– Ну, что ж, я не против, но смотри, может, ты ее еще плохо знаешь, не станет ли тебе в тягость? Но то, что ты не будешь в одиночестве, меня радует. Да и страсти Луиса Альберто, может быть, несколько поутихнут – он ведь мне, прости, до сих пор не внушает доверия, хотя и клялся, что сохранит с тобой чисто дружеские отношения. Слишком уж много раз сын не держал слова…
Видишь, узнал же он твой адрес, как мы ни скрывали, уговорил Фиделя, несмотря на мой запрет, и снова настаивает на свиданиях с тобой. Будь, девочка, по-прежнему осторожна с ним. Обещаешь?
Но как она могла обещать это? Кажется, после вчерашнего визита Луиса Альберто она и в самом деле больше не будет видеться с ним. Твердо ли решение? Прав, прав тысячу раз отец – слишком хорошо он знает своего сына. Как ни старалась Марианна выбросить из головы все, что услышала от Луиса Альберто в последнюю их встречу, ей это никак не удавалось. Они с Патрисией уже разошлись по своим комнатам, а ей не спалось, и в ее ушах все еще стоял его голос, слова любви, которым внимать было так радостно, что замирало сердце, останавливалось дыхание, хотелось слушать их бесконечно… Она вспоминала все от слова до слова, – все сказанное им и ею…
– Марианна, поверь, я по-прежнему люблю тебя. А ты?
– Зачем говорить об этом? Пусть все остается, как есть.
– Не знаю, как долго я еще смогу выдержать эту пытку. Тебя все время окружают какие-то люди, Леонардо, Диего… Мы так редко остаемся с тобой вдвоем.
– Прости, Луис Альберто. Но ты знаешь, что между нами ничего не может быть. И если ты нарушишь данное тобой обещание, нам придется расстаться.
– Послушай, ты мне нужна, Марианна! Я хочу к тебе прикасаться, целовать…
– К чему ты снова говоришь об этом? Ведь потом будет еще хуже, еще тяжелее…
– Не отталкивай меня! Подари мне одну ночь, один час, одно мгновение… Пусть это будет, Марианна! Ведь ты тоже этого хочешь, я знаю.
– Нет, не хочу…
– Неправда. Мы оба этого хотим. Мы любим друг друга. Пусть все будет как прежде… Лучше прежнего… Хочу твои губы, твои волосы… Хочу прикасаться к тебе… Любить…
– Ой, хватит. Луис Альберто, не надо, не целуй, не обнимай меня.
– Но, Марианна…
– Нам нельзя встречаться.
– Пойми, любовь моя…
– Нет, мы договорились быть друзьями. Но раз ты не можешь, лучше не приходи.
– Может, ты и права, – горько вздохнул Луис Альберто. – Но как-то глупо играть в невинную дружбу. Не нахожу, дорогая, в этом никакого смысла. Слушай, Марианна, неважно, что я женат, ведь я люблю тебя. И если ты принимаешь меня таким, какой я есть, я сделаю все, чтобы нам быть вместе. Не знаю пока, как. Может быть, мы уедем в другую страну. Но только, молю, если ты этого не хочешь, не надо притворяться…
– Нет, нет! Это не выход. Если мы уедем, представляю, что будет с твоими родителями. Я не хочу, чтобы они страдали.
– Хорошо. Я люблю тебя так, как не любил никого. И если ты решишь быть со мной, только позови.
Луис Альберто возвратился домой после этого последнего вечера у Марианны в дурном расположении духа: она ни за что не хотела поверить ему, его любви. Но сколько же можно выдерживать такое?.. Он не раз начинал разговор и с Эстер о разводе, но она была неумолима. Развести же их могли только с обоюдного согласия – так сказал ему адвокат. Еще он говорил, что главное – нет никаких доказательств ее обмана с ребенком. Интуиция же его никогда не подводила. Эстер не любила его, хотя все время твердила об этом. После того, как у нее случился выкидыш, она снова – он это чувствовал – что-то затевала, к чему-то готовилась. А на днях снова предложила ему пожить неделю как муж и жена, а если и после этого он будет настаивать, она – так уж и быть – даст ему развод… Ну, нет, не такой он дурак, чтобы пойматься на эту удочку. Никаких отношений с Эстер – это решено бесповоротно. Его совершенно выбило из колеи решение Эстер пойти работать в контору отца. И, хотя он очень этому противился, даже просил дона Альберто не потакать ее капризам, отец все же уступил: чем слоняться по дому целый день без дела – пусть служит… Теперь она без конца вмешивается в его дела, сует нос всюду и везде, хотя, как говорит отец, она неглупа и быстро вникла в суть деятельности предприятия – работает в отделе закупок, и ей, похоже, это даже начинает нравиться. Зато у Луиса Альберто из-за нее снова возникло отвращение к службе, особенно когда ему непосредственно приходилось иметь дело с женой, а этого было не избежать. Как вчера, например. Она битый час выговаривала ему за ошибку, которую он допустил при покупке партии стройматериалов. Будто бы она всю жизнь только и занималась бизнесом.
А вечером Эстер поучала еще и донью Елену: мол, в бизнесе важна точность расчета, и он, Луис Альберто, – плохой администратор, работать не любит. Посоветовала, что лучше ему вообще уйти из конторы и сидеть дома… Каково все это было слушать его матери, которая так радовалась, когда он стал входить в дела отца?.. Нет, Эстер распустилась окончательно. Дон Альберто, наверное, и не предполагал ничего подобного, иначе никогда бы не пошел у нее на поводу и не взял бы ее к себе. Каплей, переполнившей чашу и его терпения, было требование Эстер регулярно показывать ей сметы расходов предприятия. Когда же секретарь отказалась делать это, сославшись на распоряжения Луиса Альберто, она пригрозила уволить Мари-Кармен. – Дону Альберто долго пришлось успокаивать плачущую девушку и просить извинения за нелегкий характер невестки…
Эстер было отчего закусить удила. Настал день, когда ее собственные деньги кончились, и ей нечем было платить Гомесу, который по велению Фернандо все требовал и требовал. Диего просил для нее отсрочки у Фернандо, и тот, поговорив с Гомесом по телефону, на какое-то время пообещал оставить Эстер в покое: – «Пока я тебе не скажу снова!» – так, слышал Диего, закончился разговор.
Эстер не скрывала, что осведомлена о встречах Луиса Альберто и Марианны, – пусть и дружеских, как уверяла ее свекровь донья Елена. Тем более, теперь она впрасе была распоряжаться своим временем и быть с тем, с кем ей заблагорассудится. Мария то и дело с раздражением подзывала ее к телефону. Молодую сеньору Сальватьерра каждый раз требовал незнакомый мужской голос. Она теперь нередко уходила из дома, а когда свекровь пробовала укорять, она в открытую дерзила: «Это мой друг. Раз вы не видите ничего дурного в том, что ваш сын встречается с Марианной, почему и я не вправе делать то же самое?..»
Встречи же с Диего становились все чаще. Он и подсказал идею пойти на службу в контору Сальватьерра, вникнуть в дела свекра, будучи членом их семьи, а потом, потихоньку освоившись, прибрать все к рукам – ведь Луис Альберто лентяй, а свекор не вечен… И с разводом посоветовал тянуть как можно дольше: муж связан по рукам и ногам и не сможет жениться на Марианне, Тут Диего неизменно соблюдал и свои интересы: несмотря на то, что Марианна определенно дала ему понять, мол, рассчитывать ему уже не на что, он упорно продолжал звонить ей, убеждая, что Луис Альберто не стоит ее любви, а он хоть сейчас по-прежнему готов жениться на ней.
