А по дороге Эрик заснул. Честно говоря, он носом клевать стал еще тогда, когда мы перед Управлением извозчика ждали. Стоял, курил, разговаривал со мной, но слова как-то медленнее произносил, моргал часто, и вообще такое ощущение было, что сейчас прямо стоя заснет. А когда мы в коляску сели, он почти сразу отключился: голову мне на плечо положил и засопел. Так что если и можно было сказать, что он меня провожает, то провожал он меня не очень активно.
На самом деле проблема возникла, когда мы к моему дому подъехали. Я его будить — а он не просыпается. Совсем. Спит себе, не растолкать. И куда его девать? Какой адрес вознице назвать, чтобы он его отвез? Эрик ведь так мне и не сказал, куда собирался, после того как меня проводит. И возница уже на нас коситься начал. Что делать? Расплатилась, Эрика на руки взяла, почти как он меня сегодня и, прихрамывая, домой понесла. Возница очень удивился, даже сразу уезжать не стал. А куда деваться? Не бросать же Эрика на улице, правильно?
У нас дом не такой уж большой, если кузницу с банькой на первом этаже не считать. Всего три комнаты: папина, моя и гостиная, ну и конечно еще кухня, туалет и ванная имеются. А еще чердак есть, мы там не живем, конечно, а только вещи старые складываем и папины железяки всякие ненужные. Я сначала хотела Эрика к папе в комнату положить, но потом подумала, что если папа рано вернется, то не очень хорошо получится. Поэтому я в гостиной его положила, на диванчик, который у окна стоит. Эрик очень даже удобно там поместился, а я его еще пледом накрыла теплым, хотя, кажется, он бы и так не замерз — май месяц же.
Будильник я на полседьмого поставила. Решила так: если не смогу его утром растолкать, значит пусть спит. Он после ранения, не долечился, опоздает — ничего страшного, он все равно только на практике. Пошлю его сержанту записку, чтобы не беспокоился.
А боялась я зря, что не засну. Заснула сразу, и ничего мне плохого не снилось. Мы с Эриком танцевали, как вечером. Разговаривали и смеялись. Только почему-то вокруг нас огонь горел, но он все равно не обжигал, даже не жарко совсем было. Странно немного, но это же сон, тут ведь всякое может быть.
А утром, когда будильник прозвонил, и я пошла Эрика будить, он уже на диване сидел и глазами смешно моргал. Тоже будильник услышал и проснулся, правда никак сообразить не мог, где находится. Потом он про ванную поинтересовался, а я пошла ему завтрак делать. Ничего особенного — омлет и пару бутербродов с чаем. Он, когда на кухню пришел, на еду прямо-таки набросился, будто его в больнице совсем не кормили, вот честное слово! Я даже так сначала и подумала, потом уже вспомнила, что он вчера очень спокойно так папины пирожки вечером ел, ну, то есть, как обычно люди едят. Я подумала, и еще два бутерброда ему сделала, с сыром и ветчиной, а потом еще три последних пирожка оставались — тоже отдала. Пирожки он, правда, уже спокойнее доедал. А потом извинился.
— Я вчера очень много сил сжег, — сказал он. — А после такого у меня вечно жор, как не в себя и в сон тянет — жуть. Извини, что так получилось.
— Ничего страшного, — сказала я. — Это ты так много сил потратил, когда со мной на руках бежал?
— Не только, — ответил он. — Я вчера очень серьезно так выложился. Двойная частичная левитация, проклятье ускорения, потом еще защита от огня на тебя, потом «огненный полоз», потом «форсаж»… Вообще удивительно, как я еще по дороге в Управление не отключился. Кстати, я не помню, как до твоего дивана добрался. Видимо, лунатил. Первый раз со мной такое. Я хоть мирно себя вел? Не приставал к тебе?
— Ты не лунатил, — успокоила я его. — Это я тебя из коляски до дивана донесла.
— Аааа… — потянул он.
По-моему, у него это «аааа…» какое-то разочарованное получилось. Наверное, ему не понравилось, что его девушка на руках несла. Ну а что мне делать было? Возницу разве что попросить, но я сомневаюсь, что он согласился бы. Хотя… ну да, ему же заплатить можно было, он бы тогда помог. Как я сразу не догадалась? Ну вот…
Я не успела еще толком расстроиться, а Эрик уже встал из-за стола и вытащил из кармана сигарету. Но закуривать ее не стал, помнит, что я ему не разрешала у нас на кухне курить.
— Спасибо за завтрак и за заботу. А что ты вечером делаешь сегодня? — спросил он.
— Отдыхаю перед ночным, — ответила я. — А что?
— Хочу тебя нормально домой проводить, без подобных приключений, — ответил он.
Правда, он странный?
Квентин Уиллис, сержант Стражи
А вот сегодня рассол мне понадобился — в голове после вчерашнего немного шумело. То ли потому, что вечер вчера так замечательно удался, то ли потому, что возраст начинает брать свое — сороковник скоро все-таки, то ли — последствия ранения сказываются. Впрочем, после чаши рассола и контрастного душа я вполне пришел в себя и почувствовал сносно. Настолько, что половину пути до работы прошел пешком — Бланка рекомендовала больше двигаться, но не перетруждаться, так что я вполне следовал ее указаниям.
Пришел я сегодня раньше всех. Оно и понятно: я специально встал пораньше, чтобы не встречаться утром с родней, да еще и полдороги проехал в коляске. И, как я и ожидал, мне тут же на входе передали вызов к лейтенанту.
Однако лейтенант завел разговор совсем не на ту тему, на которую я ожидал. Предложил присесть, поинтересовался здоровьем, с участием покивал, дал пару советов насчет щадящей гимнастики для восстановления после ранения, весьма дельных, к слову. И лишь только после этого перешел к сути.
— На-ка, почитай, — он передал мне отчет за прошедшие сутки.
Делаем умный, солидный вид, морщим лоб, читаем. Так, что у нас тут? Убийств — три. Изнасилований — нет. Это я молодец, это я постарался! Так, покушение на убийство, три карманных кражи, две кражи со взломом, одно ограбление. Попыток вымогательства… сколько-сколько? Восемнадцать??? Ничего себе!
— Ты дальше читай, — кивнул Свиклай.
Так, дальше… три драки, шесть случаев хулиганства, прочие… так… Задержано за различные правонарушения суммарно двадцать четыре человека, в том числе одиннадцать зверолюдов-тропиканцев. Так и написано.
— Однако, — сказал я. — Это расизм, сэр. Почему зверолюдов-тропиканцев отдельно посчитали, а эльфов нет? Между прочим, эти остроухие тоже совершают правонарушения и преступления! Как представитель эльфийской диаспоры, я требую…
— Да когда же ты серьезнее станешь? — перебил меня Свиклай. — Сколько дырок в твоей шкуре надо для этого сделать? Голову включи и подумай, почему там, в списке, отдельно зверолюды посчитаны, а не эльфы.
— Потому, что эльфы лучше следы заметают? — по инерции ответил я, но посмотрев на лейтенанта, ту же исправился: — Понятно, сэр. А что в прошлой сводке?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
