Сложнее всего было освободить рот. Магда чуть не задохнулась, пока обслюнявленная тряпка оказалась на полу. Её скрутил кашель. Верёвки больно впились в запястья и лодыжки.
Где-то здесь есть нож…
Ей не взять его скрученными за спиной руками…
Нет.
Не так.
Магда засвистела.
Сколько верёвочке не виться, а конец один…
Путы натянулись и как будто накалились. Их словно дёргали туда-сюда, перепиливая руки и ноги. Ведьма сосредоточилась на запястьях. На той боли, которая в них горела. Один виток… вот этот… он должен лопнуть…
Ох.
Её словно ошпарили.
Больно!
Магда встряхнула освобождённые руки.
Где-то здесь есть нож…
Ползая, извиваясь, подтягиваясь на руках, Магда нашарила первый попавшийся нож. Тупой, Виль как раз собирался его наточить, да руки не дошли. Сойдёт.
Руки и ноги были изрезаны верёвкой. Перевязать бы, приложить примочку… Не было времени. Кровь стучала в висках. Ведьма толкнула дверь… Она не открылась.
Подпёрли.
Магда бесполезно подёргала дверь.
Кто знает, вдруг они действительно вернутся…
И лучше её в это время здесь не будет.
Выбраться через окно было нечего и думать. Магда выбралась на чердак, через него на крышу и, поглядев вниз, в первый раз за долгое время осенила себя священным знаком. Зажмурившись, она прыгнула вниз, в бурьян, про который Виль ругался, что развела, мол, заросли. Травы, которые ведьма много лет поливала разными зельями, спружинили, смягчая удар, а после оплелись вокруг Магды, прижимая руки к телу.
Только этого не хватало!
Ведьма принялась извиваться, но травы держали крепко. Не то священный знак их «разозлил», не то они накинулись бы на любого, кто свалился сверху, не то…
Проклятье.
Надо было выкосить эту траву, когда Виль говорил.
Ни порвать, ни ослабить живые путы не получалось. Магда принялась насвистывать, больше с отчаяния, чем в надежде… там, где трава касалась кожи, стало больно, мучительно, невыносимо… ведьма закричала… путы лопнули, оставив на коже Магды зеленоватые ожоги.
Плевать.
Магда откинула кол, которым разбойники подпирали дверь, забежала в дом.
Зачем?..
Колдовать не было смысла. Ведьминские чары не быстрые, а с ними девочка — их оберег и пропуск.
Убить, убить их нужно!.. Растерзать только за то, что они посмели…
Магда схватила платок, накинула на голову и, не завязывая, побежала со двора, придерживая платок за углы руками.
Ноги сами несли её в замок. Она добежит, она успеет. Она скажет, что произошло. Ей помогут. Ей обязательно помогут. Разбойники, верно, идут пешком. На востоке её лес был совершенно непроходимым, на лошади не поскачешь. Далеко они уйти не смогли. А кнехтам барона она откроет дорогу. Они поскачут верхом, они успеют, они…
Магда бежала, не глядя перед собой, бежала так быстро, что ветки не успевали убираться с пути и хлестали её по лицу. Скорее. Скорее. Скорее!.. Она скажет. Она попросит. Ей помогут. Ей не могут не помочь…
Она выбежала, буквально вывалилась из леса на дорогу…
— Бертильда!
Ноги подкосились прежде, чем ведьма поняла: голос другой. Стоя на коленях, она подняла голову…
Отряд кнехтов с красными повязками на рукавах. Люди, которые подчиняются союзу баронов. А с ними… с ними…
Позади всадников на дороге стояла телега. Такая, какую она вдела в своём провидческом зелье. С клеткой. А в клетке сидел закованный в цепи Виль.
Убийца, разбойник и висельник Медный Паук…
…вот почему он так и не откликнулся.
Виль не повернул голову в её сторону, будто не видел и не слышал ничего. Лицо его сохраняло полную отрешённость.
Его казнят. Ему очень повезёт, если его просто повесят…
Пойманный Виль так поразил Магду, что она даже не задумывалась о других членах стоявшего перед ней отряда. Но они были там. Сидящая боком на белоснежной лошади Виринея, у которой светлые волосы рассыпались по плечам и от одежды, кажется, исходило сияние. Свет белой магии. Свет торжествующего волшебства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И — Арне.
Оборотень, проклятый, который своими руками предал другого прозревшего в руки слепых.
За это убивают.
Арне спрыгнул с коня, бросился к ведьме.
— Бертильда! Что с тобой?! Кто… что с тобой сделали?! Что случилось?!
Магда поперхнулась.
Не сразу она услышала голос… хриплый прерывающийся голос, который выталкивал непослушные слова…
Она так и сидела на коленях на дороге и, сжав руки на груди, не то молилась, не то взывала о помощи.
— Пришли… не знаю… схватили… увели… Эрна, Эрна! Доченька!.. Сказали — ведьмы… велели… меня… связали, били… заперли… Эрна!.. Помогите! Они увели мою дочь! Им приказали ведьмы… ведьмы из Пустоши!
— Успокойся, — резко приказала Виринея. Магда поперхнулась и остановилась на полуслове. Волшебница так и не спрыгнула с коня, сидела и смотрела на подругу сверху вниз и, казалось, что-то раздумывала.
— Кто похитил твою дочь? — спросила Виринея.
— Я их не знаю! Разбойники… трое… И… Алард… отец… её отец. Обманул девочку, выведал дорогу… провёл их… Им приказали ведьмы! Сказали — обучат в Серой пустоши!
— Тихо! — всё так же холодно крикнула волшебница и повернулась к спутникам. — Я выполнила своё обещание. Я нашла убийцу Медного Паука. К баронам возвращайтесь без меня, я должна спасти девочку.
Кнехты переглянулись, один из них. Видно, старший, с седой окладистой головой, заговорил было что-то о том, что нехорошо волшебница решает, но махнул рукой.
Арне, который до того стоял рядом с ведьмой, обнимая её за плечи, повернулся к волшебнице.
— Я поеду с тобой, — твёрдо сказал он.
На этот раз седобородый кнехт не смолчал.
— Как же, господин Арне, вы не можете оставить пленника! Вас ждёт совет и вы не должны…
— Эта женщина — дочь рыцаря, — отрезал молодой оборотень. Кнехты с сомнением посмотрели на Магду, в драном крестьянском платье, простоволосую — платок потеряла в лесу, — с растрёпанными косами… — Я не могу бросить её в беде.
Глядя на недовольное лицо подчинённого, оборотень немного смягчился.
— Я тебе доверяю, Одон, — сказал Арне. — Ты сможешь сохранить пленника и довезти его до Сетора. Я последую за тобой как только смогу. Или дождитесь меня. В Фирмине вам смогут предоставить кров.
— Велено как можно скорее везти, — пробурчал Одон. — И так много времени потеряли, пока вы с госпожой волшебницей мудрили. А Фирмин, говорят, ему дом родной. Как бы не вышло чего.
— Тогда я вас догоню, — решил Арне. Он повернулся к волшебнице, которая нетерпеливо ждала, чем закончится спор.
— Зря, — тихо почти шёпотом проговорила Виринея. — Не надо тебе со мной ехать. Езжай с отрядом.
— Ты одна не справишься, — покачал головой оборотень. — Там четверо разбойников. А я должен помочь Бертильде.
Волшебница кивнула и перевела взгляд на сидящую на дороге ведьму.
— Я помогу тебе, — сказала она со странной торжественностью. — Как бы то ни было, клянусь тебе, твоя дочь ведьмой не станет. Я спасу её. Возвращайся в свой дом и ничего не бойся. Разбойники больше тебя не тронут.
Она взглянула Магде прямо в глаза и ведьма склонила голову. Она откроет волшебнице дорогу через свой лес… со стороны казалось, что женщина, полностью утратив силы, распростёрлась на земле. Арне наклонился было к ней, но Магда прошептала:
— Езжай. Спаси мою девочку. Верни её мне…
Оборотень отошёл к своему коню, оглядываясь на ведьму, вскочил в седло… волшебница тронула поводья и направила свою лошадь прямо в лес, даже не пытаясь найти тропинку. Деревья подняли ветки, кусты сдвинулись… кнехты ахнули, глядя, как природа расступается перед сияющей белым светом всадницей. Оборотень последовал за ней.
— Поехали, — приказал Одон, когда за волшебницей и рыцарем сомкнулись ветки. — Пора и нам.
— А как же?.. — кивнул на распростёртую на земле ведьму молоденький кнехт с пробивающимся над верхней губой пушком. — Может, ей помочь надо?..
