что-либо, без того, чтобы тебя не задабривали, не улещивали или не запугивали?
Он только улыбнулся ей в ответ.
– Я готов танцевать с вами обеими, Эгвейн, но я не буду у вас на посылках. – На какой-то миг он подумал, что она примется дразнить его, высунув язык.
– Ладно, начнем все сначала. Так, как мы и планировали перво–наперво, – сказала Найнив подозрительно спокойным голосом. Две другие девушки кивнули, и она обратила свой взор всецело на Мэта. Теперь Найнив выглядела как Мудрая в те давние времена. Ясно было, что ее взгляд может пригвоздить к месту любого и при всех обстоятельствах, и казалось, что ее коса вот-вот заходит ходуном из стороны в сторону, как кошачий хвост.
– А ты стал ещё грубее, чем был, Мэтрим Коутон. Мы так долго возились с тобой, когда ты болел, – Илэйн, Эгвейн и я, заботились о тебе, как о малыше в пеленках, – я чуть было не забыла обо всем этом. И я думаю, тебе следует испытывать хоть каплю благодарности. Ты говорил, что хочешь посмотреть мир, посмотреть на большие города. Ну и какой город лучше, чем Кэймлин? Делай что хочешь, а заодно и прояви свою благодарность и помоги кое-кому, и все это одновременно.
Из внутреннего кармана своего плаща она вынула сложенный пергамент и положила его на стол. Мэт увидел печать: на желто– золотом воске была оттиснута лилия.
– Ты не можешь просить большего, чем это. Он осмотрел бумагу со скучающим видом. Мэт с превеликим трудом припомнил, как некогда он проходил через Кэймлин, вместе с Рандом. Хоть и было бы постыдным делом отказать сейчас девушкам, он все же обдумал все получше. Если хочется-насладиться джигой, то рано или поздно нужно заплатить арфисту. А метод, каким действовала Найнив, явно говорил о том, что чем дольше оттягивать с расплатой, тем больше придется платить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
