— И где он, этот посланец?! — отмахнулся цур Лабаниан. — Тот нищий монах, который кричал на ристалище?! Сколько ты ему заплатила и куда дела?
— Это посланец папы отец Сергиус! — не сдавалась Нора. — Он раскрыл заговор, покушение на святейшего папу и уехал, чтобы спасти его!
— Ложь! — побагровел цур Лабаниан. — Не было никакого покушения!
— Было! Братья-заступники вместе с разбойниками пытались убить меня и моих людей!
— Так тебя или святейшего папу? — спросил до того молчащий граф цур Ладвин.
— Здесь, в Сеторе — меня, — пояснила баронесса цур Фирмин. — В Нагбарии, куда прибыл святейший папа — его. Они убили заложника, чтобы поссорить наши страны.
— Жалкая ложь, — выплюнул граф цур Лабаниан.
Барон цур Абеларин и граф цур Лабаниан вышли, дверь за ними с грохотом захлопнулась. Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан остались, как остались барон цур Ерсин, баронесса цур Кертиан и граф цур Вилтин.
— Задумано неплохо, — нарушила баронесса цур Кертиан наступившую тишину. — Но не вышло. Что будем делать дальше?
— Я знаю графа цур Лабанана, — сказал Вир. — Он не успокоится и не даст успокоиться цур Абеларину.
Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан обменялись несколькими тихими словами, потом цур Тиллиан поднялся.
— Граф, — кивнул он на цур Вилтина. — Барон. Баронессы. Мы не хотим вражды, но и мира не видим. Мы уезжаем в свои владения.
— Постойте!.. — поднялся барон цур Ерсин.
— Ты с ними? — тихо спросил цур Ладвин. Барон цур Ерсин кивнул и отвёл глаза. Граф цур Ладвин и барон цур Тиллиан переглянулись.
— Между нами родство… — сказал цур Тиллиан. — Что же… до встречи, родич.
Граф цур Ладвин кивнул, соглашаясь с бароном цур Тиллианом.
Они ушли.
— Вот и всё, — тихо сказал цур Вилтин. — Конец нашему союзу.
— Они не присоединятся к цур Лабаниану, — хмуро сказал цур Ерсин. — Никогда.
— Когда-то много лет назад, — вдруг сказала баронесса цур Кертиан, обращаясь к Норе, — твоему отцу пришлось отказаться от брака со мной. Дядюшка графини цур Хардвин, старый змей, не дал людей, без которых союзу не хватало сил, чтобы покончить с разбойниками. Потребовал, чтобы Алмарик женился на его племяннице. Мне пришлось выйти замуж за одного из рыцарей моего отца… Мы так надеялись, что наши дети будут жить в мире.
— Я… начала было Нора, но осеклась. — Простите.
— Что теперь говорить… Надо думать, что будет дальше.
— Пойдёмте в таблиний её милости, — предложил Вир. — Там есть карта Тафелона.
* * *
— Что ты говорила про святейшего папу, девочку? — спросил в таблинии барон цур Ерсин.
Нора передёрнула плечами.
— К нам приехал его посланец, отец Сергиус, — ответила она. — Очень умный и влиятельный человек. Он предложил мне свою помощь, если я помогу ему разоблачить заговор братьев-заступников. Я согласилась. Он… он говорил… говорил, что ожидает отряд… он хотел воевать с братьями-заступниками.
— Много один отряд стоит, — фыркнула баронесса цур Кертиан.
— Он говорил, что это отряд вейцев[43], - вспомнил Вир.
Все замолчали, граф цур Вилтин неодобрительно взглянул на невестку, забывшую про подобную «мелочь». Вейцы сражались всегда пешими, всегда тяжело вооружёнными и победить их можно было только при пятикратном перевесе… и то не всегда. Услуги вейцев стоили очень, очень дорого, не каждый король мог нанять хотя бы небольшой их отряд.
— Пока ему нужна помощь, он обещал, — покачала головой баронесса цур Кертиан. — А теперь, удалось ли ему спасти святейшего папу, да даст ли папа отряд… Если сидеть и ждать, граф цур Лабаниан превратит наши замки в развалины.
— Лабаниану понадобится не меньше недели, чтобы подготовиться к нападению, — сказал граф цур Вилтин.
Вир покачал головой.
— Мне следовало сказать об этом прежде. Но я не придал никакого значения тому, что услышал в Лабаниане. Я был там, когда разыскивал лекаря для господина Клоса… Врени, которую ваша милость отпустила по просьбе отца Сергиуса. И там слышал крестьянские разговоры… Они говорят, что едва успели хлеб обмолотить и в амбары ссыпать, ещё много работы в поле да в садах осталось… Но братья-заступники пустили людей по деревням, по жребию чуть не каждого второго мужика собрали, держат в большом сарае — говорят, святое ополчение. Рассказывают, их целый день то молиться заставляют, то строем с палками ходить, и кормят хлебом да водой, хорошо, если яблок подкинут. А ведь и год урожайный был. По деревне братья-писари ходят, всю еду на учет поставили и рассчитали, сколько людям на год нужно, чтобы не сдохнуть да отсеяться по весне. Остальное велят на телеги грузить, да везут в Нандулу, замок графский, а и там, слышно, тоже всем монахи командуют, никто и пикнуть не может. И кузнецам по всему графству велено наконечники для стрел да копий ковать, кожевники да портные одежу для боя шьют… то ли всем графством в Святые земли нацелились, то ли на Пустошь войной идти — никто не знает. Были такие, кто говорил, Враг-де со всем его воинством на землю вернется, на него во имя Заступника войной двинемся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— И ты молчал?! — вскинулась Нора.
— Я думал, кто воюет на зиму глядя, — пожал плечами Вир. — Да и кого крестьяне напугают… идти против других баронов цур Лабаниан бы побоялся, не решился бы выйти из союза, тогда на него набросились бы все…
— Вы дали графу цур Лабаниану повод, которого ему не хватало, — заметил цур Вилтин. Нора опустила голову. Вейма знала, что позже, наедине, баронесса набросится на своих слуг с упрёками, но перед равными Норе оставалось только извиняться.
— Барон цур Абеларин, конечно, здесь не останется, — спокойно проговорил Вир, кивая на карту. — У него с собой небольшой отряд, для почёта, а не для боя. Ему сейчас лучше всего уходить к себе. Там монастырь братьев-заступников, там захваченный монастырь братьев Камня, там и Хардвин… Я слышал, о свадьбе молодого наследника с внучкой графа уже всё сговорено… Так что север Тафелона мы потеряли… Один рыцарь цур Ортвин против них не выстоит, если и захочет.
— Вернётся к себе, а потом? — с ужасом спросила Нора.
— Соберётся и ударит по Фирмину, — хладнокровно ответил оборотень. — Куда ему ещё-то идти? Остальные земли на юге.
— Ты уверен? — с сомнением спросил граф цур Вилтин. — Ты уже допустил ошибку с цур Лабанианом.
Шателен Ордулы пожал плечами.
— Пошлите людей проследить за ним, ваша светлость, они подтвердят мои слова. Я не думаю, что барон сможет быстро собраться. Братья-заступники не имеют такого влияния на его землях, как в Лабаниане, а баронство истощено выплатой компенсации совету и недавней войной.
— В Фирмин! — перебила его Нора. — И ты так спокойно об этом рассуждаешь?!
— Ваша милость, — мягко ответил оборотень, — если вы посмотрите на карту, вы увидите, что пора волноваться не о ваших землях, а о вас самой. Граф со своей армией, братьями-заступниками и согнанными мужиками будет под Сетором через неделю, не позже.
— Я еду домой! — выкрикнула Нора.
— Заварила кашу и в кусты? — бросила ей баронесса цур Кертиан. — Разве можешь ты, дочь своего отца, бежать от опасности, как нашкодившая кошка?!
— Для цур Лабаниана Сетор — ключ к остальному Тафелону, — заметил внимательно разглядывавший карту барон цур Ерсин. Графство Лабаниан занимало практически весь северо-запад страны, но на востоке местность в нём была гористая, неудобная для лошадей, да и людям не слишком приятная. Хорошая дорога шла мимо Сетора, откуда можно было пройти на юго-восток, в Ерсин, а из него в южную часть Вилтина. Другое направление вело на восток, через город Вибк в Вилтин, третье — на северо-восток, в общее владение Корбиниан, а за ним в Фирмин. Тиллиан лежал от Ерсина на юго-западе, Ладвин — на юго-востоке, а ещё восточней и южней располагался Кертиан.
— Разумней всего для графа цур Лабаниана ударить по Ерсину — сразу, как он займёт Сетор или одновременно с этим, если людей хватит, — заметил граф цур Вилтин. — Идти ко мне мимо Ерсина бессмысленно, барон может по нему ударить. Ладвин и Тиллиан… Ты уверен, что он с ними не договорится за нашей спиной?
